Исследование

Пушкин в 1887 году*

* Окончание. Начало см. в №№ 2, 3.

Павел Васильевич Анненков был одним из первых «пушкиноведов», или «пушкинистов». Сами эти термины возникли довольно поздно, почти в наше время, в 1920-х годах. Ещё в начале XX века занимавшиеся научными исследованиями творчества и жизни Пушкина Николай Лернер и Валерий Брюсов называли себя «пушкинианцами». Сейчас в «пушкиноведении-пушкинистике» работают литературоведы, филологи, историки, искусствоведы, культурологи, краеведы и даже медики, которые называют себя «пушкиноведами», то есть теми, которые «ведают – знают» жизнь и творчество Пушкина, или «пушкинистами».

А так как Пушкин занимает несоразмерно большое, просто огромное место в русской культуре, то возникла ещё и «народная пушкинистика», в которой действует неисчислимая армия любителей и поклонников великого поэта, отдающих много времени, сил и средств изучению его жизни и творчества. К таким любителям-пушкинистам отношусь и я. К народной пушкинистике с пренебрежением относятся пушкиноведы, которые зарабатывают свой нелёгкий хлеб, «ведая» о Пушкине почти всё и профессионально рассказывая о своих знаниях. Но в народной пушкинистике, где никто не связан никакой иерархией, не должен выбивать фонды, защищать диссертации, печатать статьи и книги, иногда возникают удивительные идеи и открытия, которые могут быть очень полезны и профессиональным пушкиноведам.

Литературовед Ю. Манн так говорил о создаваемом в бывшем СССР культе поэта: «К Пушкину всегда обращались за поддержкой любой доктрины ... в послевоенные годы и вовсе его канонизировали. Процесс завершился примерно в 1949 году, когда достигла пика очередная сталинская идеологическая кампания…». Вот тогда в 1950-х годах и расцвела народная пушкинистика. Возможно, что началась она с книг журналиста Арнольда Ильича Гессена, который увлёкся изучением жизни и творчества Пушкина в 1956 году в возрасте 78 лет и за двадцать лет, он умер в 1976 году в возрасте 98 лет, опубликовал шесть книг о Пушкине: в 1961 году вышла его первая книга «Набережная Мойки, 12», затем последовали ещё пять – «Во глубине сибирских руд» (1962), «Всё волновало нежный ум» (1963), «Москва, я думал о тебе», «Рифма звучная подруга» и «Жизнь поэта». Профессиональные пушкиноведы пренебрежительно и ревниво относились к этим изданиям, рассчитанным на читателей, имеющих самые скромные, вынесенные из средней школы, знания о поэте – некоторые книги Гессена были рекомендованы издательствами «для среднего и старшего школьного возраста». Пользуясь какой-то протекцией в редакции научно-популярных изданий Академии наук СССР и опираясь на широко известные в то время в пушкиноведении факты и знания, Гессен создал серию очень популярных в бывшем Советском Союзе книг, которые были прекрасно, по тем временам, изданы, хорошо иллюстрированы и выходили огромными тиражами в 100-150 тысяч экземпляров в нескольких изданиях. Эти книги породили волну подражаний и возбудили огромный интерес к жизни и творчеству Пушкина. Параллельно с трудами пушкиноведов членкоров, докторов и скромных кандидатов наук, которые открывали новые факты и были основаны на изучении архивных материалов или трудно доступных изданий из спецхранов, начали выходить книги и публиковаться статьи, популяризирующие эти научные достижения, – к широкому читателю пришла народная пушкинистика.

Книга артиста Николая Смирнова-Сокольского «Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина» тоже относилась сначала к народной пушкинистике, сюда же причисляли и очень популярный, вышедший уже несколькими изданиями, справочник инженера Лазаря Черейского «Пушкин и его окружение», книги физика Владимира Фридкина «Пропавший дневник Пушкина» и «Дорога на Чёрную речку», в которых собраны увлекательные рассказы о поисках пушкинских материалов в зарубежных архивах, в этих поисках автору помогал его одноклассник известный историк Натан Эйдельман. Сейчас все эти книги, вышедшие из народной пушкинистики, заняли прочное и почётное место на полках, где стоят труды профессиональных пушкиноведов и литераторов.

Появление Интернета внесло значительные новшества и в пушкиноведение, которое агрессивно заполнило русскую часть Всемирной компьютерной сети. Нужно признать, что и в XXI веке Пушкин, его творчество и его окружение занимают огромное место в русской культуре, а вновь появившиеся средства тотчас же заполняются информацией, в которой доминирует слово «Пушкин». Лёгкость публикации и кажущаяся доступность огромного массива информации, накопленной сейчас о Пушкине, его окружении и его времени, значительно снизили уровень народной пушкинистики. Интернет распространяет самые фантастические предположения, несуразные «исследования» и просто безграмотные тексты, отдалённо связанные с Пушкиным и его современниками. Но с другой стороны, Интернет, порождая новые мифы и легенды, помогает разоблачить старые, давно устоявшиеся и во многом принятые на веру сведения о жизни и творчестве Пушкина.

