1 октября в Грузии состоялись очередные парламентские выборы. Социологические опросы прочили уверенную победу на них правящей коалиции «Единое национальное движение». Но за две недели до выборов в стране грянул «тюремный скандал», который оказал на результаты выборов влияние, подобное тому, что оказывают космические тела большой массы на орбиты комет и астероидов, когда они проходят мимо них.
18 сентября МВД Грузии разместило на своем сайте видеозаписи пыток в Глданской тюрьме № 8, расположенной в одном из районов Тбилиси. Видео, по информации МВД, было изъято из рабочего кабинета начальника отдела безопасности тюрьмы. Полицейские отметили, что это лишь малая часть материалов, имеющихся у них в распоряжении.
Однако уже вечером того же дня расширенную версию записи показали местные оппозиционные телеканалы «Маэстро» и «ТВ-9». На видео охранники тюрьмы жестоко обращаются с заключенными, пытают их, насилуют дубинками и веником. По утверждению журналистов, видео было предоставлено бывшим сотрудником тюрьмы Владимиром Бедукадзе, бежавшим в Бельгию. Сам Бедукадзе в интервью по скайпу заявил, что это он осуществил съемку по распоряжению начальника тюрьмы Давида Хучуа, а пытки проводились по прямому указанию главы МВД Грузии Бачо Ахалая.
Сразу же после демонстрации видео, в ночь на среду 19 сентября в Тбилиси, а затем – в Батуми, Поти, Кутаиси, Зугдиди, Рустави, Ланчхути и Гори прошли массовые акции протеста, которые продолжились и в последующие дни.
Поскольку скандал случился аккурат накануне парламентских выборов, наблюдатели сразу заподозрили связь между двумя этими событиями. Появилась версия, что это провокация противников грузинского президента, и эту версию озвучил не только Михаил Саакашвили.
Во-первых, к провокациям «бывших», поддерживаемых «старшим братом», Грузии не привыкать. Каждый раз они возбуждаются накануне выборов, и не только.
Во-вторых, многое в этой истории странного. Поначалу я даже сомневался, а были ли собственно пытки – если это провокация – или же это постановка пыток на камеру. Дальнейшее развитие событий, последовавшие отставки подтвердили, что пытки, видимо, были реальными. Но все равно, многое остается непонятным. Согласитесь, довольно странно: съемки истязаний заключенных, по свидетельству Бедукадзе, организованы по указанию тюремного начальства. То есть, изготовив компромат на президента – косвенный, кстати – они прежде всего изготовили прямой компромат на самих себя.
Допустим, начальство Глданской тюрьмы № 8 столь алчно, что польстилось на деньги Бидзины Иванишвили или другого оппозиционера (по некоторым данным, Бедукадзе бежал с двумя миллионами долларов, полученными от заказчика провокации). Или, возможно, оно столь ненавидит батоно Мишико, что устроило провокационную съемку из идейных соображений. Но неужели тюремщики-провокаторы не понимали, как отреагирует на это президент? Что они рискуют не только карьерой, но и свободой? И, собственно, так и произошло: все они, кроме бежавшего Бедукадзе, арестованы!
Скандал скандалом, но еще более важной и показательной в этой истории является реакция на него президента Грузии. Сразу после публикации видео Михаил Саакашвили выступил со специальным заявлением, в котором назвал пытки заключенных «возмутительным актом, направленным против достоинства и прав человека», пообещав строго наказать виновных.
Он также указал, что скандал грянул не случайно накануне выборов, однако признал, что это не оправдывает факт пыток и издевательств в тюрьмах, и система должна быть реформирована в любом случае: «Я очень хорошо знаю, что вокруг всего этого крутятся деньги, установлено, что все это было подготовлено, но какая разница. Нельзя не менять слабое звено и нельзя, чтобы система оказалась в руках маньяков».
Все это верные слова, но такие правильные слова, как правило, говорят и в других странах СНГ, когда случаются подобные скандалы. Но в Грузии за словами последовали дела.
Директор тюрьмы и работники, виновные в избиении заключенных (12 человек), были немедленно арестованы. Весь персонал пенитенциарного заведения как один был отстранен от несения службы, вместо них в тюрьму временно были введены сотрудники патрульной полиции. Премьер-министру же Вано Мерабишвили (который в период с 2004 до июнь 2012, занимая пост главы МВД, успешно провел реформу полиции) президент поручил полностью сменить работников в системе исполнения наказаний. Последовали первые отставки: министра пенитенциарной системы Хатуны Калмахелидзе и МВД Бачо Ахалая. И назначения: на пост министра внутренних дел назначена женщина Эка Згуладзе (до этого занимала пост заместителя главы ведомства), а министром по исполнению наказаний стал омбудсмен Грузии Георгий Тугуши.
