25 июня Путин в рамках ближневосточного турне посетил с визитом Израиль, где принял участие в открытии Мемориала Победы Красной Армии над фашистской Германией.
Выступая на торжественной церемонии в Нетании, Путин охарактеризовал Холокост как одну «из самых чёрных, трагических и позорных страниц в истории человечества». «До сих пор невозможно смириться с беспрецедентными жертвами фашистов». А перевернула эту ужасную страницу «именно Советская армия», спасшая «от уничтожения не только еврейский, но и многие другие народы».
Стоп.
Прежде всего, обратим внимание на это замечательное «многие другие народы». Лукавит здесь Владимир Владимирович, чисто в стиле советской пропаганды, утверждавшей, что в Бабьем Яре были расстреляны тысячи советских граждан разных национальностей. Гитлер намеревался окончательно решить только еврейский вопрос. Многие другие народы он хотел завоевать, даже поработить, но только еврейскому народу в компании с цыганами нацизм угрожал полным уничтожением.
Но допустим, это было сказано Путиным несколько необдуманно, сгоряча, допустим даже, что речь не была заготовлена заранее. Любопытно другое. Если не считать ляпа про уничтожение «многих других народов», до этого Путин произносил, в общем, правильные, хотя дежурные фразы, которые, видимо, неизбежны на подобных торжественных церемониях. Но после упоминания Советской армии, спасшей народы от уничтожения, у Владимира Владимировича пошло действительно наболевшее, почти крик души: «И мы должны сделать всё от нас зависящее, чтобы преступные нацистские доктрины, в какие бы одежды они ни рядились, остались в прошлом, чтобы выводы Нюрнбергского трибунала были и сегодня незыблемыми. Мы обязаны беречь и отстаивать правду о войне, противостоять любым попыткам оправдать пособников нацизма. Не можем позволить и никогда не позволим поставить в один ряд палачей и их жертвы, не позволим исказить истину и заменить её разного рода фальсификациями и домыслами».
Вот это у него главное: «не позволим поставить в один ряд палачей и их жертвы». Не надо только думать, что под жертвой в данном случае Владимир Владимирович понимает простых советских людей. Естественно, беспокоится он о своих предшественниках, о родной, близкой и понятной ему советской власти, которая и вскормила его. Не зря так нервно отреагировал путинский режим, когда в ряде стран Восточной Европы коммунизм приравняли к фашизму на законодательном уровне.
Чтобы не допустить такого уравнивания повсеместно прежде всего, в самой России, население которой в не меньшей степени пострадало от родного сталинского режима, чем от оккупационного гитлеровского в свое время была создана комиссия по противодействию попыткам искажения истории (так она, кажется, называется или называлась). Помнит ли кто сейчас о ней? Ну, ничего, похоже, фронт борьбы с фальсификаторами истории сейчас значительно укреплен новым министром культуры.
Возможно, Путин попросту не в курсе но в таком случае, соратники могли бы ему подсказать, например, тот же историк и по совместительству министр Мединский что этой же проблемой был обеспокоен и Иосиф Виссарионович. Тем, «чтобы выводы Нюрнбергского трибунала были незыблемыми», чтобы никто не заподозрил, что сталинская клика, прикинувшаяся жертвой, на самом деле такие же палачи, как и гитлеровцы. Мало того, Сталин, собственно, и оказал немалое влияние на содержание «выводов Нюрнбергского трибунала». Теперь его наследники следят за «незыблемостью» этих выводов.
Виктор Суворов в своей книге «Самоубийство» обратил внимание на такой любопытный факт. По решению Нюрнбергского трибунала были повешены Риббентроп, Кейтель и Йодль. Первый вообще дипломат, то есть, никогда не воевал и преступных приказов не отдавал. Кейтель и Йодль на нашей территории не воевали, «а выдумывали фантастические прожекты похода на Индию», иронизирует Суворов. И эту тройку казнили. А вот действительных преступников «Манштейна, Гудериана, Паулюса, Гальдера, Цейтцлера и еще тысячи таких же» подобная судьба миновала. К этому еще следует добавить, что гитлеровский кабинет министров (а также Генеральный штаб и даже руководство вермахта) Нюрнбергским трибуналом не были признаны преступными организациями. Как же мог быть признан преступником и тем более повешен глава МИДа этого кабинета Риббентроп?