Вот один из последних таких примеров. Совсем недавно была опровергнута многолетняя легенда о комплекте дуэльных пистолетов; якобы из одного пистолета этого комплекта на дуэли с Дантесом был смертельно ранен Пушкин. Изготовленные в XIX веке дрезденским мастером Карлом Ульбрихом и находящиеся сейчас в одном из музеев Франции, пистолеты по несостоятельной, как сейчас доказано, версии, поддержанной в 1937 году известным коллекционером Сергеем Лифарём, принадлежали сыну французского посла Эрнесту Баранту и были одолжены у него секундантом Дантеса д’Аршиаком.

Ошибочное мнение Лифаря оказалось авторитетным для многих российских пушкиноведов, и комплект дуэльных пистолетов два раза, в 1989 и 2007 годах, экспонировался на различных выставках в Санкт-Петербурге*.

* Виктор Файбисович. Пистолеты из Амбруаза. Нева, 2009, №6.

Виктор Файбисович. „...Пистолетов пара, две пули больше ничего...“ Ещё раз о дуэльном оружии Пушкина и Дантеса. Наше наследие, №87-88, 2009.

Ещё в 1927 году среди пушкинистов филологов, литературоведов и историков возникла идея о подготовке первого советского собрания сочинений А.С. Пушкина. Издание предполагалось подготовить в 15 томах и включить в него все известные в то время печатные, рукописные первоисточники и все черновые варианты. Предложение было поддержано научной общественностью, и с целью его обсуждения 23-24 марта 1928 года в Москве созывается совещание пушкинистов, в котором приняли участие П.Н. Сакулин, В.В. Вересаев, Л.П. Гроссман, Н.К. Пиксанов, В.М. Жирмунский, Ю.Г. Оксман, В.В. Томашевский, М.А. Цявловский, П.Е. Щеголев и другие. Совещание пришло к выводу о преждевременности академического издания, но было решено подготовить предварительное шеститомное собрание сочинений, которое было поручено издательству «Красная нива». Последним томом подготовленного издания «Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 6 томах. Приложение к журналу „Красная нива“, Москва, Ленинград, 1931» стал интереснейший «Путеводитель по Пушкину», статьи для которого написали М. Цявловский, М. Алексеев, Б. Томашевский, Ю. Оксман и другие известные пушкинисты. Одна из статей этой первой попытки создания пушкинской энциклопедии называлась «Пушкин в качестве культурного героя». Здесь впервые анализировалась роль Пушкина в русской культуре и народный ответ на навязанный слащаво-конфетный образ поэта. Масса анекдотов и фантастических историй, где героем был Пушкин, но не настоящий, живой Пушкин, а Пушкин с коробок с печеньем, с конфетных обёрток, речёвок пионеров и прочей шелухи.

Народное творчество создало образ Пушкина с чертами трикстера (от английского «trick» – обман, шалость, фокус). Со статьи «Пушкин в качестве культурного героя» в «Путеводителе по Пушкину» и начался анализ роли и места Пушкина в русской культуре, в которой поэт стал одним из основных героев.

– V –

Срок действия прав собственности наследников на произведения Пушкина истекал в январе 1862 года. Но уже в конце 1856 года Наталья Николаевна начала хлопотать о продлении срока действия прав наследников. За 19 лет, миновавших после смерти Пушкина, было выпущено лишь два собрания сочинений: первое посмертное (1837 – 1838) и под редакцией П.В. Анненкова (1855, 1857).

В ноябре 1856 года Наталья Николаевна Ланская обратилась к Министру народного просвещения Норову с просьбой продлить срок права собственности наследников А.С.Пушкина:

В будущем 1862 году кончается срок у детей моих Пушкиных на право пользования сочинениями покойного мужа моего, а их отца Александра Сергеевича Пушкина. Из заботливости о участи двух сыновей его и незамужней дочери, я не могу равнодушно видеть приближение срока, зная, что сочинения Пушкина ещё далеко не у всех русских читателей в руках, и что, с увеличением последних, посторонние люди воспользуются огромными выгодами от предстоящих еще народных его изданий, и труды поэта будут таким образом потеряны для его потомства, обогатив более или менее смышленых спекуляторов.

Не того ожидал от них и поэт, который при жизни своей не был в состоянии нажить достаток и оставил детям своим только надежду на благодеяния Государя и на будущий успех своих творений. Я и семейство Пушкиных милостями покойного Августейшего Монарха взысканы превыше меры и для упрочения всех Его благодеяний, как и для основы безбедного существования дальнейшему, может быть, потомству поэта решаюсь прибегнуть к Вашему Высокопревосходительству с покорнейшей просьбой исходатайствовать у Всемилостивейшего Государя продолжение права исключительного печатания сочинений Пушкина двум сыновьям по конец их жизни. Память поэта, материнская заботливость о детях и надежда на содействие Вашего Превосходительства ко всему, что упрочивает положение великих деятелей на поприще народного просвещения, как их самих, так и потомства их, дают мне смелость думать, что Вы не откажете благосклонным принятием всепокорнейшей моей просьбы.