В общем, Саакашвили действовал быстро и решительно по той же схеме, по которой была проведена реформа ГАИ, а затем всего МВД. Не секрет, в сегодняшней Грузии подавляющее большинство населения с доверием относится к полицейским – как ни в какой другой постсоветской республике, там их в основном боятся.
Реформы эти, наряду с переменами в экономике, произвели в свое время впечатление на мировое сообщество. А уж какое впечатление они произвели на российского коллегу грузинского президента, мы имели возможность все эти годы наблюдать, особенно в 2008 году.
Виталий Портников не так давно в статье «Застой – кто идет?» (см. «Рубеж» № 8) писал о том, сколь по сути похожими друг на друга выявились режимы на постсоветском пространстве, внешне, казалось бы, столь друг на друга непохожие. И президенты постсоветских стран, при столь разных биографиях – одни правят еще с советских времен, успев побыть членами последнего политбюро (Назарбаев, Каримов), другие пришли во власть из парламентской оппозиции, победив на честных выборах (Лукашенко, Янукович) – на поверку оказались уныло однообразными в своих авторитарных ухватках.
Все так. Но есть одна страна (и это не Литва-Латвия-Эстония) и ее президент, отличающиеся от этого унылого ряда «лица необщим выраженьем». За это и ненавидит Грузию «большой брат» и, к его несчастью, сосед. И за то, что она продемонстрировала, что постсоветское пространство – это не проклятие, не замкнутый круг, из которого нельзя вырваться.
Что отличает Михаила Саакашвили от таких разных, казалось бы, руководителей, антагонистов по сути – авторитарного Путина и либерала Ющенко? Политическая воля вообще и реальная борьба с коррупцией в частности. И еще: если у «Пу» и «Ю» слова расходятся с делами максимально, то у грузинского президента они максимально возможно сходятся. Собственно, я повторяюсь: когда за словами следуют дела, это ведь по сути и есть политическая воля. А когда дел нет – то это пустое «бла-бла-бла».
Нет, конечно, вы не найдете страны на постсоветском пространстве, в которой бы с завидной регулярностью не талдычили о борьбе с коррупцией. В России, если сверяться с тем, сколько об этом говорят с высочайших трибун, борьба ведется самым активным образом, не прерываясь на обеденный перерыв. Но, помимо некоторого расхождения слов и дел, следует еще обратить внимание на такой аспект: кто, собственно, в России главный борец с коррупцией? – Любопытствующих отсылаю к последнему докладу Немцова: «Жизнь раба на галерах».
Еще со школьной скамьи мы усвоили, что то, что говорится с высоких трибун, имеет небольшое отношение к жизни. «Строгость советских законов компенсируется необязательностью их исполнения» – этот факт многих примирял с брежневским застоем, настоянным на коммунистической идеологии. С тех пор в постсоветских странах в этом отношении мало что изменилось. Власть и общество по-прежнему существуют как бы в параллельных мирах. Все это тоже, развивая мысль Портникова, объединяет страны постсоветского пространства.
А еще их объединяет беспредел силовиков. В России руководитель Следственного комитета может вывезти журналиста в лес, угрожать ему убийством – пусть даже понарошку – а потом извиниться и считать, что инцидент исчерпан. И еще шутить, что он же будет вести расследование убийства. Но он ведь не зря так считает. Инцидент таки был исчерпан. Позиции этого руководителя не поколебались и потом, когда вскрылись факты владения им недвижимостью и ведения бизнеса в Чехии. В других странах постСССР ситуация сходная.
В России (опять же и в других странах СНГ) следователи и надзиратели могут избивать, пытать подследственных и заключенных (вспомним Магнитского, Алексаняна), а когда такие факты становятся достоянием общественности, дела заводятся не на истязателей, а на потерпевших. И ведут их зачастую те же истязатели.
А вот в Грузии уже не так. Проштрафившиеся несут наказание, невзирая на занимаемые должности. Уходят в отставку силовые министры. А на пост министра по исполнению наказаний назначают омбудсмена Грузии. Кто-то решительность Саакашвили назовет не политической волей, а популизмом. Назвать можно как угодно, главное – суть. Которая в том, что России как воздух не хватает такого рода популизма в наведении элементарного порядка.