Суворов объясняет этот парадокс следующим образом.
«22 июня 1941 года Гитлер обратился к германскому народу и объявил, что война против Советского Союза вынужденная, превентивная, ради спасения Германии от неизбежной советской агрессии.
Не возразил никто.
После разгрома Германии Сталин объявил, что Советский Союз невинная жертва, что никакой агрессии против Германии не замышлялось. Возразили трое: один германский министр, один фельдмаршал и один генерал. И были повешены.
Остальные гитлеровцы не возражали. Остальные не протестовали».
Риббентроп не просто возражал, он еще был и опасным свидетелем-участником подписания известного пакта его имени (наполовину) и известного теперь секретного протокола к нему. Суворов: «Если бы Риббентроп на предварительном следствии принял советские предложения, то немедленно был бы переведен из подсудимых в разряд свидетелей обвинения. Но Риббентроп стоял на своем».
В противовес Риббентропу Суворов описывает судьбу фельдмаршала Паулюса. «Вот образец поведения понятливого генерал-фельдмаршала: 9 января 1946 года Ф. Паулюс обратился с письменным заявлением к Советскому правительству, в котором разоблачал конкретных виновников развязывания Второй мировой войны, рассказывал о допущенных ими зверствах и злодеяниях на оккупированных территориях (ВИЖ 1990, №3. Стр. 52-53). Вот это именно то, что надо товарищу Сталину. И вот свидетель Паулюс появляется в Нюрнберге: Все присутствующие в зале ожидали, что войдет германский генерал-фельдмаршал в истрепанной военной форме с сорванными погонами. Но Паулюс появился в черном костюме при белой рубашке с бабочкой, в лакированных туфлях ... На следующей странице Военно-исторический журнал описывает, не стесняясь, как после судебного заседания главный советский обвинитель на Нюрнбергском процессе, будущий Генеральный прокурор СССР товарищ Руденко Роман Андреевич в своем рабочем кабинете кормит Паулюса обедом: жри, сука, заслужил!»
Для полноты картины здесь следует добавить, что по возвращении в СССР Паулюс в качестве «личного пленника» Сталина жил на даче в Томилино, где изучал труды классиков марксизма-ленинизма и другую партийную литературу, предполагалось даже его выступление перед советскими генералами. Не иначе, в качестве пропагандиста от общества «Знание»...
Результат, по Суворову, несговорчивого поведения Риббентропа и, соответственно, соглашательского фельдмаршала Паулюса и других: «Сталин показал всем бывшим гитлеровским генералам, адмиралам, офицерам, дипломатам: вот Риббентроп, передо мной он ни в чем не виноват. Наоборот, он привез в Москву такую бумагу, которую я на радостях утвердил подписью в 58 сантиметров. Но я вешаю Риббентропа, чтобы не болтал лишнего А гитлеровские генералы и фельдмаршалы в подавляющем большинстве приняли принцип: лучше сучиться, чем мучиться. Они писали воспоминания с ясным ощущением прохлады, которая веяла от занесенного над ними топора ... Поэтому германские генералы писали мемуары так, чтобы советским идеологам (а также следователям МГБ и палачам) не досаждать ... И вот нам рекомендуют ссылаться на те авторитеты: Гудериан, мол, ничего не писал про подготовку Красной Армии к нападению... И Манштейн заявлял, что не готова была Красная Армия наступать...»
Ну, Суворов, скажут иные, нам не авторитет. Не верим мы в его теорию. Хорошо. Посмотрим с другой стороны.
Сегодня уже не секрет, что в процессе подготовки трибунала советская сторона составила перечень из девяти вопросов, которые не должны были затрагиваться на суде. Первым пунктом в этом перечне значился секретный протокол к пакту Молотова-Риббентропа. Эта информация сегодня имеется не на каких-нибудь малоизвестных и тем более сомнительных сайтах, а на самых распространенных и доступных, в том числе и в Википедии. Список тем, не подлежащих обсуждению на процессе, был в итоге советской стороной и союзниками согласован. Почему союзники оказались столь сговорчивыми это отдельный вопрос.
