Игорь Иванович Сечин редко выступает с политическими заявлениями. Он вообще не любит привлекать к себе внимание, в силу разных причин, среди которых надо прежде всего выделить личную скромность. Кроме того, звание обязывает: после безвременного ухода Владислава Суркова президент «Роснефти» остается единственным официально признанным серым кардиналом Кремля.
Тем важнее понять, что заставило его на сей раз разомкнуть уста и произнести это короткое имя: Чавес. Почему Игорь Иванович, разглядывая карту Москвы и обнаружив на ней Проектируемый проезд 5509, с ходу как-то догадался, что лучшего места для увековечивания памяти покойного венесуэльского президента не найти. О чем и сообщил столичным властям, подписав соответствующее ходатайство.
На первый взгляд все просто. Игоря Сечина с Уго Чавесом связывала крепкая мужская геополитическая дружба, вот он и демонстрирует верность, используя служебное положение. Что касается места, то оно выбрано случайно, методом тыка. А саму идею, если помните, депутаты от КПРФ выдвинули еще в марте, на другой день после кончины Чавеса. Правда, тогда же выяснилось, что закон одобряет «присвоение имен, фамилий…» только «по истечении 10 лет со дня смерти» достойных бессмертия граждан, и обойти эту норму можно, лишь заручившись согласием президента РФ. Вероятно, на днях серый кардинал переговорил на эту тему с национальным лидером, и вопрос решился.
Непонятно, однако, почему так долго, целых два с половиной месяца, обсуждалась эта пустяковая с виду проблема. Быть может, дело вот в чем. После смерти Чавеса ситуация в Венесуэле стала малопредсказуемой, как это нередко бывает после внезапного ухода любимого вождя. Выборы, в ходе которых преемник Чавеса Николас Мадуро с огромным трудом победил оппозиционера Энрике Каприлеса, погрузили страну в состояние холодной гражданской войны. При этом эксперты утверждают, что и после победы преемника Венесуэла уже не будет прежней, то есть миллиардные вложения и кредиты, выделенные Москвой при посредстве того же Игоря Ивановича, окажутся под угрозой.
На днях Сечин побывал с очередным визитом в Каракасе, где представлял интересы ООО «Национальный нефтяной консорциум» – дочерней структуры «Роснефти». Переговоры, как можно предположить, шли непросто. Между тем Игорь Иванович в этом году стал единственным россиянином, попавшим в список 100 самых влиятельных людей планеты, по версии журнала Time, – причем в группе «Титаны», в качестве «завоевателя». Должно быть, в ходе этих дискуссий он свою репутацию подтвердил, и не исключено, что среди аргументов использовался и самый бронебойный. Дескать, если хотите, чтобы улица в далекой Москве носила славное имя, то действуйте, как завещал великий Уго. Такой довод мог сразить впечатлительных венесуэльцев.
Впрочем, еще важнее внутриполитическая, как бы сказать, составляющая. Известно же, что покойный команданте был великим другом России и великим врагом Америки, а это безукоризненный повод для того, чтобы увековечить его имя. Даже в том случае, если изменчивый преемник слегка поменяет курс. Если он не захочет, подобно Чавесу, смертельно враждовать с Америкой. Если, заботясь о национальных интересах своей сильно обнищавшей страны, пожелает начать осторожные реформы. Если братские миллиарды, как это нередко случается в ходе реформ, а еще чаще при отказе от них и погружении государства в состояние безнадежного дефолта, – так и пропадут навсегда. К немалому огорчению скромняги Игоря Ивановича, бескорыстного, верного друга венесуэльского народа.
Да и пусть пропадают. Политика – это ведь не только выгода и грубый расчет. Это еще и воспитание своих граждан, пробуждение и поддержание в них чувства благодарности к тем иностранцам и их руководителям, которые дружили с нами, любили нас и не отвергали наши братские дары. Так что даже странно, что до сих пор в новой России нет улицы Ким Ир Сена, Ким Чен Ира, Саддама Хусейна, Муаммара Каддафи и прочих союзников. Однако надо же с кого-то начинать: начнем с Чавеса.
Илья МИЛЬШТЕЙН