Встреча для вас
Леонид СЕРГЕЕВ.
Юбилейный концерт «60+»
Родился в Бресте через 25 дней
после смерти И.В. Сталина. Свой приход в сей мир ознаменовал таким
криком, что нянечка, затыкая себе уши ватой, сказала радостно-злобно:
«Будет или генералом, или артистом!..». Написав около трехсот песен, автор неоднократно пересек страну вдоль и поперек, оставив о себе только добрые воспоминания зрителей и женщин... В памяти также остаются и две книжки, пять кассет и пять компакт-дисков означенного творца. |
Колоколенка
На горе, на горочке стоит колоколенка,
А с нее по полюшку лупит пулемет,
И лежит на полюшке сапогами к солнышку
С растакой-то матерью наш геройский взвод.
Мы землицу лапаем скуренными пальцами,
Пули, как воробушки, плещутся в пыли...
Митрия Горохова да сержанта Мохова
Эти вот воробушки взяли да нашли.
Тут старшой Крупенников говорит мне тоненько,
Чтоб я принял смертушку за честной народ,
Чтоб на колоколенке захлебнулся кровушкой
Растакой-разэтакий этот сукин кот.
Я к своей винтовочке крепко штык прилаживал,
За сапог засовывал старенький наган.
«Славу» третьей степени да медаль отважную
С левой клал сторонушки глубоко в карман.
Мне чинарик бросили, мне сухарик подали,
Мне старшой Крупенников фляжку опростал.
Я ее испробовал, вспомнил маму родную
Да по полю ровному быстро побежал.
А на колоколенке сукин кот занервничал,
Стал меня выцеливать, чтоб наверняка.
Да, видать, сориночка – малая песчиночка –
В глаз попала лютому – дёрнулась рука.
Я-т винтовку выронил да упал за камушек,
Чтоб подумал вражина, будто зацепил.
Да он, видать, был стрелянный – сразу не поверил мне
И по камню-камушку длинно засадил.
Да, видно, не судьба была пули мне испробовать...
Сам старшой Крупенников встал, как на парад.
…Сразу с колоколенки, весело чирикая,
В грудь слетели пташечки, бросили назад.
Горочки-пригорочки, башни-колоколенки...
Что кому назначено? Чей теперь черед?
Рана не зажитая, память неубитая –
Солнышко, да полюшко, да геройский взвод..
1979
Айда, поехали, ребята, в Аргентину...
Айда, поехали, ребята, в Аргентину!
Там все гуляют и ветер в спину.
Там на полях растет маис,
а мяса, просто завались,
Под солнцем тухнет, под солнцем тухнет.
Там сине море-окиян,
и каждый день бесплатно пьян.
И пахнут фрукты.
И мы так точно заживем,
запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора,
Аляулю! – и все дела!
Айда, поехали, ребята, в Коста-Рику!
А ну, Петрович, скажи «гвоздика»?
Ты рифму понял, не дурак,
а в Коста-Рике все не так –
Свобода слова, свобода слова.
Хоть на двоих, хоть на троих,
но нету армии у них,
О, це хреново.
Вот мы там точно заживем,
запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора,
Аляулю! – и все дела!
Особо хочется сказать о Гондурасе,
Он выделяется в латинской этой массе.
Там, хочешь, целый день пляши,
а хочешь, целый день чеши
Свои кокосы, свои кокосы…
Но там сплошная нищета,
не жизнь, а просто, маета,
Тут нет вопросов.
И там уж точно заживем,
запьем, задышим, запоем,
И ни кола и ни двора,
Аляулю! – и все дела!
Айда, поехали, до Пара-Уругваю!
Кто «пара-уру» – про то не знаю.
Но эти гвайки и гвайцы –
ребята просто молодцы!
Не то, что наши, не то, что наши.
Хоть не растут у них бобы,
им это дело до трубы,
Поют и пляшут.
А мы там точно заживем,
запьем, задышим, зажуем,
И ни кола и ни двора,
Аляулю! – и все дела!
Ого, приехали бойцы, уже Крыжополь!
Здесь дохнут куры, гниет картопл.
И все родное, все свое,
но я живу здесь, ё-мое,
Как будто в ссылке, как будто в ссылке.
И хоть здесь нету ни хрена,
но мы великая страна,
Давай бутылку!
Ща по стаканчику нальем –
и сразу славно заживем,
Мы выпьем раз, мы выпьем два,
Все остальное трын-трава!!!
Президентская
А ну потише, кончай базар,
Я, между прочим, дошел до сути,
Чтоб не рвануло, спускаем пар,
А в президенты берем компьютер.
А что такого, подумай сам,
У нас есть опыт – на батарейках,
А этот новый Hitachi-сан,
Ему попробуй стакан налей-ка.
А он не пьющий – в рот не берет,
И никакого не просит корма,
И облегченно вздохнет народ –
У Президента здоровье в норме.
Теперь о главном – секи момент,
Не надо партий, без шума-гама,
Все их программы наш президент
Перелопатит в одну программу.
И все мы дети и господа,
Национальной одной идеи,
А что компьютер – да ерунда,
Юрист по батьке куда смешнее.
Ну что ж, давайте голосовать,
Для чистоты эксперимента,
Кто за – по тыщи,
Кто против – пять.
Подайте люди на президента.
В нашем цаpстве-госудаpстве
В нашем цаpстве-госудаpстве
Тpи сосны и две доpоги
Есть еда на огоpоде
А в болоте есть питье...
