Предъявление Юлии Тимошенко Генеральной прокуратурой подозрения в участии в организации убийства народного депутата Евгения Щербаня заставило покопаться в памяти. В середине 90-х, стоявший у руля Павел Лазаренко, присылал в издательство «Пресса Украины» машину для получения сигнального экземпляра «Зеркала недели»: из наших статей, вскрывающих схемы работы на газовом рынке и рынке атомной электроэнергии, начальство Павла Лазаренко получало представление о масштабах «крысятничества». Однако, если с днепропетровцами было все более-менее ясно, то происходящее в донецком клане оставалось весьма закрытым для СМИ: до Киева долетала то ли гроза, то ли эхо идущей войны. В течение недели я встретилась с рядом людей, имевших непосредственное отношение к событиям тех лет и восстановила в памяти версии, связанные со смертью Евгения Щербаня. Большинство из моих собеседников – крупных бизнесменов, настоящих генералов СБУ и МВД, рыбачащих на пенсии политиков – в основном строили свои версии на извечном принципе «Кому выгодно?». Часть склонялась к тому, что – Лазаренко, часть к тому, что – Ахметову. Однако были и те, кто настаивал на непричастности к убийствам Брагина и Щербаня как Павла Лазаренко и, соответственно, Юлии Тимошенко, так и Рината Ахметова.
Версии
Президентская. Популярность Евгения Марчука, как во время его премьерства, так и после, сложно переоценить. Уволенный «за создание собственного политического имиджа», Евгений Кириллович доизбрался в парламент по одному из полтавских округов и возглавил фракцию, созданную в Верховной Раде Евгением Щербанем – человеком жестким, энергичным, деятельным и, по тем временам, чрезвычайно богатым. Синергия влюбленности интеллигенции в Марчука, его (как экс-главы СБУ) складов компромата и финансовых возможностей Щербаня превращали Евгения Кирилловича в чрезвычайно опасного соперника для действующего президента. Авторы этой версии считают, что в окружении Леонида Кучмы мог родиться план по устранению либо самих реальных конкурентов, либо их опор. Этим-де и объясняется как смерть Вячеслава Черновола на бориспольской трассе, так и расстрел Евгения Щербаня.
Московская-1. Эту версию на самом высоком уровне обсуждают шепотом. В начале 90-х, когда экономика развалившегося Союза развалилась вместе со страной, на союзной сходке воров в законе принималось решение о том, где должны крутиться деньги «общака». Якобы остановились на Донбассе – металлоплавильном крае. Десятки миллионов долларов – огромные по тем временам деньги – должны были работать под присмотром Ахатя Брагина и Евгения Щербаня. Металл плавился, продавался заводами за копейки, вывозился за границу, прибыли делились, капитал прирастал. Но после объявления приватизации, хозяева доверенных средств поставили задачу приобрести за эти деньги в их пользу ключевые предприятия Донбасса. И это требование вызвало протест Брагина и Щербаня: молоко, масло, сметана – да, но корова – наша. Тягаться с московским криминальным миром – это было одно, но посвященные помнят, что круг воров в законе и церковь еще с советских времен были естественной средой обитания КГБ. Лидеры новой донецкой жизни столкнулись со сплавом криминала и спецслужб. Что привело к плачевному концу и Брагина, и Щербаня. Но пустоту нашлось кому заполнить. И те, кто пришел на место предшественников по сей день остаются верны девизу: «Техас должны грабить техасцы». Именно этим объясняется гордость Януковича-губернатора, неоднократно подчеркивавшего, что российского бизнеса в Донбассе при нем не было. Нежелание быть поглощенным Кремлем в рамках Таможенного союза также уходит корнями в те времена.
Московская-2. Все то же самое, но с диаметрально противоположными последствиями. После того, как спецназовец Болотских, по кличке «Москвич», удачно проконсультировал членов банды Кушнира в вопросе использования взрывчатки на стадионе «Шахтер» и лично выпустил пулю в затылок Евгения Щербаня в аэропорту, московские криминально-спецслужбовские круги нашли общий язык с Ринатом Ахметовым и способствовали его возведению на донбасское царство.
Quid prodest-1. По свидетельствам очевидцев, Ринат Ахметов – правая рука Ахатя Брагина – после смерти своего друга и партнера почти три года не выходил за пределы резиденции фирмы «Люкс» в Донецком ботаническом саду. Однако, это не помешало Ринату Леонидовичу оказаться во главе бизнес-империи, основы которой закладывали Брагин и Щербань. Четко и публично свою версию двух заказных убийств в Донецке в своем обращении изложила Юлия Тимошенко: «Евгений Щербань был одним из пяти основателей корпорации „Индустриальный союз Донбасса“ (ИСД), владевшей сотнями предприятий, незаконно приватизированных в 90-х годах. Кроме Евгения Щербаня, владельцами корпорации ИСД были Александр Момот, Ахать Брагин и Ринат Ахметов. Пятым теневым совладельцем корпорации ИСД был тогда молодой политик Виктор Янукович, который сейчас является президентом Украины.
Но на протяжении короткого времени были трагически убиты три владельца корпорации ИСД.
Евгений Щербань и Александр Момот были застрелены в Донецке, а Ахать Брагин – подорван на донецком стадионе. После этого вся собственность корпорации ИСД, которая оценивается в миллиарды долларов США, перешла Виктору Януковичу и Ринату Ахметову. После трагического убийства Евгения Щербаня губернатором Донецкой области также смог стать Виктор Янукович. Руководители банды, убившей Евгения Щербаня, были сразу же ликвидированы в Донецкой исправительной колонии, за которой вели надзор в то время прокуроры Кузьмин и Пшонка. Что еще надо объяснять и при чем здесь к убийству Евгения Щербаня моя фамилия?!».
