История

«У двери русские!»

Это были последние слова радиограммы, которую передал радист командующего окруженной немецкой армии Фридриха Паулюса. На рассвете 31 января 1943 года группа автоматчиков уже стояла перед подвалом сталинградского ЦУМа, в котором укрывались командующий и его штаб. «Он лежал на кровати, когда я вошел, в шинели и фуражке, давно не бритый, выглядел совершенно подавленным», – вспоминал старший лейтенант Леонид Винокур, первый из советских офицеров, встретившийся с Паулюсом. Дальше предоставим слово протоколу, который составлял майор Анатолий Солдатов: «В подвале стояла невообразимая вонь. Мусор, грязь, нечистоты до пояса. Имелись две уборные, на обеих были таблички „Русским не входить!“» Довоевались.

Закончилось одно из тяжелейших сражений Великой Отечественной войны. «Земля огнем дышала, – так образно охарактеризовал те «дни и ночи» один из ее участников, помощник начштаба дивизии капитан Аксенов. – Пережитое в Сталинграде в течение 5 месяцев все равно, что 5 лет».

Действительно, Сталинград был сущим адом для обеих сражающихся сторон. Сражались за каждый квартал, иногда приходилось целый день сражаться за один-единственный дом. Часто доходило до абсурда: на одном этаже находились красноармейцы, на другом засели немцы. «В бою применяли в основном ручные гранаты, автоматы, штыки, ножи и лопатки, – вспоминал генерал Василий Чуйков, командующий 62 армией, принявшей основной удар немцев. – Немцы этого не выдерживали».

В начале января осуществлявший общее руководство операцией по уничтожению группировки противника генерал Константин Рокоссовский предложил Паулюсу почетную капитуляцию, тот отклонил ее. А в это время немецкий ефрейтор Бернфрид Зенкель писал домой родителям: «Я хочу только одного – хоть бы весь этот кошмар когда-то закончился» (письмо с выставки в Дрездене, посвященной Сталинградской битве, открыта в декабре 2012 года). Через 10 дней Красная Армия перешла в наступление, и в конце января немецкого командующего красноармейцы уже выводили из подвала, по его просьбе – через черный ход (в этом подвале нынче музей).

Немецкие историки насчитывают 201 тысячу человек, попавших в плен (справочник «Вторая мировая война», издан в Германии, 1995 г.), среди которых: генерал-фельдмаршал, 24 генерала и 2500 офицеров, а общие потери около полутора миллионов – такую цену заплатила Германия за безумный план Гитлера: «От этого города не должно остаться камня на камне».

Через три месяца после этого варварского приказа, Красная Армия начала свою операцию «Уран» по уничтожению немецкой группировки, и 6-ая немецкая армия оказалась в кольце. Паулюс, оценив ситуацию, вылетел на узловую жд. станцию Нижне-Чирскую и оттуда, имея устойчивую связь, старался убедить Гитлера повернуть свою армию на запад и совершить прорыв – тогда это было возможно. Гитлер категорически запретил ему этот маневр и приказал немедленно возвратиться в Сталинград. Пятидесятитрехлетний Паулюс всю жизнь прослужил в штабах, никогда не командовал ни дивизией, ни корпусом, командующим армией был назначен в начале 1942 года после гибели прежнего её командующего, серьезных самостоятельных решений избегал, и сейчас оказался неспособным принять собственное решение и спасти армию. А вот другой командующий, фельдмаршал Эрвин Роммель в аналогичной ситуации в Африке, под Эль-Аламейном, набрался смелости не выполнить такой же приказ фюрера и спас свою армию от уничтожения.

Паулюс, вернувшись в войска, призывал своих солдат: «Держитесь, иначе фюрер сдерет с нас шкуру!» Не удержались, не помогла ни помощь с воздуха боеприпасами и продуктами (в последние 10 дней боеприпасов было совершенно недостаточно, а продукты вовсе закончились – с 23 января воздушное сообщение полностью прекратилось), ни операция «Зимняя гроза» с целью прорвать снаружи окружение, ни присвоение командующему высшего воинского звания генерал-фельдмаршал, последовавшее за день до пленения. Это скорее было не признание заслуг Паулюса, а закамуфлированное напоминание: ни в коем случае не сдаваться! Гитлер так и говорил окружающим: «долг сталинградских солдат – умереть». Он хотел сделать из них героев, поэтому, когда Советское правительство предложило обменять Паулюса на руководителя компартии Германии Эрнста Тельмана, томившегося в тюрьме, Гитлер отказался: 6 армию и её командующего провозгласили героями, по ним был объявлен трехдневный траур – дело было сделано, и дальнейшая судьба Паулюса фюрера уже не интересовала.

