Вопреки прогнозам, что конклав по избранию нового Папы Римского продлится, как минимум, несколько дней, уже вечером 13 марта, на второй день работы «выборщиков», из печной трубы Сикстинской капеллы пошел белый дым: Habemus Papam!
Но главная неожиданность заключалась в том, что новым кормчим ладьи Святого Петра стал аргентинский кардинал Хорхе Марио Бергольо (Jorge Mario Bergoglio), имя которого отсутствовало в шорт-листе претендентов на престол. Это тем более удивительно, что на прошлых «папских перегонах» в 2005 году кардинал Бергольо был основным соперником кардинала Ратцингера. То, что сейчас архиепископ Буэнос-Айреса никем не воспринимался как один из фаворитов гонки, объясняется, по-видимому, тем, что ему 76 лет и со здоровьем у него не очень (еще подростком из-за тяжелого респираторного заболевания он потерял одно легкое), а после престарелого и больного Бенедикта XVI, по этой именно причине и подавшего в отставку, мир ожидал более молодого и здорового папу. Означает ли это, что решение накопившихся в церкви проблем опять откладывается, покажет время.
Впрочем, Дэниэл Дж.Уэйкин в The New York Times 15 марта приводит другую причину, по которой кардинал Бергольо не считался фаворитом: согласно «неписаному правилу, тот, кто занял второе место, не может быть впоследствии избран на папский престол, чтобы не ставить предшественника в унизительное положение». Однако, предполагает автор, он был все-таки избран потому, что «отречение Бенедикта изменило этот подход».
Но в 2005 году, напоминает Дж.Уэйкин, Бергольо не просто занял второе место, он уступил свои голоса будущему понтифику: «Рассказывают, что в обеденный перерыв Бергольо передал Ратцингеру свои голоса и того вскоре избрали Папой под именем Бенедикта XVI. Одни говорят, что Бергольо не хотел становиться Папой, другие – что он знал, что не имеет шансов на победу».
Жан-Мари Генуа в Le Figaro 14 марта тоже пишет о том, что на прошлом конклаве кардинал Бергольо, не выдержав давления консервативных кругов, сам снял свою кандидатуру, сославшись на проблемы со здоровьем. Автор отмечает, что Йозеф Ратцингер и тогда не стремился быть избранным и в итоге через восемь лет сам освободил престол, а тот, кто претендовал на место понтифика в 2005 году, в конце концов стал им сейчас.
Дж.Уэйкин в The New York Times анализирует, почему выбор в итоге пал на кардинала Бергольо: «Одна из причин в том, что ватиканские кардиналы, оберегающие свой бюрократический аппарат, отвергли предполагаемого фаворита – кардинала Анджело Сколу, которому отдавали предпочтение реформаторы». Судя по различной информации, против кандидатуры Сколы выступил «госсекретарь» Бенедикта XVI Тарчизио Бертоне (второе по влиятельности после понтифика лицо в Ватикане). В итоге кардинал Скола передал Бергольо свои голоса – так же, как в 2005 году сам Бергольо передал свои голоса Йозефу Ратцингеру.
В этих условиях, пишет автор, кандидатура латиноамериканского иезуита, в котором благочестие и скромность сочетаются с умениями и опытом администратора, устроила многих. Дж.Уэйкин также сослался на архиепископа Парижского Андре Вен-Труа, по мнению которого Бергольо был избран, так как он не принадлежит к системе Курии, но по своей культуре и происхождению «совместим с Италией» (он родился в семье итальянского иммигранта). «Если есть шанс, что кто-то сможет вмешаться в нынешнюю ситуацию и разрешить ее по справедливости, то именно Бергольо на это способен», – добавил архиепископ.
Что же касается возраста нового понтифика, то, хотя многие кардиналы и осознавали, что необходим папа помоложе, но в итоге реформаторы сочли, что Бергольо как раз по причине возраста не будет затягивать с реформами, те же, кого устраивает положение дел в католической церкви, понадеялись, что папа мало что успеет. В общем, каждый предполагает, что события будут развиваться так, как ему хочется. А еще, по свидетельству архиепископа Бордо, кардинала Жан-Пьера Рикара, кардиналы, делая выбор, вспомнили, что некоторые Папы (например, Иоанн XXIII) – внесли решающий вклад в развитие Церкви, несмотря на преклонный возраст.