В парламент Грузии (который, кстати, теперь будет заседать в Кутаиси) избирались 150 депутатов, 77 из них – по пропорциональной системе по партийным спискам и 73 – по мажоритарной в одномандатных округах. В выборах приняли участие 14 партий и 2 избирательных блока – правящее президентское «Единое национальное движение» и оппозиционная «Грузинская мечта – демократическая Грузия», которую возглавляет миллиардер Бидзина Иванишвили, многими считающийся ставленником Москвы. Именно между этими двумя блоками не только развернулась основная борьба, но только эти две силы и прошли в парламент – все остальные партии не преодолели проходной 5-процентный барьер.
В целом голосование прошло спокойно, без серьезных нарушений. Явка избирателей составила без малого 60 %. За выборами следили более 60 тысяч наблюдателей и 2000 представителей международных организаций – это в маленькой-то Грузии, где на всю страну было открыто всего 4 тысячи избирательных участков. Посчитайте, сколько наблюдателей пришлось в среднем на один участок! При всем желании трудновато осуществить фальсификации. Результат: наблюдатели от ОБСЕ и других международных организаций, раз за разом находящие изъяны, а то и вообще не признающие выборы в таких странах, как Россия или Белоруссия (в последней не признали только что!), выборы в Грузии признали честными и прозрачными. Не иначе, двойная мораль в действии, понимаешь!
Официальные итоги выборов таковы: «Мечта» Иванишвили набрала по партийным спискам 54,85 % голосов, президентская ЕНД – 40,43 %. Остальные партии, как было сказано выше, не преодолели 5-процентный барьер. По одномандатным округам соотношение также в пользу коалиции Иванишвили: «Мечта» получила 39 мандатов, ЕНД – 34. Парламент в итоге будет двухпартийным. 83 местa будет у движения Иванишвили, 67 – у президентской партии.
Президент Грузии Михаил Саакашвили еще 2 октября признал поражение и заявил, что его партия переходит в оппозицию.
Канал Euronews 2 октября нарисовал емкий портрет победителя парламентских выборов и возможного будущего премьера Грузии. Приведем бóльшую его часть.
Создание новой партии стало политическим дебютом до того мало кому известного бизнесмена. Хотя каждому в Тбилиси известен его дом, построенный по проекту японского архитектора напротив президентского дворца. Сегодня он самый богатый человек в Грузии, чье состояние оценивается в 6,4 миллиарда долларов.
Родившись в бедной грузинской деревне, в начале 80-х годов он уезжает в Россию. Там, воспользовавшись возможностями, данными перестройкой, Иванишвили становится совладельцем крупных банка и горно-обогатительных комбинатов.
После прихода к власти Владимира Путина бизнесмен покинул Россию и в 2002 году поселился во Франции, получив гражданство этой страны. Год спустя, когда в Грузии произошла «революция роз» и Михаил Саакашвили был избран президентом вместо Эдуарда Шеварднадзе, Иванишвили возвращается в родную деревню, и, по его словам, негласно помогает молодому президенту.
В частности, он утверждает, что все крупные реформы, в том числе полиции и армии, проводились на его деньги, что он платил зарплаты крупным чиновникам и в общей сложности инвестировал в Грузию 1,6 миллиарда долларов. Саакашвили называет эти утверждения «полной чушью». Так или иначе роль Иванишвили пока остается тайной.
Но достоверно известно, что показ на одном из принадлежащих ему каналов кадров пыток заключенных в грузинских тюрьмах за две недели до выборов, сыграл немаловажную роль, настроив значительную часть общества против режима Михаила Саакашвили, который и без того многие считали авторитарным.
Что будет делать этот бизнесмен, оказавшись во власти? Сам он утверждает, что задержится там лишь на два года, поскольку не любит политику. Говорит, что мечтает сделать для Грузии то же, что сделал для родной деревни, которую одаривал, как средневековый сеньор. И грузины поверили в «мечту». В отношении Европы и НАТО его высказывания туманны. Тем же, кто утверждает, что он ставленник Кремля, отвечает, что продал все свои активы в России, но подчеркивает приоритетность восстановления экономических отношений с Москвой.
Итак, движение «Грузинская мечта» было создано всего год назад, как полагают наблюдатели, специально «под выборы» и специально с целью «свалить» Саакашвили (до «тюремного скандала», когда социологические опросы прочили победу правящей партии, те же наблюдатели говорили о том, что созданная «под выборы» «Мечта» после выборов развалится). Миллиардера Иванишвили еще год назад тоже, соответственно, мало кто в Грузии знал. И вот всего за год рейтинг и движения, и его лидера раздут от нуля до размеров, позволивших одержать победу на выборах. Вам ничего и никого все это не напоминает?
