На пресс-конференции в декабре прошлого года Владимир Путин на вопрос, заданный журналистом Los Angeles Times «Что же все-таки произошло с Сергеем Магнитским? Почему для него наступил 37-й год?», ответил в стиле «сам дурак!»: «Вы думаете, в американских тюрьмах не умирают? – Полно!». И уточнил: «Он умер не от пыток, а от сердечного приступа». То есть вроде как простое совпадение, что сердечный приступ случился в неволе. Человек вообще смертен, в любую минуту может умереть. Магнитский умер в тюрьме. Случайность.
По сообщению «Коммерсанта» от 11 марта (http://kommersant.ru/doc/2143490), шериф округа Эктор, штат Техас, Марк Доналдсон подтвердил изданию информацию, озвученную властями штата в начале месяца, что Максим Кузьмин погиб случайно, в результате несчастного случая. «Когда мы говорим о случайности, то в первую очередь рассматриваем возможность падения с горки или качелей на детской площадке за домом», – пояснил шериф. В любом случае, проведенное экспертами и полицией расследование исключило версию об убийстве мальчика.
Теперь, когда стало совершенно ясно, что Астахов и Ко не просто оклеветали приемных родителей Максима, власти Техаса и всех пиндосов скопом, а возвели в их адрес самый натуральный кровавый навет, причем, на государственном уровне, вспомнился тот ответ Путина на декабрьской пресс-конференции.
Интересная штука получается. Давайте вникнем.
Значит, возмущаемся тем, что пиндосы, принявшие Закон Магнитского, почему-то не допускают, что человек, чьим именем был назван закон и которого в тюрьме мучили и пытали, избивали и не оказывали ему медицинской помощи, мог умереть естественной смертью.
Зато совершенно уверены в том, что малолетний Максим Кузьмин, у которого с рождения был порок сердца, умереть естественной смертью или в результате несчастного случая не мог никак. Причем, детский омбудсмен и его камарилья были в этом абсолютно убеждены до всех экспертиз и расследований! Ну, конечно: откуда может быть естественная смерть, когда пиндосы, как просветил нас Максим Шевченко, оказывается, жрут детей, точно какие-нибудь заурядные людоеды из племени тумба-юмба: «Да они даже, если бы они этого ребенка зажарили там по кусочкам, они бы все равно в этом не признались. Я допускаю такое ... Может, там они детей в жертву приносят. Это в Америке вполне возможно» («Особое мнение» на «Эхе Москвы» от 21 февраля, http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/1016002-echo/#element-text).
У кого-нибудь есть возражения по поводу определения «кровавый навет», причем, в самом буквальном смысле?
Итак, смерть Магнитского – стопроцентная случайность, смерть Максима Кузьмина – стопроцентное убийство. Чтобы лишний раз подтвердить эту железную логику, в один день – 19 марта – пришли две новости. Первая. Следственный комитет России прекратил уголовное дело по факту смерти в СИЗО Сергея Магнитского за отсутствием события преступления. Вторая. МИД России заявил, что решение техасских властей не предъявлять обвинение приемным родителям Макса Шатто вызывает удивление и вопросы, и что Россия настаивает на предоставлении всех документов по расследованию гибели ребенка.
«В ходе расследования уголовного дела объективных данных о совершении в отношении Магнитского преступлений не установлено», – говорится в сообщении пресс-службы СКР, смерть Магнитского наступила по «естественной причине».
Большое жюри (коллегия присяжных), заседавшее в техасском городе Форт-Уэрте, отказалось возбудить дело против приемных родителей Максима Кузьмина на основании единодушного заключения четырех патологоанатомов, установивших, что травма ребенка явилась результатом несчастного случая. Тем не менее, уполномоченный Министерства иностранных дел России по вопросам прав человека, демократии и верховенства права Константин Долгов заявил: «Получается, что ребенок погиб, но приемные родители в этом не виноваты. Более того, нас пытаются убедить, что травмы, не совместимые с жизнью, мальчик нанес себе сам». И добавил: «К сожалению, произошедшее ложится в общую канву „снисходительности“ правоохранительных органов и судов США различных уровней в отношении американских приемных родителей, по вине которых гибнут усыновленные дети из России».
Недоверие четырем экспертам абсолютное, хотя их четверо, не зависимых и друг от друга, и от штата, никак не заинтересованных в том, чтобы выгораживать незнакомых им супругов Шатто и рисковать своей репутацией! (Видимо, российские официальные лица судят по российским же методам; известно, что сам Путин искренне убежден, что во всем мире – так, как в России). И абсолютное доверие выводам российских карателей, прямо заинтересованных в устранении разоблачавшего их Магнитского! Говоря словами МИДовского чиновника, получается, что Магнитский погиб, но те, кто его избивал и оставлял без медицинской помощи, не виноваты. И не ложится ли произошедшее с юристом в общую канву «снисходительности» правоохранительных органов и судов России различных уровней в отношении преступлений, совершенных представителями этих правоохранительных органов?
Кстати, если кому-то покажется, что связка между этими двумя событиями – гибелью Магнитского и Максима Кузьмина – надуманна и неуместна, то ведь это не я ответил на Закон Магнитского Законом Димы Яковлева.
Вадим Зайдман