О том, что первый иезуит, ставший Папой, более напоминает того же Иоанна XXIII (а также Павла VI), чем своих предшественников Иоанна Павла II и Бенедикта XVI, пишет и Le Figaro. То, что папе Франциску 76 лет и у него слабое здоровье, означает, по мнению автора статьи, что этому неподкупному и скромному человеку нечего терять: «Кардиналы увидели в нем человека, который в данной ситуации способен противостоять мастодонту римской Курии в вопросе ее реформы, представляющейся необходимой». Избрание кардинала Бергольо, пишет издание, означает поражение «римской партии», поддерживавшей другого латиноамериканца, кардинала из Бразилии Одилиу Шерера. «Чтобы понять, как велико было их разочарование, достаточно было вчера взглянуть на лица некоторых кардиналов на балконе собора Святого Петра».
Издание также анализирует факт принадлежности нового Папы к иезуитскому ордену. По мнению автора статьи, избрание понтификом иезуита является своеобразным реваншем ордена, славящегося своими высокими интеллектуальными требованиями и приверженностью к социальной деятельности. В этом смысле Папа Франциск, всегда выступающий в защиту бедных и обездоленных, и сам ведущий весьма скромный образ жизни, является продолжателем линии Франциска Ксаверия, ученика основателя иезуитского ордена Игнатия Лойолы, а также монаха-аскета Франциска Ассизского, в честь которого кардинал Бергольо и взял себе имя. «Выбор этого имени достаточно говорит о том, каким Папой хочет быть тот, кто ездит на общественном транспорте и живет в Аргентине в скромной квартире. И хотя Бергольо не „черный Папа“ (так СМИ иногда называют главу ордена иезуитов, чтобы подчеркнуть масштабы влияния конгрегации), он, тем не менее, Папа-иезуит, который получает власть, осознавая церковное и идеологическое значение этого выбора, и считает приоритетным вопросом помощь бедным».
Хорхе Марио Бергольо родился в 1936 году в Буэнос-Айресе, в семье бедных итальянских иммигрантов из Пьемонта, он младший из пяти детей. Закончил муниципальную школу, получил диплом химика-технолога. В 22 года он вступает в Общество Иисуса, то есть, Орден иезуитов. Штудирует философию и теологию. Затем он сам преподавал литературу, философию и теологию в трёх католических колледжах Буэнос-Айреса.
В сан священника Бергольо был рукоположен в 1969 году и назначен профессором теологического факультета в колледже Сан-Мигель в столице Аргентины. В 1973 году он становится провинциалом, то есть, лидером иезуитов всей Аргентины, в этом качестве он пробыл шесть лет, до 1979 года.
В 1976 году в Аргентине установилась военная диктатура, об этом периоде жизни Бергольо мы скажем подробнее ниже. В 80-х годах он закончил в Германии работу над докторской диссертацией и вернулся на родину как исповедник и духовный директор Кордовской архиепископии.
В 1992 года Папа Иоанн Павел II рукоположил его в епископы, а в 2001 году Хорхе Марио Бергольо из рук того же Папы принял кардинальскую шапку.
Как можно видеть из многих публикаций, среди наблюдателей нет единого мнения относительно того, по силам ли новому понтифику – и хочет ли он этого – проводить реформу Курии, решать проблемы, связанные со скандалом Vatiliks, со священниками-педофилами и т.д. Единственное, в чем нет разногласий – это в том, что Папа Франциск однозначно настроен против однополых браков (из-за их легализации в Аргентине его отношения с президентской четой Киршнер – ранее Нестором, а теперь Кристиной де Киршнер, как говорят, «не сложились»), абортов, контрацепции и рукоположения женщин, хотя, как отмечают многие, осуждая явление – например, гомосексуализм – он не отталкивает самих людей. В прошлом году – еще пример – он осудил священников, отказывающихся крестить внебрачных детей, назвав их (священников, а не детей) «лицемерными неоклерикалами».
Джошуа Китинг в Foreign Policy цитирует по этому поводу экспертов по Ватикану: «Однозначно выступающий против однополых браков, контрацепции и абортов, он известен своими строгими взглядами на мораль», тем не менее, «это человек, который идет в трущобы и готовит вместе с людьми».