Впрочем, американские адвокаты Рината Ахметова с этим категорически не согласны: «На протяжении более восьми лет мы выступаем в качестве адвокатов г-на Ахметова. В течение этого времени, вместе с международной консалтинговой компанией „Кролл“, мы исчерпывающим образом провели многократные расследования подобных ложных обвинений. Мы не обнаружили доказательств какого-либо рода, свидетельствующих о том, что г-н Ахметов был причастен к трагическим событиям в отношении г-на Щербаня и других бизнесменов. По правде говоря, некоторые из погибших в 1990-х годах бизнесменов были самыми близкими друзьями г-на Ахметова».
Quid prodest-2. Убийства Ахатя Брагина и Евгения Щербаня были выгодны Павлу Лазаренко и владельцу патронируемой им корпорации ЕЭСУ Юлии Тимошенко. Конкуренцию между донецкой и днепропетровской группами породили не эти люди. Она берет свое начало еще с компартийных времен. В 90-е она перешла в новую, бизнесово-криминальную плоскость. Получив доступ к админрычагам, первый вице-премьер, а впоследствии премьер Павел Лазаренко лоббировал интересы целого ряда структур, среди которых ведущими были ЕЭСУ и «Созидание». Лазаренко взял под контроль кровь экономики – энергетику. Ключ к успеху в случае с ЕЭСУ состоял в том, чтобы обязать директоров крупнейших и платежеспособных предприятий закупать газ именно у этого поставщика. За газ расплачивались продукцией. Как правило, по себестоимости. А потом эта экспортоликвидная продукция реализовывалась на внешних рынках с огромной прибылью. Именно поэтому Лазаренко был заинтересован в том, чтобы ЕЭСУ поставляла газ не в Донецкую область, а непосредственно на ее предприятия.
Родившийся почти одновременно с ЕЭСУ, ИСД стал препятствием между газом и заводом. Действовал уже вышеупомянутый принцип: «техасцы» защищают свою территорию. Не сумев пробиться через заслон, Павел Лазаренко, по версии нынешнего следствия, принимает решение устранить ключевую фигуру, препятствующую в доступе к заводам Донецкой области, а именно – Евгения Щербаня. Юлия Тимошенко, по версии ГПУ, в здравом уме и твердой памяти финансирует договоренность о совершении заказного убийства, заключенную с криминальным авторитетом Матросом (он же – Мильченко), переводя со счетов своей оффшорной компании сумму почти в 3 млн. долларов. Допустим. И что же Лазаренко получает взамен? Доступ к заводам? Нет, поскольку расчеты с ЕЭСУ, поставляющей в область газпромовский газ, ИСД как производил трубами Харцызского завода в объеме 600 тыс. тонн в год, а точнее 50 тыс. тонн в месяц, так и продолжал производить уже после смерти Евгения Щербаня. Собственно этими трубами ЕЭСУ и рассчитывалось с «Газпромом».
Доступа к заводам корпорация Юлии Тимошенко так и не получила. Может, после смерти Щербаня, его преемники объявили вендетту премьеру и активизировали боевые действия? Ничего подобного. Более того, именно Лазаренко был тем человеком, который сначала убедил Леонида Кучму снять с поста губернатора Владимира Щербаня, убрать неэффективно сменившего его Сергея Полякова, и пролоббировал назначение президентом на должность губернатора Донецкой области Виктора Януковича. Соответствующий указ под нажимом премьера Лазаренко Леонид Кучма подписал на крыле самолета в «Борисполе». А стоявший рядом первый вице-премьер Василий Дурдинец – генерал МВД – кричал президенту: «Що ви робите?! Це ж бандит!».
По идее, следствие должно было бы рассматривать все эти и, возможно, другие версии, случись у него желание установить справедливость в деле, послужившем, в свое время, толчком для создания целых бизнес-материков. Однако Генеральная прокуратура, возобновив расследование по делу об убийстве Евгения Щербаня, реанимировала процесс ради поиска доказательств лишь последней версии.
........
В реанимированном расследовании убийства Евгения Щербаня, которое грозит стать нескончаемым телесериалом, есть, безусловно, множество вопросов – юридических, процессуальных, политических, этических. Все сразу не охватишь. Лично у меня их несколько. И главный из них: а судьи – кто? Выпускники Кадетского корпуса и Института благородных девиц? Одной из целей обвинения Юлии Тимошенко в организации убийства является… попытка снять вопрос Тимошенко с повестки дня отношений Банковой с Западом. Вплоть до принятия закона и снятия обвинений по «газпромовскому» делу. А зачем оно? Если Тимошенко будет осуждена за заказное убийство и коррупцию. Однако, обвинение цивилизованным миром в избирательности правосудия Януковича не будет снято ни при каких обстоятельствах. Просто хочется спросить у действующей власти: господа, когда у вас на малой родине конкурентов десятками и сотнями косили, вы в библиотеке сидели, Ахматову читали? А «смотрящие» по всей стране, гроздьями висящие на каждом министерстве – это все еще страшное наследие Лазаренко? А схемы инкассации всех бизнесов и отраслей – это Юля во власти забыла? А победители тендеров, чье генеалогическое древо совпадает с генеалогией Семьи – это тяжелое наследие днепропетровского клана?
Юлия Мостовая,
«Зеркало недели», 25 января,
в сокращении