День Победы

«На войне я обслуживал „Боинги“…»

Почти полвека Бориса Семеновича Козака не признавали участником Великой Отечественной войны. Его часть не значилась в списках военкомата. Естественно, ни льгот, ни наград не имел. В Заводском райвоенкомате г. Николаева (Украина) ветерану заявили: «Орден Отечественной войны вам не положен. Это – русский орден. Вашей  части нет среди действующих».

Фронтовик писал и в «Правду», и в «Красную звезду», и куда только не писал, но получал ответ: «Такой части не существовало во время войны».

Когда Советский Союз распался, Козак, наконец, получил из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации справку о том, что его служба во время войны подтверждается архивными документами.

– Моя часть называлась 169-я АБОН – Авиационная база особого назначения. Там я служил с апреля 1944 года по апрель 1945 года, – вспоминает Борис Семенович. – В Советском Союзе она была засекречена. Мало кто в СССР знал, что на его территории в годы войны после освобождения Украины в 1943 году стояла американская воздушная армия – 150 тяжелых бомбардировщиков «Боинг Б-17». Их называли «летающие крепости». Бомбовая нагрузка – 17 тонн. У нас таких самолетов не было. Я имею право так говорить, потому что прослужил в авиации 8 лет. Был мотористом, потом авиамехаником на разных типах самолетов.

Бомбардировщики прибыли в СССР из США со своим горючим, своими бомбами и даже со своим… аэродромом. Свою службу сержант Козак начинал со строительства этого аэродрома. Правда, это было скорее не строительство, а монтаж. Сначала грейдер выравнивал землю, потом укладывали специальную подушку из жужелицы (сгоревший уголь) и соломы. А сверху клали стальные плиты. Каждая длиной около 3-х метров. Для жесткости плита имела специальные выступы – зиги. Одни плиты имели прорези, а другие – специальные крючки, загнутые вниз. В прорези вставлялись крючки второй плиты. И стальные плиты вручную задвигали. В освободившееся отверстие первой плиты забивали шплинт из пружинной стали, чтобы плита обратно сдвинуться не могла.

Из  таких соединенных между собой плит и собиралась взлетно-посадочная полоса для «Боингов». Когда самолет садился, слышался мелодичный перезвон: «динь-дилинь-дилинь, динь-дилинь-дилинь...».

По железной дороге с Дальнего Востока поступали американский бензин «Б-100» (в СССР такого не было), бомбы и продукты.

Бомб в «Боинги» загружалось огромное количество. Бомболюки были размером с двухэтажный дом.

– Мы грузили бомбы вручную, – вспоминает фронтовик. – Они были двух типов – 100 и 250 килограмм. На каждой машине нас работало минимум 5 человек. У американцев – 3 человека.

«Раз – два, взяли!» – кричали мы и забрасывали бомбу в кузов. Американец курил сигарету и крутил цепь кран-балки. Зацепленную за бугеля бомбу поднимали, а потом катили по кузову. Пока союзники нагрузят одну машину, мы грузили 4-5.

Аэродромная команда работала сутками, не зная ни отдыха, ни перерывов. Привезенный с Дальнего Востока бензин для заправки самолетов следовало слить в подземные резервуары. Работали без средств защиты.

Однажды авиамеханики сливали горючее двое суток. Работали на измор. В конце вторых суток Борис отключился и упал... Проспал двое суток подряд.

Когда юношу призвали в армию, он весил всего 48 килограмм, не мог подтянуться на турнике. А до войны входил в десятку лучших гимнастов области. В эвакуации голодали. Зато на авиационной базе питались американскими продуктами, а вместо махорки получали папиросы «Порт».

Козак назвал авиамехаников чернорабочими войны. Работали столько, сколько надо, сколько хватало сил. Война есть война.

Воздушная армия США базировалась в Украине в трех рядом расположенных точках: Полтава, Пирятин, Миргород. В каждой по 50 «летающих крепостей». Они взлетали в Англии, Северной Африке или южной Италии. Бомбили Германию и садились в Украине. Рейсы называли челночными. На советских базах бомбардировщики заправляли, а экипаж отдыхал.