Когда Наталья Николаевна обратилась с просьбой о продлении прав наследников на произведения Пушкина, она уже 12 лет была замужем за командиром лейб-гвардии Конного полка генералом Петром Петровичем Ланским, со времени замужества она не получала установленной ей вдовьей пенсии в 3000 рублей в год. Старшая дочь поэта Мария Александровна (ей 24 года) была фрейлиной императрицы Марии Александровны, жены императора Александра II, жила во дворце и получала установленную пенсию 1500 рублей в год. Старший сын поэта Александр Александрович, ему 23 года, служил поручиком под командованием своего отчима и с 1851 года, времени окончания Пажеского корпуса, не получал установленной ему пенсии. Второй сын Пушкина 21-летний Григорий Александрович в 1853 году окончил Пажеский корпус, служил корнетом в лейб-гвардии Конном полку и пенсии в 1500 рублей в год не получал. Младшая дочь Пушкина Наталья Александровна, которой было 20 лет, уже три года была замужем за полковником М.Л. Дубельтом, у неё было в это время двое детей – внуков поэта: Леонтий двух лет и Анна, ей только исполнился год; со времени замужества Наталья Александровна установленной ранее пенсии не получала.

Старый знакомый и приятель Пушкина, Авраам Сергеевич Норов, к которому обратилась c прошением Наталья Николаевна, родился в большой и дружной семье Сергея Александровича Норова (умер в 1849 году), все три сына которого оставили заметный след в истории русского общества.

Старший из братьев, Василий Сергеевич (1793 – 1853), участвовал в кампаниях 1812-1814 годов, состоял членом Союза благоденствия и Южного общества. После декабрьского восстания он был осуждён на каторжные работы, в 1835 году переведён на Кавказ рядовым. Младший – Александр Сергеевич (1797 – 1870), поэт, писатель, ему, вероятно, принадлежит перевод первого «Философического письма» Чаадаева, который был напечатан в «Телескопе». Их сестра, Авдотья Сергеевна Норова (1799 – 1835), была преданным другом опального философа, объявленного сумасшедшим.

Средний из братьев Норовых, Авраам Сергеевич (1795 – 1869), получил хорошее домашнее образование и с 1807 года учился в Благородном пансионе при Московском университете, который не закончил. 10 марта 1810 года, сдав экзамены на звание юнкера, Норов был определён в лейб-гвардии артиллерийскую бригаду в Санкт-Петербурге, участвовал в войне 1812 года, был тяжёло ранен в Бородинском сражении и в результате ранения потерял ногу.

Уйдя в отставку, Норов увлекся древней литературой и историей. Известность как писатель Норов приобрёл описанием своих путешествий, совершённых в 1830-х годах на Ближний Восток: по Сицилии, в Палестину, Египет и Нубию. Его книги с рассказами о путешествиях по Египту и Ближнему Востоку привлекли внимание русского общества к «библейским странам» и к «библейской» археологии. Норов был первым русским ученым, умевшим читать иероглифическую письменность. Во время странствий исследователь изучал и зарисовывал многие древние памятники Египта, побывал в Долине царей, поднимался на пирамиды, объехал города, упомянутые в Апокалипсисе. Отмечая заслуги Норова, Российская академия в 1840 году избрала его своим членом, а в 1851 году, после преобразования Академии, он стал академиком Отделения Русского языка и словесности Академии наук.

Пушкин был знаком с Норовым с послелицейского периода: они встречались на заседаниях Общества любителей словесности, наук и художеств, а также в Москве в салоне З.А. Волконской и у «любомудров». Норов собрал замечательную библиотеку и был выдающимся специалистом по древней и восточной литературе. У Пушкина дружеские отношения с Норовым установились в 1827 году, когда поэт начал работать над документами о восстании Пугачёва и пользовался книгами и библиофильскими справками Авраама Сергеевича. Назначенный в 1850 году товарищем Министра народного просвещения, а в 1854 году в конце царствования Николая I – Министром, Норов сохранил свой пост до 1858 года, в новое царствование Александра II. Как министр, Норов был либеральным и передовым администратором, его мягкость, желание избежать конфликтов и идти на компромиссы были не характерны для администраторов и николаевских методов управления; император считал, что тот, кто с успехом командовал полком, может управлять и университетом. По настоянию Норова была расширена программа классических языков в учебных заведениях и разработана неосуществлённая программа устройства университета в Сибири.

На основании письма Н.Н. Ланской министр народного просвещения Норов подготовил записку для II отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Второе отделение было образовано 4 апреля 1826 года взамен состоявшей при Государственном Совете «комиссии составления законов». Отделению было поручено приведение в порядок действующих законов и их кодификация. Управляющим II отделением был назначен профессор Петербургского университета, первый декан Юридического факультета М.А. Балугьянский, но душой дела был его помощник М.М. Сперанский, благодаря энергии которого в течение трех лет были собраны все законы, накопившиеся за предшествующие 180 лет и хранящиеся в разных учреждениях. В декабре 1839 года М.А. Балугьянского сменил Д.Н. Блудов, который был назначен главноуправляющим II отделением.