Причем, судя по всему, большинство проголосовавших за «Грузинскую мечту» и сейчас толком не представляют, ху ис м-р Иванишвили. И взгляды его туманны. И программы нет. Темная лошадка, одним словом. Многие, видимо, просто поверили в мечту – «прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете», и одарит всех грузин так, как он одарил жителей своей деревни.
Как известно, плохое быстро забывается (что было при Шеварднадзе и раньше), к позитивным переменам люди быстро привыкают, перестают ценить их. В общем, по поговорке: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Дай бог сторонникам Иванишвили не разочароваться вскорости в своей «Мечте»…
Итогом прошедших в Грузии выборов стали, как говорится, две новости: одна хорошая и одна плохая.
Плохая состоит в том, что спецоперация по демонтажу «кровавого режима Саакашвили» на этот раз, кажется, увенчалась успехом. Точнее будет сказать, имеет все шансы увенчаться, так как Саакашвили еще год будет президентом, и Бидзине придется с этим мириться, хотя он уже поделился с общественностью надеждой, что президент досрочно уйдет в отставку. Мне такой сценарий представляется маловероятным, и потому, думается, последующий год мы будем иметь удовольствие наблюдать за сосуществованием участников грузинского тандема, которое, в отличие от тандема российского, вряд ли будет мирным.
Хорошая же новость заключается в том, что Грузия и ее президент сдали экзамен на демократию. Это отмечают все, даже недоброжелатели Саакашвили. Наблюдатели говорят также о том, что смена власти в Грузии, впервые за ее новейшую историю прошедшая мирно и легитимно, является окончательным расставанием страны с советским прошлым.
Отмечают также достойное поведение Михаила Саакашвили. Спецоперация – не спецоперация, заговор – не заговор, но совершенно очевидно, что показ скандальных кадров о пытках в Глданской тюрьме был намеренно приурочен к выборам. Тем не менее, президент не стал – хотя мог – педалировать эту тему и 2 октября официально признал поражение: «После подведения предварительных итогов парламентских выборов очевидно, что преимущество на стороне коалиции „Грузинская мечта“. Это означает, что парламентское большинство должно сформировать новое правительство, и я, как президент, в рамках Конституции буду способствовать этому процессу… Вам хорошо известно, что для нас и для меня взгляды этой коалиции были и остаются фундаментально неприемлемыми; между нами очень глубокие разногласия. Мы считаем, что их взгляды ошибочны. Но демократия работает так, что грузинский народ принимает решение большинством. И это то, что мы уважаем. В то же время, как лидер „Единого национального движения“ я хочу сказать, что партия переходит в оппозицию».
Экс-посол Грузии в России и НАТО Зураб Абашидзе сказал: «Часть оппозиции утверждала, что единственным путем для смены власти является революция, она хотела убедить нас в этом. Поэтому то, что произошло сейчас, – это победа всех, независимо от политических взглядов. Первый глубокий прорыв на постсоветском пространстве после стран Балтии произошел в Грузии (выделено мной. – В. З.)».
А вот мнение рядового жителя Тбилиси: «Хорошо, что мы смогли что-то изменить через выборы, что нам не пришлось опять устраивать протесты и совершать революцию, как 9 лет назад, а потом переживать разочарование». Но это ведь и есть в полном смысле слова демократия, когда изменения в стране происходят посредством не революций или переворотов, а выборов.
Об этом же, а также об уроке, который Грузия в очередной раз преподала России, сказал и российский экономист Сергей Алексашенко: «И вот очередной и очень важный исторический урок – урок перехода к демократии, которая на постсоветском пространстве начинается ровно в тот момент, когда действующая власть проигрывает выборы и спокойно уходит в оппозицию, надеясь выиграть следующие. Грузия стала очередной страной на пространстве бывшего СССР, которая на наших глазах совершает этот переход, окончательно рвет с советским прошлым. И, тем самым, преподносит очередной урок России и ее политической верхушке». Что не может, добавлю я, в очередной раз не вызвать ярость этой верхушки.
Это при авторитарных и тем более диктаторских режимах проигрыш означает поражение, потерю всего – власти, состояния, а порою и жизни. А при демократии так бывает, что в поражении заключается победа – в Грузии сегодня это именно так. Иногда надо проиграть, чтобы победить. Не только морально, но и, как верно заметил Алексашенко, на последующих выборах.
