Шпионские страсти

Необыкновенные приключения американца в России

Новое издание Ассанжа

Эдвард Сноуден продолжает свою разоблачительную деятельность, приняв эстафету от Джулиана Ассанжа, запертого в золотой, со всеми удобствами, но все же клетке посольства Эквадора в Лондоне. Можно надеяться, судьба демократии в надежных руках.

Америке в этой ситуации не позавидуешь, особенно после публикации в немецком Der Spiegel, когда скандал вышел на новый уровень, затронув высшее руководства Евросоюза. Согласно документам, предоставленным Сноуденом немецкому изданию, спецслужбы США установили подслушивающие устройства в представительствах стран ЕС в Нью-Йорке и Вашингтоне, а также в штаб-квартире в Брюсселе! Если слежку за обычными гражданами европейские руководителя еще могли как-то проглотить, то слежки за самими собой – вряд ли.

Глава Европарламента Мартин Шульц заявил, что если информация подтвердится, то доверие между ЕС и США будет подорвано. «Я хорошо понимаю необходимость профилактических мер против терроризма, они нужны для обеспечения безопасности, и именно этим занимаются секретные службы. Но я не думаю, что теракты планировались в европейских институтах», – сказал Мартин Шульц. Также представители ЕС заявили с обидой, что считают недопустимым, чтобы страны-союзники шпионили друг за другом.

Президент США Барак Обама, находившийся с визитом в Танзании, ответил на эти претензии: «все разведывательные службы занимаются тем, чем они и должны заниматься: они пытаются лучше понять мир и то, что происходит в мировых столицах из источников, которые не доступны New York Times или  NBC news». Не без юмора, но не очень убедительно. Впрочем, что он еще мог сказать?

Но не позавидуешь и самому Эдварду Сноудену: его перспективы стали совершенно неясны после того, как американцы предприняли простой до гениальности шаг: аннулировали его паспорт, и теперь он попросту не может купить куда-либо билет. Две недели находится он в транзитной зоне «Шереметьево», зависнув в ней, как завис в небе итальянец между Италией и СССР в известном фильме Эльдара Рязанова.

Дела Сноудена, видимо, так плохи, что он от безнадеги запросил, как сообщали СМИ, убежище аж в 20 странах – авось где-нибудь да предоставят. Так студенты подают документы одновременно в несколько ВУЗов. В итоге, если Америке все-таки не удастся его сцапать, он может оказаться заточенным на долгое время в каком-нибудь посольстве, повторив-таки в точности судьбу Ассанжа, или, в лучшем случае, в одной из стран «развивающейся» демократии, которая в итоге предоставит ему убежище.

Илья Мильштейн в статье «Ни дня без стрижки», опубликованной на Гранях 1 июля, отмечает такой, на его взгляд, парадокс: «Оказывается, какой-нибудь северокорейский беглец куда свободнее в своем выборе, нежели высокооплачиваемый американский либо австралийский хакер. Перед человеком, бегущим из чучхеанского ада, буквально открыты все пути, если, конечно, удастся ускользнуть от охраны концлагеря и от пограничников. Западному гражданину бежать практически некуда и взывать не к кому».

Этот парадокс объясним. Он парадокс, если исходить из того, что западные страны, в первую очередь, США – идеальные демократии. Но, как известно, наш мир несовершенен, можно вспомнить заезженное, но верное определение Черчилля: демократия – плохой вид устройства общества, но лучшего человечество пока не придумало. В применении к нашему случаю это звучит так: Запад несовершенен, его демократия дает сбои, но Сноудену бежать некуда, потому что западная демократия все-таки наиболее продвинута, употребим такое слово. Другие страны продвинуты, но не настолько. Китай же и Россия, в которых Сноуден пытался поначалу получить убежище, считаются демократиями только своими правительствами, поэтому логика беженца, просящего у этих стран защиты, выглядит тоже парадоксально, но тоже только на первый взгляд.

Как бывший работник спецслужб, умеющий тонко просчитывать ситуацию, Сноуден, вероятно, предположил, что Китай и Россия, эти антагонисты Америки, ее заклятые партнеры, должны обрадоваться такому высокому перебежчику – шутка ли, из самого ЦРУ! И обеспечить ему, соответственно, режим наибольшей защиты – под трескотню о кризисе демократии в США. Но что-то не сложилось в этом плане. Китай предпочел вообще никоим образом не влезать в эту историю, и Сноуден вынужден был переместиться из Гонконга в Москву. На России Сноуден мог строить особый расчет: известно, что Путин делит своих противников на врагов и предателей, и как он относится к последним – судьба Александра Литвиненко у всех на памяти. Сноуден тоже предатель, но Америки. А предатель твоего врага в системе координат российского лидера – несомненно, твой лучший друг.