Другой эксперт по Католической церкви Хуберт Файхтльбауэр в интервью австрийскому Der Standard, отметив, что Франциску не избежать реформы Курии, которая «привела бы к определенной децентрализации властных полномочий Папы Римского и изменила бы многое в католическом мире», исключил какие-то перемены в «идейных» вопросах: «…В вопросах сексуальной морали, абортов и контрацепции – каких-либо больших изменений при Франциске ожидать не стоит». При этом эксперт сказал, что отношение Бергольо к гомосексуализму «вообще ужасно», хотя, как следует из фактов его биографии, к самим гомосексуалистам новый понтифик относится не столь нетерпимо, как к явлению. Осуждая грех, он проявляет милость к самим грешникам.
Мне в связи с этим «вообще ужасно» остается только развести руками и повторить то, что я писал в прошлом номере по поводу такой же нетерпимости к этим явлениям и Бенедикта XVI: а что они, собственно, ждали от главы Римско-Католической церкви – что он издаст буллу, узаконивающую гомосексуализм? В конце-концов, церковь юридически никому не указ, идите в ЗАГС и регистрируйте ваши отношения. Вы хотите, чтобы их благословила еще и церковь? – Но тогда это уже не церковь, а госучреждение, тот же ЗАГС. Единственное, с чем бы я смирился на месте церкви – это с контрацептивами. Именно там, где их не применяют, плодится нищета, с которой пытается бороться новый понтифик. Если Франциск и дальше не намерен менять отношение церкви к этой проблеме, ему надо попросить у Господа увеличить размеры Земли.
Многие издания написали о скромности, непритязательности в быту папы Франциска. Причем, продемонстрировать эти свои качества он успел и в первые дни пребывания на должности понтифика.
Евроньюс сообщает: «О нем говорят как о человеке безупречной репутации, с упоением рассказывают о том, что жил он в Буэнос-Айресе в небольшой комнатке при соборе, ездил на автобусе и метро, посещал трущобы бедняков и мыл им ноги в Чистый четверг».
Барбара Ханс в «нашем» Der Spiegel в статье «Папа-сюрприз» также пишет о том, что архиепископ Буэнос-Айреса – человек скромный, консервативный и близкий к народу. «Даже за продуктами в супермаркет аргентинец, живущий в самой обычной квартире, а не в роскошных апартаментах, предпочитает ходить сам», а также самостоятельно готовить еду.
А Паоло Гризери в итальянской La Repubblica описывает поведение Франциска в первые дни после избрания Папой. Так, он провел первое свое выступление перед кардиналами в Сикстинской капелле лицом к слушателям, тогда как Бенедикт XVI проводил ту же службу спиной к ним. «Очеловечение преемника Святого Петра продолжается утром, когда Бергольо решил позавтракать вместе с другими шестью кардиналами. Эта же простота в общении подтолкнула Папу к тому, чтобы принять дань уважения от своих избирателей, оставаясь среди них, не садясь на трон, как того требует традиция», – пишет автор. «Человек в белом среди людей в красных одеяниях: все расположились в одном автобусе, пересекающем ватиканские сады. Новый Папа сидит в окружении тех, кто его избрал. Этот жест отражает его выбор: быть первым среди равных». Папа Франциск призвал своих соотечественников не приезжать на церемонию интронизации: «Не тратьте деньги, отдайте их нуждающимся». После своего избрания Бергольо, который должен был теперь переехать жить на территорию Ватикана, отправился самостоятельно собирать вещи в отель, где он жил до конклава, и оплатил счет за проживание, как обычный турист. «Если вопрос денег был одним из узлов, возникших в последний период папства Ратцингера, одновременно с полемикой вокруг деятельности „Банка Ватикана“, то поступки и жесты, связанные с бедностью, являются сигналом: связь с этим прошлым разрывается», – уверен журналист итальянской газеты.
Сама церемония интронизации, как отметили многие СМИ, прошла скромнее, чем прежде, и по времени заняла два часа вместо обычных трех. Перстень рыбака, который, по традиции, изготовляют вновь избранному Папе, по просьбе Франциска изготовили не из золота, как обычно, а из позолоченного серебра. С первых шагов новый понтифик оправдывает взятое себе имя святого Франциска, монаха-аскета, защитника бедных и угнетенных. Вместе с этим, как отмечают эксперты, он отвергает популярную в Латинской Америке так называемую «левую теологию освобождения» (ее еще называют «христианский социализм», этакий католицизм-марксизм – сразу понятно, о чем идет речь). Die Welt, кажется, довольно точно констатировала: новый Папа ближе к простым верующим, чем к церковной иерархии.