Далее. Наши читатели помнят, что в ноябре 2010 года в Нюрнберге в здании суда, где проходил процесс, был открыт музей-выставка «Мемориал Нюрнбергских процессов» («Memorium Nόrnberger Prozesse»). Мы давали об этом материал в декабрьском номере «Рубежа» за 2010 год. В числе многих гостей (среди которых был и глава МИД России Сергей Лавров) на открытие приехал один из личных охранников главного советского обвинителя Романа Руденко Иосиф Гофман, живущий сейчас в Полтаве. В 1946 году ему был всего 21 год. По военной профессии он разведчик, воевал в 8-ой Сталинградской армии, пленившей фельдмаршала Паулюса, а затем в составе дивизии, одной из первых вошедших в Берлин видно, по совокупности этих причин он и попал на процесс в качестве охранника Руденко. В 2010 году ему было уже 85 лет, он последний из еще живущих участников процесса с советской стороны. Он непосредственный свидетель Истории, творившейся в 1946 году в Нюрнберге.
Ольга Гринева взяла тогда у Иосифа Гофмана интервью (см. тот же № 12 «Рубежа» за 2010 г.). Надо сказать, что уже в силу своего возраста Иосиф Гофман был несколько консервативен, но несомненно, он патриот страны, в которой прожил жизнь. Он, кстати, не разделяет версию Суворова о том, что Сталин первым собирался напасть на Гитлера. Тем не менее, вот его свидетельство о выступлении в суде Риббентропа: «Риббентроп сказал здесь в своем выступлении, что когда он 23 августа 1939 года был в Кремле, Сталин не говорил о мире. Был разговор, как поделить Польшу и Прибалтику. Так почему же я здесь сижу, а Сталина здесь нет? вопрошал Риббентроп».
С этим же, по свидетельству Гофмана, связана неожиданная и странная смерть помощника Руденко на процессе Николая Зори (заместителя генерального прокурора СССР). Его нашли мертвым в своей постели в Нюрнберге, с аккуратно лежащим рядом пистолетом. Вот что об этом сказал Иосиф Гофман: «Зоря нашел копию секретного протокола к пакту 1939 г., и без доклада Руденко отправил Сталину эту копию. И через неделю его нашли мертвым. Нам было объявлено, что он чистил оружие и обращался с ним неаккуратно».
По некоторым другим современным источникам, у Зори при изучении документов по Катыни возникли сомнения в том, что расстрел польских военных дело рук нацистов, и он собирался ехать в Москву для доклада Вышинскому о возникших у него сомнениях (нашел, кому докладывать, он бы еще к самому Сталину поехал). Но Гофман эту версию отрицает, говорит о секретном протоколе.
С версией Виктора Суворова о том, что Гитлер всего лишь опередил Сталина, Иосиф Гофман не согласен, но на иначе поставленный вопрос «не несет ли Сталин наравне с Гитлером ответственность за развязывание Второй мировой войны?» ответил: «Геринг так считал. Однажды он заявил, что с одной стороны от него должен сидеть Сталин, а с другой Черчилль. То, что Сталин злодей я не возражаю. Но судить его никто не мог. Не было такой силы, которая могла бы судить Сталина. Он всех судил и расстреливал». По своему исчерпывающая характеристика «отца народов».
Иосиф Гофман был очевидцем и допроса фельдмаршала Паулюса, которого для этого специально доставили аж из Сибири. Почти авантюрная история: «Во время Нюрнбергского процесса он (Роман Руденко. В. З.) предвидел многие события. Я приведу пример. Выступает его помощник, генерал Зоря, он представил показания, которые давал фельдмаршал Паулюс в плену. Защитники сказали, что Паулюс не мог этого говорить и потребовали доставить фельдмаршала из Сибири, чтобы тот подтвердил подлинность показаний. Лорд Лоуренс, судья трибунала, спрашивает Руденко: через какое время вы можете доставить сюда Паулюса? Руденко отвечает: Ваша светлость, не более десяти минут. Руденко предвидел такой ход. На рождественские каникулы летал в Москву, допросил Паулюса, его привезли через американскую зону, и в этот день его доставили в здание трибунала, и после ланча Паулюс давал показания. У меня было такое впечатление, что Паулюс прошел хорошую марксистско-ленинскую школу в российском плену». Мы уже знаем, что впечатление это было правильным.