Но иногда действовали иначе. Например, с Украины нанесли удар по румынским нефтепромыслам в Плоешти, откуда германская армия снабжалась горючим. За один заход район нефтедобычи превратился в руины.

Американцы намеревались помочь повстанцам Варшавского гетто, но опоздали. Восстание было подавлено. Кассеты с оружием, боеприпасами, обмундированием и питанием вернулись на базу.

Кроме служебных обязанностей была у солдат еще одна: считать пробоины от зенитной артиллерии на каждом самолете и докладывать в особый отдел. Но пробоин практически не было. «Боинги» летали на высоте 10 тысяч метров, недоступной для зениток.

Бомбардировщики шли без сопровождения истребителей. Вражеские самолеты не могли их поразить ни с какой стороны. Везде стояли турели со сдвоенными пулеметами «Кольт-Браунинг» калибра 12,5 мм.

Для бомбометания «Боинги» спускались до высоты 6 тысяч метров и оттуда прицельно поражали объекты. На самолетах стояли специальные секретные прицелы, которые американцы бдительно охраняли. В СССР таких прицелов не было. Эти прицелы точно указывали местонахождение объекта, учитывали скорость ветра, скорость самолета и другие параметры.

Когда «Боинг» садился, советских специалистов к нему не подпускали. Подъезжала крытая грузовая машина. Туда вносили зачехленный прицел. И только после этого Козак с товарищами шел к самолету. То же самое в обратном порядке происходило и перед взлетом.

... В один из дней самолеты взлетали как обычно. Они всегда делали это по очереди и становились на круг. И ходили по нему пока не взлетит последний. Потом занимали боевой строй и так шли все три комплекса – Полтава, Пирятин, Миргород.

Идет взлет... И вдруг – сигнал боевой тревоги. Гудят сирены, по аэродрому носятся «виллисы», американцы кричат, машут руками... В чем дело?.. Что такое?..

На одном из взлетевших бомбардировщиков не обнаружили секретный прицел. Пришлось сесть всей армаде.

Эти приборы появились в Советской авиации только в конце войны на бомбардировщиках ТБ-4.

Когда американская армада подлетала к аэродрому, за ней всегда увязывался немецкий самолет-разведчик «Фокке-Вульф». Его называли «рама». Он все фотографировал. А в 12 часов ночи прилетали «Юнкерсы», «навешивали» осветительные ракеты на парашютах и бомбили аэродром.

– У наших соседей в Пирятине от бомбежек сгорело 50 «летающих крепостей», – волнуясь, вспоминает ветеран. – Это колоссальный урон! Поэтому поступили так: самолеты прилетают, противник их фотографирует. И в 7-8 часов вечера все машины взлетают и улетают на так называемые подсадные аэродромы. А в 12 часов налетают немецкие бомбардировщики и бомбят... пустые аэродромы. Буквально засыпают зажигательными бомбами. В 4 часа утра нас поднимали, выстраивали цепью, и мы собирали эти бомбы. Иногда они взрывались. Гибли люди...

Каждую ночь нас бомбили. Наша противовоздушная оборона – американские истребители «аэрокобра» и английские зенитки «Лиликон» – не могла справиться с «лапотниками». Так мы тогда называли «Юнкерсы», у которых шасси не убирались.

Борис Семенович почти 8 лет прослужил в авиации. С 1946 по 1951 год старший сержант Козак нес службу авиамеханика в 48-м гвардейском ордена Суворова Нижнеднестровском полку «пешек» – так назвали солдаты советские пикирующие бомбардировщики «Пе-2».

– Победу я встретил в Германии, – заканчивает свой рассказ ветеран. – Туда мы перевозили американский боекомплект. Во Франкфурте-на-Одере я впервые в жизни попробовал знаменитое баварское черное пиво «шварце бир». Там же мы попробовали настоящее крымское вино – мускат белый коллекционный, 1898 год. Вся бутылка в царских печатях. Каждый получил на память по бутылке. Вкус этого замечательного вина я помню до сих пор.

Ветеран бережно хранит аттестат, выданный ему школой младших авиационных специалистов ВВС-РККА от 16.04.1944 года с отличными отметками по всем предметам, а также боевые медали – «За победу над Германией», «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги»...

Иосиф Есаков