Генерал Иван Бурмакин вспоминал: «Они могли застрелиться, но ни у Паулюса, ни у его офицеров не хватило мужества умереть». Дело в том, что, по всей видимости, для этой цели у немецких генералов и офицеров штаба не сразу отобрали личное оружие, но они не использовали этот шанс. Единственное, что попросил Паулюс: «поберегите моих солдат». Поберегли – как потом стало известно, из плена возвратились лишь 5 тысяч человек.

Победители также заплатили неимоверную цену: исследователи установили, что общие потери советских войск составляют более миллиона человек, среди них 674 990 убитыми. Кроме того, были большие потери среди населения. По данным волгоградского историка Павлова Т.А., по состоянию на 23 августа 1942 года в Сталинграде оставалось 710 тысяч местных жителей и эвакуированных из других городов, погибло за время боевых действий 185 232человека, из которых только 40 тысяч погибло во время самой варварской бомбардировки 23 августа 1942 года. Для сравнения, если это этично, жертвы среди мирного населения в результате бомбардировок за все время войны составили: в Англии – 60,5 тысяч, во Франции – 59 тысяч (журнал «Вокруг света» за декабрь 2004).

Помимо этого, боевые действия нанесли тяжелые психологические травмы. Людям старшего поколения и всем интересующимся историей войны хорошо знакомо имя знаменитого снайпера, Героя Советского Союза Василия Зайцева, уничтожившего в Сталинграде 242 немца, в том числе 11 снайперов. Год спустя после сражения он вспоминал: «Сейчас у меня больные нервы, меня все время трясет». Другой снайпер Анатолий Чехов, вспоминая первого убитого, говорил более откровенно: «Я почувствовал себя ужасно – ведь убил человека. Но затем подумал о наших людях и начал безжалостно их отстреливать. Я стал свирепым, убивал, убивал, убивал. Я ненавижу их». Он признался, что целился в голову, чтобы было наверняка. Чехов уничтожил за войну 265 немцев.

Во время сталинградских боев с ним «на охоту» однажды ходил Василий Гроссман. В тот раз снайпер убил троих немцев, переносивших в термосах пищу: «он дрожал от возбуждения. Вот, – сказал, – это семнадцатый за два дня», – вспоминал Гроссман, посвятивший снайперу очерк «Глазами Чехова». Знаменитый снайпер умер после войны от многочисленных ран и потрясений, прожив всего 45 лет.

Мой отец, Буровцев Георгий Кузьмич, воевавший в том пекле, очень редко рассказывал о том страшном времени, никогда не говорил «битва», «сражение», а просто «бои в Сталинграде». Мне запомнился один эпизод, рассказанный отцом (он был механиком танка) дома во время встречи ветеранов войны, о том, как его экипаж после боя специальными крючьями вытаскивал из гусениц танка смятые каски и клочья окровавленного обмундирования с остатками человеческих тел. Этот кошмар мучил его всё послевоенное время. Последние из окруженных немцев в северном секторе «котла» сражались до 2 февраля – этот день считается днем окончания Сталинградского сражения. Оно явилось переломным для хода всей войны.

«Сообщение о Сталинградской катастрофе повергло немецкий народ в шок», – признал в выступлении 4 февраля 1943 г. министр пропаганды Геббельс. «После Сталинграда, – пишет британский историк Э.Гобсбаум, – каждый знал, что поражение Германии – вопрос времени». Так оно и произошло, ровно через 2 года и 3 месяца был взят Берлин, а ещё через неделю Германия безоговорочно капитулировала.

Известный историк, профессор (позже академик) Исаак Израилевич Минц ещё в 1941 году стал инициатором создания комиссии по написанию истории Великой Отечественной войны на основе рассказов участников боев от простых солдат до генералов «для сохранения живой картины событий». Одна из групп историков, в составе которой был писатель Василий Гроссман, была направлена в Сталинград. «Мы хотим, – написал он в своем запросе, – быть свидетелями и правдиво рассказать о битве, в которой героизм стал повседневной жизнью».

Они провели 215 интервью и составили соответствующие протоколы. Большинство опрошенных высказалось очень откровенно, говорили о собственном страхе, о проявленном малодушии, критиковали действия собственного начальства. В печать из этих рассказов попали лишь отдельные места, которые соответствовали тогдашней официальной пропаганде: воспевать только возвышенное и героическое, а в интервью было много будничного, жестокого и даже низкого. Никогда не увидели свет, например, откровения генерала В. Чуйкова, командующего 62 армией, который сообщил: «14 сентября я расстрелял командира и комиссара полка, до этого расстрелял двух командиров бригад и комиссаров за то, что оставили свои позиции». Во второй половине 1942 года, после выхода июльского приказа Сталина №227 «Ни шагу назад!» советские командиры имели полное право на месте применять подобное изуверское наказание. Такого рода откровения в послевоенное время звучали диссонансом пропагандировавшемуся «возвышенному» и «героическому».