Еще одна тема Второй мировой, которую наверняка, по мнению Владимира Путина, нельзя даже и трогать это поведение наших войск на оккупированных немецких территориях, насилие над женщинами и детьми. На наш вопрос об этом Иосиф Гофман, прошедший Сталинград, дошедший до Берлина, ответил тяжело, но ответил: «Да, это было Я скажу так. Там, где проходила Красная Армия, не было женщины, чтобы она не была изнасилована». Фальсификатор? (См. на эту тему статью «Победители» в № 6 «Рубежа» за 2010 г.).
Возвращаясь теперь к современности и визиту президента России в Израиль.
В своей речи на открытии Мемориала Победы Путин не поскупился на комплименты евреям: «То, что я сейчас здесь увидел, и то, что сейчас услышал, производит на меня очень сильное эмоциональное впечатление, укрепляет чувство глубокого уважения к евреям, к еврейскому народу, к народу Израиля, и чувство благодарности, конечно, возникает за всё, что делается, и всё, что посвящено увековечиванию памяти тех, кто погиб в годы Второй мировой войны».
Неминуемо возникает вопрос: если тобой владеют искренние чувства к еврейскому народу, если ты в ужасе от Холокоста и считаешь, что он никогда не должен повториться, что ж ты продаешь оружие злейшим врагам Израиля Асаду и особенно Ахмадинежаду, который не прочь устроить второй Холокост и публично заявляет, что его цель сбросить евреев в море? Грош цена этим его речам и «эмоциональным впечатлениям»
А еще более серьезный вопрос возникает к принимавшей стороне. Не будем предполагать, что Мемориал в принципе был задуман, чтобы таким образом задобрить Россию. Будем думать, что объяснение идее памятника Красной Армии на израильской земле то, что многие нынешние жители Израиля, это бывшие советские люди, бывшие фронтовики.
Но вот зачем обязательно нужно было приглашать на открытие Мемориала человека дружащего (см. выше) с заклятыми врагами Израиля, человека, который одновременно может скорбеть о жертвах Второй мировой и оставаться совершенно безучастным к жертвам «Дамасского мясника» (наблюдателями называется уже цифра в 13 тысяч человек!). Весь мир недоумевает, не только страны западной демократии, но и арабские страны, но Россия, подпираемая Китаем, не позволяет мировому сообществу призвать к ответу этого фюрера.
И тут подозрения в том, что израильское руководство рассчитывает на какие-то дивиденды за такое хорошее свое поведение, возникают самые серьезные. Когда в новостной картинке я увидел рядом с Путиным господина Либермана, я сразу вспомнил о его декабрьском визите в Россию, когда он заявил, что выборы в Госдуму прошли честно, наблюдатели из Израиля никаких серьезных нарушений не зафиксировали. Ну и что, хочется спросить, благодарный за такую поддержку Путин перестал поставлять оружие Сирии и Ирану? Но вы все равно и теперь на что-то рассчитываете?
Израильских политиков в этой связи было бы полезно ознакомить (если они, конечно, до сих пор не знакомы) со свидетельством бывшего (до 2004 года) испанского премьера Хосе Марии Аснара (мы приводили его в прошлом номере газеты). В мае этого года, выступая в Иерусалимском центре по связям с общественностью, он рассказал о своей встрече с Путиным в 2002 году, о просьбе, с которой он обратился тогда к российскому президенту: не продавать Ирану зенитные ракетные комплексы S300. Путин ответил Аснару: «Мы можем продавать им все, что угодно Не беспокойтесь по поводу Ирана, о нем позаботится Израиль».
Вот такой циник, вот такой «сердешный» друг Израиля почтил своим присутствием открытие Мемориала Победы. И от такого вот друга израильские политики всерьез ожидают дружественных шагов
Блажен, кто верует.
Вадим Зайдман