Племянник Г.Р. Державина, Дмитрий Николаевич Блудов (1785 – 1864), литератор, учредитель и деятельный член «Арзамасского братства», в николаевское время по рекомендации Карамзина стал министром внутренних дел (1832 – 1839), в 1839 году прокурором Правительствующего Сената, графом (с 1842 года). В новое царствование Александра II карьера Блудова, специалиста по юриспруденции, человека глубокого ума и обширных знаний, шла по восходящей. Император высоко ценил Блудова как чиновника высокой дисциплины и чувства долга, быстро схватывающего суть возникающих вопросов и способного изложить ясно и чётко выработанное мнение.

Главноуправляющий II отделения Собственной Е. И. В. канцелярии Д.Н. Блудов подготовил доклад об изменении законодательства по защите авторских прав сочинителей и их наследников:

...все узаконения основаны на том общем начале, что произведения сочинителей составляют часть их имущества, на которое они имеют более или менее полное право собственности. Но, охраняя неприкосновенность сего права при жизни автора, дальнейшее охранение оного при наследниках его сии постановления ограничивают сроками почти всегда не весьма продолжительными. По миновании сих сроков произведения науки или искусства становятся достоянием публики, которая не должна, по небрежению наследников, быть лишена пользы и удовольствия приобретать без особого труда и больших расходов хорошие сочинения...

...Иные утверждают, между прочим, что если настоящая в сем случае цель закона есть не лишать читателей средства приобретать нужные или полезные книги по цене, для всех легко доступной, но сия цель может быть достигнута без отступления от коренных понятий о собственности, чрез отчуждение, т.е. покупку прав сочинителей на основаниях правил, принятых для отчуждения имений другого рода на потребности общественные. Сие предложение доселе не вошло ни в какое известное законодательство, и было бы весьма затруднительно, иногда и невозможно в исполнении.

Везде почти срок прекращения права наследников автора на исключительную собственность его произведений полагается 30-летний. Установленный, таким образом 25-летний срок соответствует большей части сроков, принятых иностранными законодательствами, но должно заметить, что в России сочинители, в сравнении с иностранными, имеют, вообще, гораздо менее выгод, и, следовательно, менее вознаграждаются за свои труды, иногда соединенные с разными неудобствами и расходами. Причина сего и теснейший у нас круг читателей, и отсутствие духа предприимчивости, иногда и вкуса и знаний в классе производящих торговлю книгами, и трудность сообщения, следовательно, и распространения книг в разных частях государства, наконец, и привычка, с каждым годом усиливающаяся, почти ограничиваться чтением одних газет и журналов.

Потому, кажется, было бы справедливо продолжить для наследников авторов, и особенно прямых наследников и их семейств, время, в которое они могут по закону пользоваться исключительным правом перепечатывать и издавать их сочинения, дабы таким образом сохранить выгоды, сим доставляемые, по крайней мере, всему первому от них поколению.

На сем основании я полагал продолжить срок литературной и сходной с ней художественной или литературной и музыкальной собственности до пятидесяти лет со дня смерти автора и распространить действие сего постановления на все лица, коим не истёк ещё срок пользования правом издания и продажи дошедших им по наследству сочинения или произведений искусства; в отношении же к творениям, которые изданы или будут изданы после смерти автора, сей пятидесятилетний срок считать со времени их издания.

Изучив доклад, император Александр II поручил Блудову составить проект законодательного документа о праве на литературную собственность и представить его на рассмотрение Государственного Совета. Проект Блудова был принят 4 марта 1857 года Департаментом Законов, а 15 апреля и Общим Собранием Государственного Совета, в тот же день изменения в законодательстве были утверждёны императором:

Апреля 15. Высочайше утверждённое мнение Государственного Совета, объявленное Сенату Министром Юстиции – О продолжении срока литературной и художественной собственности

Государственный Совет, в Департаменте законов и в Общем Собрании, рассмотрев представление Главноуправляющего Вторым Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, о продолжении срока литературной и художественной собственности, согласно с заключением его, Главноуправляющего, мнением положил:

В изменение тех статей Устава о цензуре (Приложение к 147-й Устава), кои относятся к правам собственности литературной и художественной, постановить:

1. По смерти сочинителя или переводчика какой-либо книги исключительное право пользования изданием и продажею сочинения или переводов его переходит к его наследникам по закону, или, по завещанию, или же к тем лицам или учреждениям, коим от него оное передано; но сие право не может продолжаться долее пятидесяти лет со дня смерти сочинителя или переводчика.

2. Действие сего постановления распространяется на все лица, для коих не истёк ещё установленный существующими ныне законами срок исключительного пользования правом издания и продажи, дошедших к ним по наследству или завещанию, сочинений и переводов.

3. В отношении к сочинениям и переводам, которые изданы или будут изданы после смерти сочинителя или переводчика, означенный пятидесятилетний срок считается со времени первого издания сих сочинений или переводов.

