О КНДР мы подробно писали в прошлом номере газеты, в этом мы думали целиком посвятить страницу событиям в Китае, в связи со сменой там поколений отцов-руководителей. Но за неделю-полторы до выхода номера события в Северной Корее и вокруг нее настолько накалились, что вероятность войны на полуострове стала высока, как никогда ранее со времени подписания перемирия – не мира – между Севером и Югом в 1953 году.
Весь март месяц не проходило и дня, чтобы власти Северной Кореи не выступали с угрозами в адрес южного соседа и США. Причиной или поводом к этому послужили сначала две резолюции Совбеза ООН, ужесточающие санкции против КНДР (об этом мы писали в прошлом номере), а затем американо-южнокорейские учения с использованием стратегических бомбардировщиков, способных нести ядерное оружие. Что на этот раз дело может не ограничиться привычным шантажом, стало ясно в ночь на 30 марта, когда КНДР объявила Южной Корее войну – прямо, как барон Мюнхаузен объявлял войну Англии. «С настоящего времени отношения между Севером и Югом вступают в состояние войны, и все возникающие между Севером и Югом вопросы будут решаться соответствующим образом», – говорилось в официальном сообщении Центрального телеграфного агентства Кореи (ЦТАК). А днем ранее, на созванном заседании Стратегических ракетных сил Корейской народной армии, Ким Чен Ын отдал приказ подготовить стратегические ракеты для того, чтобы они могли «ударить в любой момент по материковой части США, по действующим военным базам на Тихом океане, включая Гавайи и Гуам, а также по частям Южной Кореи». «Пришло время рассчитаться с США», – привело агентство слова главнокомандующего КНДР. По всей стране прошли массовые «митинги трудящихся», на которых митингующие призвали скорее нанести удар по США и Южной Корее.
30 же марта власти страны пригрозили закрыть совместную индустриальную зону Кэсон, находящуюся в 12 км от демаркационной линии между двумя странами, и где на 123 малых и средних предприятиях трудятся порядка 900 южнокорейских рабочих и около 54 тысяч северокорейских. 3 апреля власти перешли от слов к делу, не разрешив въезд в зону 484 южнокорейским рабочим. Те же южнокорейские специалисты, которые находятся на территории зоны, в любой момент могут стать заложниками режима.
Главари КНДР пошли на этот шаг, несмотря на то, что зона Кэсон является одним из главных источников поступления в страну твердой валюты. 4 апреля северокорейское телевидение сообщило, что руководство страны одобрило план нанесения «ядерного удара по США».
Власти Южной Кореи и США отнеслись к угрозам из Пхеньяна со всей серьезностью. США приняли решение перебросить противоракетный комплекс на остров Гуам. По плану «активного сдерживания» вооруженным силам южан разрешено наносить упреждающие удары по КНДР при выявлении признаков подготовки северным соседом ракетно-ядерного удара. А такие признаки, по данным разведслужб союзников, уже налицо: зафиксировано, что 4 апреля КНДР перебросила к своему Восточному побережью одну баллистическую ракету средней дальности, а 5 апреля – вторую.
И в пятницу же, 5 апреля, власти Северной Кореи поставили весь мир буквально на уши, сообщив, что с 10 апреля (время Ч, начала военных действий?) не гарантирует безопасность персоналу иностранных посольств, и предложили всем дипмиссиям, включая российское и китайское, убираться из Пхеньяна (эвакуироваться, на дипломатическом языке). Мировое сообщество в растерянности, не знает, что думать по этому поводу, и как на все это реагировать. По-настоящему растерянным выглядел даже глава МИД России Сергей Лавров. Доигрались. Допотакались. Доумиротворяли обнаглевший режим.
Наблюдатели говорят, что такого в мировой практике еще не было. Это надо понимать, видимо, так, что впервые Америке угрожает страна, совершенно несопоставимая с ней по мощи. США достаточно плюнуть, чтобы растереть режим чучхе в порошок – но угрожает, наскакивает, как та Моська на слона. Слон и не понимает, как реагировать на эту Моську.
Мир, видимо, чувствует, что, с одной стороны, как-то даже несолидно всерьез реагировать на этого свежеиспеченного вождя КНДР, этакого увальня-обалдуя типа Митрофанушки – «не хочу учиться – хочу жениться» – но, с другой стороны, дело уже не ограничивается одной риторикой, и баллистические ракеты приводятся в боевую готовность вполне себе не виртуальные.
Видимо, кроха Ким чувствует эту свою ущербность, и именно это является причиной его неадекватного и агрессивного – даже по меркам Кимов – поведения. Он очень хочет казаться грозным, но, чувствуя, что его не очень боятся, пытается изобразить себя великим и ужасным: «а не то как налечу, растопчу и проглочу!» Таким образом он избывает ощущаемую им неполноценность ввиду возраста, пытается самоутвердиться, нагулять жирок (хотя ему куда уж больше). Причем, самоутверждаться ему нужно как в глазах мирового сообщества, так и внутри страны (и даже в глазах жены, считают наблюдатели).
Конечно, угрозы со стороны КНДР опять могут оказаться блефом, но, спрашивается, почему, собственно, мировое сообщество должно рисковать в надежде на то, что руководители КНДР не выжили из ума, а в очередной раз занимаются шантажом?
Безнаказанность развращает. Думается, даже если сейчас обойдется, рано или поздно мировому сообществу все равно придется решать проблему КНДР хирургическим методом. Надеяться, что со смертью нынешнего Кима (которая, ввиду его молодости наступит еще очень нескоро), режим смягчится и либерализуется, как это произошло в СССР после смерти Сталина, не приходится. На это надеялись год назад, когда умер Ким Чен Ир, но обманулись: его сыночек оказался еще хуже. Или делает вид, что хуже. В СССР не было династии, а здесь уже династия.
По степени жестокости к своим же гражданам этот режим нельзя сравнить даже со сталинским – год назад мы публиковали репортаж («Рубеж», № 7) о казнях в северокорейских тюрьмах и лагерях, о медицинских экспериментах над заключенными и убийствах там младенцев. Только за последние 8 лет в КНДР от голода умерло более 3 млн. человек. Пожалуй, только режим Пол Пота в Кампучии можно было бы поставить на одну доску с режимом Кимов, но тот хоть просуществовал всего четыре года. Так что скорейшая ликвидация этого режима – прежде всего, в интересах замордованного им народа.
Вадим Зайдман