Эпизоды Сталинградского сражения стали основой многих литературных произведений, среди которых наиболее известны «Дни и ночи» Константина Симонова, «В окопах Сталинграда» Виктора Некрасова и «Жизнь и судьба» Василия Гроссмана – все трое находились среди защитников Сталинграда. Исаак Минц, сумевший сохранить значительную часть документов комиссии в архивах Академии наук, в том числе «сталинградские протоколы», на их основе также хотел написать книгу, но наступило время, когда ему стало не до книг. Весной 1947 в СССР развернулась антисемитская кампания, через год, в январе 1948 года один из высших партийных руководителей СССР А.А. Жданов начал новую кампанию – теперь уже по борьбе с так называемыми «безродными космополитами», и пошло-поехало. Исаак Минц и многие члены его комиссии по написанию истории Отечественной войны попали в жернова этих кампаний. А ведь лучшего апологета сталинизма, чем Исаак Минц, трудно было сыскать: сам участник гражданской войны в должности комиссара дивизии и корпуса, он был автором многих книг по истории партии, гражданской войны и советской армии. Дважды лауреат Сталинской премии (в 1943 и 1946 гг.), получивший в 1946 году звание академика, он через год был объявлен «безродным космополитом» и лишен многих постов. Реабилитировали его только после смерти Сталина.

То, что не смог И. Минц, много лет спустя сделал молодой немецкий историк Йохен Хелльбек. В 2001 году, преподавая историю в США, он случайно узнал об этом сокровище, и только через 7 лет с помощью русских коллег смог разыскать документы, собранные Минцем. В конце 2012 года Хелльбек опубликовал книгу под названием «Сталинградские протоколы». Книга имеет подзаголовок «Советские очевидцы сообщают с поля сражения» (издательство С. Фишера, Франкфурт/Майн, русское издание должно появиться в 2013 году).

Интересным является то, что автор не придерживается традиционной для Запада версии о том, что красноармейцы шли в бой, имея за спиной расстрельные заградотряды – он считает их домыслами. Более того, Хелльбек отмечает самоотверженную работу советских политруков, поднимавших моральный дух бойцов, чего не было в немецкой армии. Он приводит много примеров, как политруки выступали перед воинами с докладами о военном положении и политической обстановке, вели беседы один на один, часто по ночам, «когда люди более склонны к откровенности и можно было легче проникнуть в их души», посылали родителям портреты их отличившихся сыновей. Один из них, Изер Айзенберг из 38 артдивизиона, ходил в окопы со своим, как он называл, «культурно-агитационным кофе» и там проводил свою работу. Как и многие другие политработники, он поддерживал моральный дух бойцов, в критические моменты раздавал деморализованным солдатам шоколад, мандарины (было и такое!), подбадривал их.

Но не только в этом заключалась работа политруков, они часто сами первыми поднимались навстречу проливному огню, увлекая за собой в атаку бойцов. «Политическая работа в Красной Армии была настолько эффективна, –говорил Й. Хелльбек в беседе с корреспондентом газеты «Die Zeit» (от 27.11.2012), – что после Сталинграда Гитлер попытался поучиться у врага. Так, в конце 1943 года появилось „Национал-социалистическое ведомство руководящего офицера“, но оно не дало никакого результата».

Прошло семь десятилетий со дня окончания Сталинградской битвы, раны зажили. Один из немногих оставшихся в живых, рядовой Петр Алтухов, который «брал» самого Паулюса, в канун 70-летия битвы на встрече с корреспондентом «Вестей» вспоминал, как выводили голодных, небритых и скудно, как он выразился, одетых немецких офицеров, и с горькой мудростью заключил: «Да, что ж, много лет прошло, примирение в душе состоялось…».

Есть такие же мнения и со стороны солдат бывшего противника. Русскоговорящая журналистка и режиссер Ирина Армс, живущая в Германии, недавно рассказала корреспонденту, как её немецкий приятель пригласил на день рождения и представил своему отцу, который в качестве военнопленного провел несколько лет в лагерях. Тот рассказал ей, как им, военнопленным, помогало русское население, как их подкармливали, отрывая от себя, даже приглашали в гости. «Какая у русских широкая и щедрая душа», – сказал он.

Следует добавить, что фильм Ирины Армс, завоевавший множество призов, в том числе и на Канском фестивале 2012 года, называется «Чтобы кончилась война».

Анатолий БУРОВЦЕВ