После внесения изменений в законодательство об охране авторских прав, когда вступило в силу решение о продлении срока имущественных прав наследников до 50 лет, дети Пушкина и Наталья Николаевна передали право на издание собрания сочинений поэта книготорговцу и издателю Якову Алексеевичу Исакову.

В 1823 году двенадцатилетним мальчиком Исаков поступил на службу к книготорговцу Ивану Пенькову, который торговал иностранными книгами в небольшой лавочке в Гостином дворе. Через шесть лет Исаков стал владельцем лавки и одним из самых молодых книготорговцев Петербурга. Он несколько снизил цены, что способствовало увеличению сбыта, и за короткое время достиг значительных финансовых успехов. По просьбе многих покупателей Исаков начал торговать и русскими книгами. Имеются сведения, что Пушкин пользовался услугами Исакова, покупая у него в основном иностранные книги.

Решив издавать собрание сочинений Пушкина, Исаков пригласил редактировать издание известного библиофила и библиографа Григория Геннади, который к этому времени опубликовал в русской прессе большое количество статей и заметок о старых книгах и редкостях, а в 1858 году 32-летний библиограф издал замечательную книгу, сохранившую своё значение до наших дней, «Литература русской библиографии. Опись библиографических книг и статей, изданных в России. Составил Григорий Геннадии». Небольшое дополнение к этой книге написал друг Пушкина С.А. Соболевский.

Изданное в 1859 году тиражом 10 000 собрание сочинений Пушкина в 6 томах под редакцией Г.Геннади было встречено довольно критически. Скрупулёзный исследователь, добросовестный библиофил, приступив к редактированию собрания сочинений Пушкина, допустил значительные просчёты в новом издании. Сейчас историки книги так отмечают основную ошибку редактора:

«Геннади осуществил в издании приём, воспринятый его современниками с законным недоумением: заботясь о сохранении каждого слова, вышедшего из-под пера Пушкина, он вставлял прямо в текст (выделяя, правда, скобками и курсивом) варианты и зачёркнутые самим поэтом строки. В своём стремлении издать полного Пушкина Геннади не знал никакой меры, – точнее сказать, не был вооружён правильной методикой и практикой издания, так как основы композиции так называемых академических изданий в то время ещё не были разработаны. В результате получилось неудачное, крайне неудобное для чтения издание».

С.А. Соболевский написал эпиграмму на неудачное издание:

О, жертва бедная двух адовых исчадий,

Тебя убил Дантес и издаёт Геннади.

Писатели-демократы Н.Г. Чернышевский и М.Л. Михайлов подвергли критике новое издание сочинений, – они хотели, чтобы русские читатели получили не научное, а демократическое, доступное по цене и предназначенное для широких слоёв читателей издание.

В то же время русские библиофилы Семевский, Полторацкий и другие специалисты весьма высоко оценили издание Исакова, особенно, выпущенное в 1860 году «Приложение к сочинениям А.С. Пушкина, изданным Я.А.Исаковым. Библиографический список всех произведений А.С. Пушкина, дополнения, черновые отрывки, не вошедшие в текст, и примечания». В предисловии к приложению Геннади указывал:

«В этой книге, составляющей дополнительный том к новому изданию Сочинений А.С. Пушкина: 1) указаны разные издания произведений Пушкина, т.е. где и когда каждое из них было напечатано, с какими переменами, заглавиями, подписями и проч.; 2) приведено в известность, на какие иностранные языки и кем переведены были сочинения Пушкина; 3) сообщены черновые отрывки и места, отброшенные поэтом в изданиях, вышедших при его жизни, или найденные в его рукописях и напечатанные П.В. Анненковым и не вошедшие в текст нашего издания; 4) присоединены необходимые объяснения и примечания к некоторым пьесам: 5) приложен указатель всех библиографических сведений о Пушкине».

Известный библиограф XIX века М.Н. Лонгинов, высоко оценив эти Приложения, считал их «трудом капитальным, достойным имени почтенного нашего библиографа», а современный историк книги Равич Л.М., на мнение которой я уже ссылался, указывает, что «эта работа имела большое значение для развития пушкинской библиографии, в сущности, она положила начало всех пушкиниан, издающихся и по сей день».

Начав подготовку к изданию, Исаков, который был знаком со многими современниками, друзьями и приятелями Пушкина, начал собирать их воспоминания.

Из собранных воспоминаний Исаков издал только рассказ Константина Карловича Данзаса, одноклассника Пушкина по Лицею и секунданта на его дуэли с Дантесом, в записи, которую сделал друг Данзаса и его кавказский сослуживец русский поэт Александр Николаевич Аммосов, читателям он известен своими стихотворениями, на которые русские композиторы написали популярные романсы, а стихотворение «Элегия» (1858), популярно и сейчас как песня «Хаз-Булат удалой!...». Книгоиздатель в 1858 году вместе с Данзасом посетили место дуэли на Чёрной речке, где за 30 лет многое изменилось, и постаревший генерал-майор Данзас с трудом нашёл место, где стояли дуэлянты. Исаков и Данзас зарисовали местность и составили план.

