Бессмысленный и беспощадный

Россия между Тимченко и Удальцовым

Посмотрите направо. Это Тимченко. Средней руки бизнесмен, в путинское одночасье ставший миллиардером. Символ новейшей коррупции. Коррупции наглой, почти демонстративной, с ухмылкой говорящей соотечественникам: да, вы угадали, это именно я и есть коррупция. Съели? Ну и сидите тихо. Либерал – в экономическом смысле слова, разумеется, то есть человек, вполне освоивший рыночные механизмы. Абсолютно равнодушный к идеологии за пределами конвертации. Умер-шмумер, как говорится. Была бы маржа.

Посмотрите налево. Это Удальцов. Человек-некомфорт, насквозь пропитанный идеологией. Голодовки, аресты, полное окаменение личности. Антитеза путинского времени, символ грядущего разрушения «до основанья». И мы, читавшие не Зюганова, а Шаламова, отлично представляем, что в этом случае будет «затем»…

Справа противно, слева страшно.

Тимченко и Удальцов.

Представить их за одним столом – надо иметь сильную фантазию.

Но если немножко (совсем немножко) подумать, то станет ясно, что это явления, находящиеся в строгой причинно-следственной связи, как шатун и коленвал.

Страну, где цветет Тимченко, за углом поджидает Удальцов. Это – без вариантов.

И чем беззаконнее и наглее коллективный тимченко будет обходиться с коллективным удальцовым, тем вернее получит однажды революционным кастетом в хамский лобешник. Шатун вращает коленвал, так устроено.

Поэтому тем, кто всерьез опасается Удальцова, следует поскорее организовать доставку в суд не его, а Тимченко, и желательно со всем кооперативом. И все будет не то чтобы хорошо, но терпимо, и может быть, обойдется без закипания возмущенного разума.

Не надо доводить разум до кипения.

От Тюильри рукой подать до гильотины – блин, ну загляните же вы в учебник, там все ответы в конце!

Равенство перед законом и социальная справедливость – не либеральная прихоть, а здравый смысл. Не причуда, а гигиена. И если россияне отказываются мыть руки с мылом и спускать за собой воду – это не проблема Страсбурга. Просто через какое-то время станет невозможно дышать, и тогда непременно найдется желающий взорвать туалет – просто потому, что дальше так жить нельзя и хочется немедленных изменений, а взорвать туалет, разумеется, легче, чем заставить десятки миллионов россиян день за днем «спускать воду» – следить за соблюдением закона, ограничивать власть, контролировать выборы…

Нам легче терпеть, терпеть, дотерпеть, перетерпеть, не вытерпеть, дождаться семнадцатого года (это уже скоро, кстати) и с радостным криком догнать коллективного тимченко у финской границы и дать ему по голове кастетом, чем перевоспитать этот путинский кооператив превосходящими общественными силами.

Именно это в нашей традиции – кастет, а не перевоспитание.

Есть другие традиции.

Страна, где невозможен Тимченко, называется, например, Канада, и там нет Удальцова. Ему там просто нечего делать, Удальцову, в Канаде. Ну, разве что подучиться немного. Или поработать.

Смешно?

Было бы смешно, будь мы в Канаде.

Но когда коллективный тимченко, озверев от страха потерять наворованное и уже почти сойдя с ума от этого страха, нанимает своих бастрыкиных и от воровства и вранья переходит уже к похищениям и пыткам политических противников – это прямой и очень короткий путь к кастету за углом.

Мы можем даже не дождаться семнадцатого года.

«The New Times», 29 октября