Не все, конечно, здесь однозначно и оптимистично. Вот два с половиной года назад все очень радовались за Украину – впервые за новейшую историю в ней также прошли честные и прозрачные выборы. Тоже говорили, что страна сдала экзамен на демократию, что это залог ее дальнейшего успешного развития. Хвалили Ющенко, что он не цеплялся за галеры и достойно ушел.
И что на Украине сейчас? Где основной соперник Януковича на тех президентских выборах? Оказалось, что страну вполне можно повернуть вспять. Правда, тут следует заметить, что Украина при Ющенко не настолько продвинулась по пути реформ, как Грузия. Точнее будет сказать, совсем не продвинулась: до реальных реформ в экономике у Ющенко руки просто не дошли (единственное его достижение – свобода слова). Насколько же Украина отброшена в своем демократическом развитии назад, окончательно выяснится на парламентских выборах, которые состоятся совсем скоро – в конце октября. Если же под давлением оппозиции они пройдут более-менее честно, не исключено, большинство в Раде окажется у нее, и тогда мы получим на Украине ситуацию, зеркальную грузинской, с противостоящими друг другу парламентом и президентом.
Но мы отвлеклись от основной темы.
В спорах о том, в какой степени Бидзина Иванишвили является ставленником Москвы, политологи, думается, еще сломают немало копий. Ставленник он или не ставленник, здесь важно все же другое. Да пусть он даже прямой агент – а-ля Штирлиц Кремля – насколько в условиях грузинской демократии он сможет действовать в его интересах? Вы можете себе представить любого грузинского политика, который бы согласился с независимостью Южной Осетии и Абхазии? Политологи самых разных направлений однозначно сходятся в том, что такой политик в Грузии мгновенно перестанет быть таковым. С этим согласны даже представители российской власти. Вот мнение председателя комитета Совета Федерации РФ по обороне и безопасности Виктора Озерова: «Для Грузии признать (независимость Абхазии и Южной Осетии) – это все равно что стать политическим трупом».
Поэтому, несмотря на всю пророссийскую риторику Иванишвили – «большим желанием является налаживание отношений с самым большим соседом Грузии» – это желание останется неосуществимым. По крайней мере, до тех пор, пока не сменится власть и в Москве. По мнению многих экспертов, с исчезновением фактора личной неприязни российского президента к грузинскому, самое большее, на что можно рассчитывать – лишь на улучшение торгово-экономических и дипломатических отношений. Кстати, и сам Иванишвили, несмотря на все свои реверансы в адрес Москвы, уже заявил, что новый парламент будет добиваться восстановления территориальной целостности Грузии. А пресс-спикер «Грузинской мечты» Майя Панджикидзе уже 3 октября так прокомментировала поспешные – видно, от избытка радости в связи с успехом спецоперации – заявления МИД РФ и премьера Медведева о готовности к диалогу: «Мы внимательно отнеслись к этому заявлению российского премьера, однако пока еще рано говорить о начале диалога, так как необходимо дождаться окончательных данных ЦИК по выборам, решить много других вопросов». Комментарий исчерпывающий.
Что же касается внутренних грузинских дел, возможности реванша «бывших» и сворачивания реформ, начатых Саакашвили, то здесь, возможно, тоже все не столь трагично. Во-первых, парламентская республика, которой станет Грузия через год, после очередных президентских выборов (когда автоматически вступят в действие поправки к Конституции страны), это по определению не плохо. Конечно, батоно Мишико несколько просчитался, перебросив полномочия от президента парламенту и премьеру, сам, возможно, рассчитывая на премьерский пост, но любой премьер, в том числе Иванишвили, всей полноты власти иметь не будет. Он будет делить ее с президентом и парламентом, который весьма проблематично будет сделать не местом для дискуссий.
Во-вторых, не надо забывать, что все это будет только через год. Сейчас – вся полнота власти все еще в руках Саакашвили. Правда, парламент может инициировать процесс импичмента президенту. Но и президент, в соответствии с действующей пока Конституцией, может распустить парламент! Это может стать Ахиллесовой пятой парламента. На пресс-конференции после выборов Бидзина Иванишвили признался, что такая перспектива его беспокоит, и что его советники ломают головы над этим правовым аспектом.
Остается надеяться, что в стране, сдавшей экзамен на демократию, ситуация будет развиваться в конституционном поле, без потрясений и революций.
Саакашвили будет цепляться за власть … Если бы я пошел на то, чтобы менять Конституцию и оставаться дольше на посту президента, то это значило бы, что у меня нет готовности расстаться с этими инструментами, рычагами власти
Вадим Зайдман