В 1863 году Исаков издаёт брошюру К.К. Данзаса «Последние дни и кончина Александра Сергеевича Пушкина», вместе с рассказом Данзаса были опубликованы и некоторые документы дуэльной истории, в частности, переписка Пушкина с Бенкендорфом, Геккерном и д’Аршиаком, письма Вяземскому от д’Аршиака и Данзаса, письмо Бенкендорфа к Строганову.

Собрание сочинений Пушкина было довольно быстро распродано, и в 1869-1871 годах Исаков выпустил второе издание под редакцией Геннади. Это издание Исакова, в отличии от предыдущих, носило претенциозное название «Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 6 томах». Конечно, редактор замахнулся на многое, но все специалисты понимали: время полного собрания сочинений ещё не пришло.

Учитывая критику работы редактора Г. Геннади, Исаков пригласил для редактирования третьего издания собрания сочинений Пушкина известного библиофила, специалиста по русской литературе XVIII-XIX веков Петра Алексеевича Ефремова. Окончив математический факультет Московского университета, Ефремов многие годы возглавлял главные финансовые учреждения России: Санкт-Петербургскую сберегательную кассу и Государственный банк. Но его увлечением была русская литература, с юношеских лет собирал он огромную, уникальную библиотеку, его коллекция, достигающая по объёму 24 000 тысяч томов, включала произведения всех русских классиков во многих изданиях, русскую периодику, литературные альманахи и сборники пьес. Первая библиографическая статья Ефремова появилась в 1857 году, затем он печатает статьи по библиографии и истории литературы во многих периодических изданиях, участвует в организации и редактирует библиофильские журналы, редактирует собрания сочинений классиков: Д.И. Фонвизина, А.Д. Кантемира, А.Н. Радищева, К.Ф. Рылеева, В.А. Жуковского. Работоспособность Ефремова поражала современников – он работал по 20 часов в сутки много лет; решая государственные финансовые вопросы, он находил время увлечённо работать над библиографией, сложными проблемами редактуры классиков и выдерживал жестокие схватки с цензурой, отстаивая каждую строчку.

В 1877 году Исаков заключил с Ефремовым договор на составление и редакцию собрания сочинений Пушкина, за редакторскую работу Ефремов получал 2500 рублей серебром. Первоначально издание планировалось выпустить к пушкинским торжествам, но различные причины задержали работу, и в 1880 году появились только первые тома шеститомника. Всё издание было завершено в начале 1881 года. Это было последнее пушкинское издание Исакова, который умер летом 1881 года. Собрание сочинений Пушкина под редакцией Ефремова, значительно дополненное и исправленное по сравнению с пятью предыдущими, явилось крупным вкладом в отечественное пушкиноведение.

Частная собственность на право издания произведений Пушкина уже начала вызывать недовольство образованной части русского общества; один из создателей политической журналистики в России Михаил Катков в своей статье «Права литературной собственности и необходимость сделать произведения Пушкина достоянием народа» (1872) высказывал мнения о необходимости национализации пушкинского наследия:

«Нельзя не признать важности соображения, побудившего законодательство при установлении права литературной собственности озаботиться соблюдением и интереса общественности. Не признать права литературной собственности было бы вопиющею несправедливостью, было бы грубым противоречием, которое во имя высших интересов цивилизации допустило бы варварство, не совместное ни с какою цивилизацией. ... Отнять у народа великий ум, вышедший из его среды и служивший органом его жизни, значило бы прервать её ход, замедлить её развитие. А не значит ли отнимать у народа принадлежащие ему силы, или произведения великих умов должны оставаться предметом частной собственности? Оставаясь в обладании частных лиц, произведения литературы могут служить частным выгодам, не принося обществу должной пользы, могут сделать по цене недоступны большинству даже образованных людей.

Произведения Пушкина заслуживают того, чтобы выкупить их за счёт казны. Наследники поэта, как слышно, за бесценок передали своё право; тем легче будет сойтись с его нынешним обладателем. Для этой цели могла бы быть составлена комиссии из лиц компетентных. Это было бы достойной честью, отданною памяти Пушкина, а вместе и несомненною пользою для русского образования. Было бы стыдно оставлять Пушкина ещё долее под запретом собственности».

Но правительство не считало возможным приобретать имущественные права на сочинения Пушкина, чтобы обратить их в общественную собственность. Книгоиздатели вынуждены были ожидать окончания срока действия имущественных прав на сочинения Пушкина, принадлежащих детям поэта.