Конечно, у наших соотечественников, в исторической памяти которых надолго запечатлелся образ «самого человечного человека», подобное поведение может вызвать недоверие, многие решат, что это обычный пиар, дешевый популизм. Но о таком характере и образе жизни кардинала Бергольо говорят не только его безоговорочные сторонники; кроме того, свидетельства эти касаются не только последнего времени, когда к новому Папе приковано внимание всего мира, но и прошлой продолжительной его жизни и деятельности.
Отметим наше личное впечатление: Франциск показался нам человеком открытым, искренним и доброжелательным. И уж как он разительно отличается от нынешнего главного иерарха РПЦ, стяжателя, циника, иезуита – только в переносном, худшем значении этого слова – видно, кажется, невооруженным взглядом.
Журналист Матиас Мартини из La Repubblica поведал читателям историю о подростковой любви понтифика. Когда Хорхе было всего 11 лет, он влюбился в ровесницу, жившую по соседству, Амалию Дамонте. Она и сейчас живет в Аргентине, журналистская братия отыскала ее. Она рассказала, как мальчик передал ей письмо, в котором был нарисованный им домик, сопроводив это такими словами: «Я женюсь на тебе и построю для нас этот домик». «Мы жили по соседству и были друзьями, – рассказала Амалия. – Однажды он вручил мне это письмо, но на этом все и закончилось – мои родители разлучили нас именно из-за этого письма. Мы переехали в другой город. Мы не виделись с Хорхе 60 лет».
Отвечая на вопрос о том, правда ли, что Хорхе решил стать священником из-за неразделенной любви, сеньора Дамонте ответила: «Да, я попросила его больше не играть со мной, потому что мои родители всякий раз наказывали меня, если видели вместе с ним. Хорхе рассердился и сказал мне, что если не сможет жениться на мне, то выберет судьбу священника. Нам тогда было по 11 лет. Мы были слишком маленькими».
Такая вот прямо-таки ромео-джульетовская история, к счастью, не закончившаяся столь трагично, как история, рассказанная Шекспиром. Тем не менее, Ромео и Джульетту все-таки разлучили, хотя, судя по всему, никто из них сегодня не сожалеет о состоявшейся судьбе. Впрочем, кто знает… «Он – лучшее, что у нас есть, – аттестует Папу Франциска Амалия Дамонте. – Он благородный человек. Он корректен в том, что говорит и что делает. Если бы я вновь его увидела, то просила бы делать все так, как велит его сердце. Я попросила бы его никогда не забывать о самых несчастных. Я молюсь за него. Я знаю, что он много страдал. Поэтому я всегда молилась, чтобы он достиг того, чего должен достичь. И он справился».
Но не все обстоит столь благостно, есть в биографии нового понтифика свое темное пятно, что сейчас активно обсуждается общественностью и СМИ. Речь идет о поддержке католической церковью хунты, правившей в Аргентине с 1976 по 1983 год, и о конкретных эпизодах, к которым, как считают, был причастен Хорхе Бергольо, бывший в то время главой иезуитского ордена (с 1973 по 1979 год). В частности, его подозревают в том, что он выдал на расправу военным двух иезуитов.
Уки Гоньи и Джонатан Уоттс в статье «Папа Франциск: его роль в годы диктатуры в Аргентине вызывает вопросы» (The Guardian) пишут об этом подробно: «Католическую церковь и Папу Франциска обвиняют в молчаливом соучастии в преступлениях во времена „грязной войны“ – убийствах и похищениях, совершенных хунтой». «Главное обвинение против Бергольо, – сообщает издание, – связано с похищением двух иезуитов – Орланда Йорио и Франсиско Жаликса, которых схватили офицеры ВМС в мае 1976 года и держали их в нечеловеческих условиях за миссионерскую деятельность, которую те проводили в трущобах страны, что было рискованным с политической точки зрения занятием в те годы».
Авторы статьи сообщают, что главным обвинителем Папы является журналист Хорацио Вербитски, утверждающий, что Бергольо снял защиту ордена с двух священников. «Бергольо называет эти обвинения „клеветой“ и утверждает, что он предпринял закулисные шаги, чтобы спасти жизнь обоим священникам и другим, кого он скрывал от расстрельных отрядов. Он утверждает, что даже дал свои документы одному диссиденту, который был на него похож, чтобы он смог бежать из страны».