И наpодишко пpиличный –
Кто дуpак, а кто убогий
Тем живется очень пpосто,
Этим пpосто не житье...
В нашем цаpстве-госудаpстве
Цаpь сидит на кpепком тpоне
Кpепок статью и умишком,
Тpонут слезною мольбой.
Голова его большая
Как положено – в коpоне
Он сидит и в ус не дует –
Упpавляет сам собой...
В нашем цаpстве-госудаpстве
Есть наpодные бояpе
То они pуками машут,
То молотят языком:
Поpадеют за наpодец
Да обхают госудаpя
А потом сидят в беpлоге –
Пpобавляются медком.
Возле цаpства-госудаpства
В поле бpодят супостаты,
Цаpь на них pугает матом
И гpозит им дpекольем
Hо они, хоть супостаты,
А не дураки, pебята,
Мы, гpят, щас по пеpвой выпьем
А потом опять нальем.
Hам, гpит, ваши, гpит, пpостоpы
И в кошмаpном сне не надо
Вас, гpит, только завоюешь,
Сpазу надо покоpмить.
А пока, гpит, всех пpокоpмишь,
Птицу, pыбу, звеpя, гада –
То и сам пpотянешь ноги,
Так-pастак тебя едpить.
Hаше цаpство-госудаpство
Hикому, видать, не нужно,
Это скушно и обидно,
И наpодишко в тоске...
И по этой по пpичине
Выпиваем пpостодушно
И дpуг дpуга чем попало
Лупим сpазу по башке.
В нашем цаpстве-госудаpстве
Хоpошо тому, кто помеp:
Hу, во-пеpвых – это повод
Помянуть и закусить.
Во-втоpых – освободился
В этой жизни чей-то номеp
Для наpода это значит –
Можно нового pодить.
В нашем цаpстве-госудаpстве
Каждый день поют и пляшут,
Бьют убогие в ладоши,
Бьют баклуши дуpаки.
Так давайте-ж за pодную!
За великую, за нашу
За счастливую, большую!
Выпьем… с гоpя, мужики...
Ну, здравствуй, дорогая Перис Хилтон,
Пишу тебе из города Москва.
У нас тут есть отель с названьем «Хилтон»,
У нас была гостиница «Москва».
Меня зовут Степанова Тамара,
Учусь я третий год в девятом «Б»,
Конечно, Перис, мы с тобой не пара,
Поскольку группу я люблю «Любэ».
…Глеб Жеглов и Володя Шарапов!...
Ах, Перис, Перис, Перис, ты – супер, ты – улет!
Ты жгучая как перец, ты сладкая как мед,
Ты вкусная как херес, без закуси с борта,
Ах, Перис, Перис, Перис, девчоночья мечта.
Мне нравится, что где-то по приколу
Летишь над миром ты во всей красе.
…Мы тут плеснули спирта в «Пепси-колу»,
Ты не поверишь, улетели все!
Я пергидролем выкрасила волос,
Я в профиль просто ты – ни встать, ни сесть!
А голос… ну, что сказать тебе про голос,
Вообще-то, у меня-то голос есть!
Ах, Перис, Перис, Перис, ты – супер, ты – улет!
Ты, жгучая как перец, ты сладкая как мед,
Ты вкусная как херес, без закуси с борта,
Ах, Перис, Перис, Перис, гламурная мечта.
Я Ксению Собчак в упор не вижу…
Ни по кускам, ни даже целиком,
Она тебя, конечно же, пожиже,
Хоть нос и зубы тоже силикон.
А мне пока что химии не надо,
А я во сне живу как наяву,
Тебя бы к нам на Северный, за МКАДом,
Ты б сдохла сразу, а вот я живу!
Ах, Перис, Перис, Перис, ты – супер, ты – улет!
Ты, жгучая как перец, ты сладкая как мед,
Ты вкусная как херес, без закуси с борта,
Ах, Перис, Перис, Перис, российская мечта.
Заставка передачи «Веселые ребята»
Атас! Атас! Атас! Атас!
В период кризиса появился такой анекдот: кризис дошел до дна и начал копать в глубь. Так вот, если брать общий уровень нашей российской культуры, с трудом представляя, что она еще существует, то плинтус сейчас стал потолком.
…Была великая эпоха Возрождения, и великие имена мастеров этой эпохи дошли до наших дней. Сейчас у нас не менее великая эпоха Вырождения. Она по-своему велика. Понимая это, не становится легче жить – становится понятней: где мы сейчас, в чем мы сейчас…
…Если раньше – берем наш кинематограф 50-х годов, когда «Кубанские казаки» радовали глаз, это была такая мечта, что можно, наверное, жить хорошо, а вы сидите в заднице – то есть плеяда мощных режиссеров, мощных актеров – Ульянов, Борисов, Переверзев, Козинцев, Трауберг – они показывали люмпену, как хотелось бы жить, в мечтах, в эмпиреях. Что сейчас просиходит? Люмпен от искусства показывает люмпену по жизни, как живет люмпен. Все на одной плоскости.
Дело не в них, дело в массовом зрителе, который и вскармливает их. Если зритель отвернулся и не смотрит, умирает даже самый наглый пошляк на эстраде. Но когда на это кидаются бешеные деньги… Народ дуреет, народ превращается в быдло, в массу, которой очень легко управлять.
Выдержки из передачи «В Нью-Йорке с Виктором Топаллером», 2011 г. |