– VI –

Во второй половине XIX века в России появились новые читатели: учащиеся гимназий и реальных школ, студенты и преподаватели высших учебных заведений, количество которых резко увеличилось как в Петербурге и Москве, так и в губернских и уездных городах страны. В Санкт-Петербурге были десятки гимназий и училищ и свыше 20 высших учебных заведений. Увеличилось число людей, как говорили тогда, свободных профессий: преподавателей, врачей, фармацевтов, адвокатов, инженеров и юристов, получивших образование в России и за рубежом. Зародился и увеличивался класс профессионалов – их называли новым словом «интеллигенция». Всё чаще к книге обращались молодое поколение купечества и квалифицированных рабочих. Это всё новые читатели Пушкина, которые познакомились с его творчеством в учебных заведениях, где произведения поэта включались в программу. А тридцать лет назад, по воспоминаниям И.И. Панаева, который в 1830-х годах учился в Благородном пансионе при Санкт-Петербургском университете, преподаватель русской словесности с опаской говорил о стихах Пушкина, осторожно оглядываясь на дверь, где за стеклом мог появится инспектор, – ведь Пушкин считался либеральным и безнравственным поэтом.

Первые лубочные листы с изображением поэта по картине Кипренского и рисунками-иллюстрацией к прологу к «Руслану и Людмиле» появились в крестьянской среде в 1880 году. Значительную роль в популяризации среди крестьян личности Пушкина и его произведений внесла просветительская деятельность расширяющейся сети учебных школ низшего уровня. Но долгое время крестьяне слабо и в извращённом виде получали знания о великом поэте. С народной точки зрения стихотворство предполагает наличие выдающихся или сверхъестественных способностей, и поэт мыслился человеком необыкновенным. Когда в 1899 году во время празднования 100-летия со дня рождения поэта крестьян спрашивали о Пушкине, то часто получали самые обескураживающие ответы: «Слышать-то слышал, да не очень понял: ведь он не святой был, а вот его празднуют; должно быть, богатырь».

Иногда на неглубоком знакомстве с произведениями поэта рождались причудливые легенды о жизни Пушкина:

«Пушкина глядеть приехали? А что в нём хорошего, в вашем Пушкине? Я вам вот что, девки, скажу: повесить его мало! Привязать за ноги, за руки к осинам, да отпустить – вот как с ним надо! Вот вы, девки, не знаете, а стояла тут раньше мельница, и жил мельник, и была у него дочка-красавица. А Пушкин-то ваш, как приехал сюда – ну за ней бегать. Бегал, бегал... Обрюхатил девку да и бросил. А она со сраму-то взяла да и утопилась – там в озере. Вот как оно было...»

Но многие мещане и крестьяне по своему воспитанию и религиозности всё же недоумевали по поводу массовых праздников в честь Пушкина. Л.Н. Толстой так писал об этом явлении:

«... Я получил больше десяти писем от разных крестьян с вопросами о том, почему так возвеличили Пушкина? На днях заходил ко мне из Саратова грамотный мещанин, очевидно сошедший с ума на этом вопросе и идущий в Москву для того, чтобы обличить духовенство за то, что оно содействовало постановке „монамента“ господину Пушкину ... Со всех сторон он читает и слышит об этом и полагает, что если воздаются такие почести человеку, то вероятно человек этот сделал что-нибудь необыкновенное, или сильное, или доброе ... Но каково же должно быть его недоумение, когда он узнает, что Пушкин был человек больше чем лёгких нравов, умер он на дуэли, т.е. при покушении на убийство другого человека, что вся заслуга его в том, что он писал стихи о любви, часто очень неприличные» («Что такое искусство?», 1897).

Пушкинские торжества 1888 года по поводу открытия памятника поэту в Москве, которым был придан всероссийский характер, вызвали новую волну интереса к Пушкину, его жизни и творчеству. Выступления на торжествах известных русских писателей И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, А.Н. Островского, А.Ф. Писемского, Я.П. Полонского, А.Н. Майкова, других писателей и деятелей культуры стали явлением русской жизни. При закрытости и неразвитости русской общественной жизни литература становилась той областью, где формировались мнения и убеждения, писатели приобретали роль вождей, пророков и учителей жизни. На Пушкине объединились и идеологи правительства, сторонники «самодержавия-православия и народности», и демократическая общественность, считающая Пушкина знаменем свободы и либерализма. В этой обстановке прошли восемь лет ожидания, когда читатели ждали доступного и полного собрания сочинений поэта.

Книгоиздатели и торговцы загодя готовились ко дню окончания авторских прав наследников Пушкина. На рынок одновременно было выброшено большое количество произведений великого поэта: серьёзные, с хорошими комментариями издания, напечатанные на прекрасной бумаге увеличенным шрифтом, в красивых тиснённых золотом переплетах, и издания на простой бумаге, убористым шрифтом в простых картонных переплётах. Были подготовлены полные собрания сочинений в 7-10 томах и весь Пушкин в одном томе. Читатели получили возможность выбрать издания по карману и своему вкусу.

И если за предшествующие 50 лет (1837 – 1887) общий тираж произведений Пушкина составил около 60 тысяч экземпляров, то только за 1887 год было издано почти 1,5 миллиона экземпляров, точнее 1 481 375 книг. В первые три дня после окончания срока действия права наследников Пушкина в продаже появилось пять собраний сочинений поэта, а к концу года в свет вышло двенадцать изданий.