Но Москва почему-то тоже не была в восторге с самого начала. Вместо того, чтобы заключить Сноудена в дружеские объятия, Путин высказался весьма туманно: оказывается, тот и в Россию-то не въезжал. Он прибыл в «Шереметьево» как транзитный пассажир, следовательно, «не пересекает государственной границы». «Он как транзитный пассажир в транзитном зале до сих пор и находится», – просветил общественность российский президент, заверив, что «наши специальные службы никогда с ним не работали и не работают до сих пор». Ну, раз Сноуден не в России, значит, и обсуждать здесь нечего.

Кремль явно пребывал в растерянности, раздумывая о том, как поступить.

В свете этого, думается, недалек от истины Александр Гольц, высказавший в «ЕЖе» гипотезу о том, что если разоблачения Сноудена – правда, то в результате слежки американских спецслужб для них перестали быть тайной секретные счета российских чиновников и конкретная информация об их собственности. И российские чиновники банально испугались конкретных разоблачений. «Следует констатировать, – пишет Гольц, – Москва оказалась в скверном положении. Не выдать Сноудена – столкнуться с американскими санкциями (которые могут оказаться куда болезненнее и шире, чем санкции по „списку Магнитского“. – В. З.), которые могут нанести серьезный ущерб. Выдать – потерять лицо». Китайскими товарищами, похоже, двигали сходные мотивы.

Эта растерянность российского руководства проявилась и в заявлении Путина 1 июля: если Сноуден «захочет остаться здесь – есть одно условие: он должен прекратить свою работу, направленную на то, чтобы наносить ущерб нашим американским партнерам, как это ни странно прозвучит из моих уст».

Действительно, из уст Путина такое заявление по отношению к «американским партнерам», без тени сарказма и злорадства, прозвучало совсем уж вегетариански. Даже сам Владимир Владимирович это понимает и признает! Откуда такая покладистость, да еще в свете принятия США «списка Магнитского»? Дело тут явно нечисто, понятно, что в иных обстоятельствах он должен был по полной обласкать человека, устроившего такой бенефис этим пиндосам. Так что, думается, версия Гольца находит здесь свое подтверждение.

В итоге 2 июля Федеральная миграционная служба России заявила, что Сноуден вообще не обращался с просьбой о политическом убежище. Правда, всего через несколько часов пришло другое сообщение: пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что Сноуден все-таки обращался к российскому руководству с просьбой об убежище, но, узнав о выдвинутых Москвой условиях – прекратить антиамериканскую деятельность (вот истинный парадокс сегодняшних российских реалий!) – отказался от этой просьбы. Они бы уж там договорились, что ли, об одной версии, точнее, легенде. Но в любом случае, надо полагать, вопрос о пребывании Сноудена в России закрыт. 

Если подводить предварительные итоги этой необычной шпионской истории, то следует заметить, что случай Сноудена лишний раз демонстрирует, что даже в западных странах, даже в США за государством, особенно за его спецслужбами, нужен глаз да глаз. Видимо, это заложено в самой природе государства: так или иначе пытаться урезать гражданские права, знать побольше о том, чем граждане занимаются, о чем думают и т.д. В странах западной демократии эти поползновения мало эффективны, потому что существует масса противовесов: парламенты, являющиеся местом для дискуссий, парламентские же и другие всевозможные комиссии, наконец, независимые СМИ. Скандал, разразившийся после разоблачений Сноудена, это наглядно демонстрирует.

Поэтому для гражданского общества хорошо, что Сноуден сделал свои разоблачения, плохо, что в друзья он выбрал таких светочей демократии, как Китай, Россия, Эквадор, Куба, Венесуэла.

Приходится только удивляться, что в списке из 20 стран, у которых Сноуден запросил убежище, нет Северной Кореи. Но что такое КНДР – видимо, он отдает себе отчет, решил не рисковать.

6 июля пришло сообщение, что Сноудену готовы предоставить убежище Никарагуа и Венесуэла – осталось только придумать, как беженцу осуществить перелет из Москвы в одну из этих стран. Но с другой стороны – не до бесконечности же он может находиться в транзитном зале «Шереметьево»?

Вадим Зайдман