За понтифика вступился аргентинский писатель и скульптор, нобелевский лауреат 1980 года Перес Эскиваль. Причем, награды он удостоился не как писатель; он получил Нобелевскую премию мира с формулировкой «Как борец за права человека» (в 1977 году он был арестован и более года провел в тюрьме без предъявления обвинения и суда), так что его мнение, надо думать, весомо. В интервью изданию El Mundo Эскиваль сказал: «Поговаривают, что Бергольо в бытность главой конгрегации иезуитов слишком мало сделал, чтобы вызволить из тюрьмы двух священников. Но я по личному опыту знаю: многие епископы просили хунту освободить заключенных и священников, но получали отказ». «Некоторые епископы были сообщниками диктатуры, но Бергольо – нет», – уверен аргентинец.
Издание напоминает, что сам Бергольо в своей авторизованной биографии «Иезуит» пишет о том, что орден иезуитов отчаянно пытался спасти жизнь двоим своим членам, похищенным во время „грязной войны“, что он лично прятал людей, которым угрожала расправа, и помогал им бежать за границу, но не все было в его силах: «Я делал все что мог, учитывая мой возраст и ограниченный круг знакомств».
Не спешить с выводами в этой давней и темной истории призывает и Хуберт Файхтльбауэр, специалист по Католической церкви. В интервью австрийскому изданию Der Standard эксперт, констатировав, что «вся эта история слишком запутанная», резонно замечает, что наверняка «эта тема неоднократно обсуждалась на конклаве и Бергольо смог убедить кардиналов в необоснованности обвинений».
Еще следует добавить, что и аргентинское правосудие, расследовавшее преступления хунты, не предъявляло Бергольо никаких претензий. И, наконец, 15 февраля представители Ватикана официально заявили, что все обвинения Папы в сотрудничестве с военным режимом неправомочны: «Кампания против кардинала Бергольо очень старая, и о ней давно известно. Эти обвинения, касающиеся периода правления хунты, исходят от антиклерикальных крайне левых сил и должны быть решительно отвергнуты. Никогда не существовало доказательств вины кардинала. Аргентинское правосудие никогда не выдвигало обвинений», – заявил глава Службы печати Святого престола священник Федерико Ломбарди. Он напомнил, что «Бергольо неоднократно извинялся за то, что в те годы Церковь сделала недостаточно для защиты от преследований», а также, что имеются многочисленные свидетельства разных людей о том, что Бергольо спасал преследуемых режимом.
Однако, именно из-за этой давней истории избрание кардинала Бергольо Папой неоднозначно воспринято как в целом в Латинской Америке, так и в самой Аргентине. Сибилла Бродзински пишет по этому поводу в The Christian Science Monitor: «Первый латиноамериканский Папа вызвал неоднозначную реакцию в регионе, от ликования и насмешливых комментариев до серьезных вопросов о его связях с бывшей аргентинской диктатурой и отношении к однополым союзам, получившим в последние годы одобрение в нескольких латиноамериканских государствах». Согласно особому мнению исполняющего обязанности президента Венесуэлы Николаса Мадуры, Папа Франциск должен благодарить за свое избрание недавно умершего Уго Чавеса: «Все мы знаем, что наш команданте Чавес сейчас на небесах. Он предстал перед Иисусом и, конечно же, повлиял на то, чтобы выбор пал на южноамериканского кардинала. Именно благодаря влиянию команданте Иисус решил, что наступило время Южной Америки». Правда, не очень понятно, почему Чавес не лоббировал на небесах кандидатуру венесуэльского кардинала.
На родине Папы ликование все-таки преобладает, так что в соседних странах, как сообщает Сибилла Бродзински, даже опасаются, что аргентинцы могут чрезмерно возгордиться своей «богоизбранностью». Журналистка приводит в связи с этим популярный ныне в Латинской Америке анекдот, которым и мы считаем уместным закончить данный обзор:
Два аргентинца сидят в баре и рассуждают о религии. «Знаешь, – говорит один, – я посланник Господа Бога». Второй отвечает: «О чем ты говоришь? Это я – посланник Господа!». Они спорят и в конце концов решают обратиться к человеку, сидящему за соседним столиком: «Как ты думаешь, кто из нас посланник Господа?». – «Я никого не посылал», – говорит тот.
Обзор подготовил Вадим Зайдман