Наиболее авторитетным из новых изданий стали петербургские издания: «Полное собрание сочинений» книгопродавца В.В. Комарова под редакцией П.А. Ефремова в семи томах, в которое впервые были включены письма Пушкина, хранящиеся в Публичной библиотеке и у частных лиц, и «Сочинения», напечатанные «Обществом для пособия нуждающимся литераторам и учёным» в семи томах под редакцией и с объяснительными примечаниями П.О. Морозова, для работы над которыми редактор использовал вновь поступившие в Румянцевский музей рукописи поэта. Это издание послужило образцом для многих дешёвых изданий. Так несмотря на спешку и конкуренцию между книгопродавцами, появились издания, в которых публиковались новые произведения и документы Пушкина.

Пользовались большим спросом и «Сочинения» в шести томах, изданные Л.Поливановым «для семьи и школы». Редактор не включил в издание эротические стихи и наиболее резкие эпиграммы, но снабдил издание подробными комментариями, отрывками из статей и писем Пушкина, отзывами критиков на произведения поэта, создав своеобразную литературно-критическую хрестоматию, включённую в собрание сочинений.

Но на рынке доминировали дешёвые издания, подготовленные крупнейшими книгоиздателями. Ранее других на рынок поступили десятитомные «Сочинения» издателя газеты «Новое время» А.С. Суворина, и нетерпеливые читатели, уже с вечера дежурившие у книжных лавок, буквально брали приступом магазин «Нового времени» в Петербурге. Когда было объявлено о продаже 10 томов Пушкина за 1 рубль 50 копеек, явились десятки тысяч желающих. Собрание сочинений Пушкина издавалось в популярной серии «Дешёвая библиотека» в компактных томиках небольшого карманного формата в 1/64 долю листа, в твёрдых коленкоровых или картонных с бумажной оклейкой переплётах, коричневого, зелённого, синего цвета.

Газеты того времени так рассказывали о 29 января 1887 года, первом дне распродажи дешёвого собрания сочинений Пушкина:

«Такого ещё не было никогда. Книжный магазин подвергся решительной осаде. Ещё до открытия магазина стояла толпа, с минуты на минуту она увеличивалась. Несмотря на то, что приняты были меры, усилен состав приказчиков, экземпляры запакованы были заранее, толпа оказалась в этом случае как хорошими своими, так и дурными сторонами. Магазин был битком набит, давка была и смятение. Приказчики и артельщики сбились с ног; некоторые из публики влезали на столы, забирались за прилавки, сами хватали сдачу. К 11 часам магазин представлял картину разрушения – в углах, за прилавками, были нагромождены груды разорванных, запачканных и истоптанных ногами различных книг, которые не успели вовремя прибрать с прилавка, разломана мебель и повержена на пол, конторка с кассой опрокинута, конторские книги измяты и растоптаны ... С помощью полиции магазин был закрыт и публику стали пускать частями, в очередь. Покупатели входили уже с заранее сжатыми в кулаке деньгами. Их прямо совали в карманы артельщикам, брали, что нужно, и уходили, пробираясь через толпу ... В двенадцатом часу дня все 6000 экземпляров, приготовленных на этот день, были проданы... «Сочинения Пушкина» в издании Суворина печатались в количестве 15 000 экземпляров... В Петербурге и в других местах в один день продано одного только издания до 10 000 экземпляров. Такого факта не было ещё никогда с самого начала русской книжной торговли».

Два оригинальных издания осуществил Ф. Павленков, выпустив с одного набора «Полное собрание сочинений» в 8 томах и «Полное собрание стихотворений и беллетристических произведений в одном томе» под редакцией А. Скабичевского.

В Москве издатели старались не отстать от столицы, «Полное собрание сочинений» в 10 томах выпустило издательство «И.Д.Сытин и Ко», издатель С.И. Леухин выпустил собрание сочинений, решив привлечь читателей уже заголовком – «Полное издание сочинений, состоящее из 12 частей. Издание предназначено для всего русского народа».

Так в 1887 году началась эпоха доступного и популярного Пушкина. Пушкин и его творчество шагнули в народ, к самым широким слоям населения.

Прошло много лет и событий в новой истории России, в истории изучения жизни и творчества Пушкина. Эта история очень близка нам, а многие из известных сейчас пушкинистов активно участвовали в формировании того странного и искажённого образа великого поэта, который сейчас заменил живое творчество и образ Пушкина. К пушкинистам, конечно, присоединились и поклонники Пушкина из народной пушкинистики. Об этих событиях в другой раз:

Ходить бывает склизко

По камешкам иным,

Итак, о том что близко,

Мы лучше умолчим.

Чтобы закончить на оптимистической ноте, нужно сказать, что Конюшенная церковь – Церковь Спаса Нерукотворного образа – была возвращена Санкт-Петербургской епархии православной церкви 12 июля 1991 года. В 90-е годы прошлого века в храме были проведены большие реставрационные работы. Сегодня в церкви ежегодно 1 февраля проходит торжественная панихида по А.С.  Пушкину.

г. Аахен