Россия

О Путине либо хорошо, либо ничего

Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело.

И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов?

Cергей Довлатов

Я знаю, кто писал эти доносы. Вернее, я и раньше знала, но теперь я знакома с ними лично.

4 апреля я и четверо моих коллег отправились из Екатеринбурга в Новосибирск для наблюдения за выборами мэра. Сразу хочу заметить, что поехали туда мы на волонтерской основе по зову гражданского долга в рамках движения «Голос». Мы заняли свои места и отправились в путь длиной в 22 часа, испытав небольшой шок от того, где мы оказались. А оказались мы в поезде «Москва-Владивосток». Если кто не знает, этот поезд идет в один конец около семи суток…

Я периодически читала книгу, мальчишки слушали плеер, играли в игры на телефоне, сидели в интернете. Но в основном мы болтали. Забегая вперед, скажу, что каких-то оценок Путину и происходящему в России и Украине даже не выносили. По той простой причине, что это для нас очевидные вещи и обсуждать, кто такой мистер Путин и что хорошего он сделал для России, было как минимум не интересно. Общались, в основном, между собой, за пределы своего «купэ» выходили изредка до тамбура. На мой взгляд, мы ничем не отличались от болтающих слева и справа. А если и отличались, то тем, что разговаривали негромко и вели себя скромнее других.

В какой-то момент разговоры исчерпали себя, мальчишки уставились в гаджеты, а я решила вздремнуть. Минут через 5 я услышала голос Насти, обращенный к нам. Настя это девочка с «боковушки» рядом. Она и еще около 15 детей в возрасте 10-17 лет в составе какого-то шоу-балета возвращались из путешествия по Европе домой в Ангарск. Настя и вторая девочка Диана, кстати, единственные, с кем мы у нас было какое-то общение в поезде на тот момент. Разговоры с девочками ограничились лишь их восторженными рассказами о Европе, некоторыми бытовыми просьбами и угощением друг друга различными вкусностями. Всё было несколько часов назад и, в общем, вновь появилась Настя и неожиданно задала вопрос: «А что вы думаете про присоединение Крыма? Крым ведь наш, а некоторые считают, что мы поступили неправильно, забрав его».

Я мгновенно проснулась, подумав, с чего бы вдруг!? Мы переглянулись. Проигнорировать вопрос было бы некрасиво, т.к. мы с взаимным уважением откликались на вопросы и просьбы друг друга до этого. Ну, и Максим дал ответ, вполне нейтральный, на мой взгляд, типа: «Да, возможно, Крым наш, но взяли мы его не совсем законно». Доля секунды и из-за угла выскочила женщина с выпученными глазами, буквально завопив на весь вагон: «Что значит незаконно? А референдум?».

Эта женщина, как потом выяснилось, является руководителем этого ансамбля. Вместе с ней подтянулись и остальные дети, рассевшись на наших койках. Максим продолжил, что Крыму следовало бы обратиться в Верховную Раду с заявлением об отделении для начала. «Какая Рада? Там же фашисты засели. Только Янукович вправе решать такие вопросы, но ему пришлось бежать. А Кричку все мозги стрясли, что он может решить? Гнать их всех», – очень эмоционально продолжала женщина.

Максим ответил, что пускай Украина сама разбирается и выбирает президентом хоть «Кричко», хоть Кличко, что это, мягко говоря, не наше дело. «Так вы фашистов защищаете?», – продолжала Елена Васильевна (вроде так ее звали). «Я даже 2 раза был на Евромайдане», – вставил свои 5 копеек Саша. «Аааа, так вы еще и бандеровцы! Бандеровцы в поезде», – еще громче кричала женщина. Мы несколько раз просили её уйти, но она не могла остановиться. Не буду сейчас подробно расписывать всю киселевщину, которую вещала эта женщина. Разговором это назвать сложно, потому как мы в основном молчали и изредка посмеивались, не видя смысла и желания разубеждать эту женщину.

Все речи сводились к тому, что в России все замечательно, что она объехала полмира и нигде не живут так хорошо, как у нас. На что кто-то из наших парней справедливо заметил, что зачем тогда «по Европам» ездить, что лучше бы наших друзей своими выступлениями развлекали – Асада и Ким Чен Ына, а вместо Франции посетили бы Нигерию или Зимбабве. Но Елена Васильевна не сдавалась и начала поливать грязью Европу, что это большая помойка, причем очень бедная, где экономят свет и воду, и если бы не Россия, то они бы уже давно с голода все сдохли.

А поехать туда ей пришлось «из-за исторических мест». В этот момент я вставила свою единственную фразу в этом разговоре, что действительность всё-таки такова – европейские пенсионеры по заграницам ездят, лобстеров кушают, а наши в ящике с уцененными гнилыми фруктами яблочко поцелее выбирают. На что мне был дан короткий и, видимо, по логике Елены Васильевны логичный ответ: «Не нравится что-то в России, валите отсюда». «Валите отсюда» – это то, что мы слышали, наверное, чаще всего в том «разговоре».

Я не видела смысла больше ничего говорить. Но зато наша ярая патриотка, которую мы несколько раз просили уйти, продолжала в том же духе. Не обошлось, конечно, без Америки, у которой Россия как кость в горле. Мы же были уже названы её агентами. «Я горжусь, что я живу в России, я горжусь нашим президентом Путиным» – этот лозунг женщина повторяла неоднократно. Дети аплодировали в тот момент и кричали «Ура», а когда она говорила что-то в наш адрес, дети не стеснялись говорить «Фу» и другие обидные слова. У меня в тот момент было такое ощущение, что если детям сказать «Фас», то они с великим удовольствием накинутся на нас и разорвут в клочья. Терпеть это было невыносимо, и мы втроем решили уйти в вагон-ресторан, оставив Максима, как виновника завязавшегося разговора, караулить вещи.

В вагоне-ресторане мы просидели часа 2. Произошедшее особо не обсуждали, немного посмеялись и предположили, что со своими агитаторскими замашками эта женщина не похожа на обывателя. Я предположила, что она работает в администрации в отделе образования или культуры.

Вернувшись из ресторана, мы к своему счастью обнаружили, что этой женщины нет на наших местах. Причем, как сказал Максим, Елена Васильевна, оскорбленная фразой Саши, ушла следом за нами, и разговоров больше и не было. Единственное, на «боковушке» собрались «старшаки» человек 6, включая наших подружек Настю и Диану и двух парней. Один из парней, видимо, самый остроумный и крутой в той компашке, начал над нами типа стебаться. Откровенно хамил, называл обидными словами, а все остальные заливались смехом. Это, кстати, был самый тяжелый для меня момент в той истории, я еле сдерживала слезы, обращаясь к детям с тем, что мы им ничего плохого не сделали и что так разговаривать со взрослыми некрасиво. Им же было плевать на мои слова, и они продолжали. Я решила не обращать внимания, открыла книгу. Но почитать, как и поспать ранее, мне было не суждено.

«Вот они! Вот они!», – указывала на нас пальцем какая-то другая женщина, которая появилась внезапно с сотрудником полиции. «Это враги, они против Путина, они работают на Америку, арестуйте их» и т.д. и т.п., – женщина не умолкала. Я не верила своим глазам. Вот так вот, поезд Москва-Владивосток оказался машиной времени. Ехали, ехали и приехали в 37-й год.

Сотрудник полиции явно оторопел, не увидев на нашем столе бутылку водки и не разглядев среди нас типичных вагонных дебоширов. Поэтому, проверив наши документы и не поддавшись «патриотическому» настроению вагона, попытался разобраться. Я объяснила, что мы не имели и не имеем желания ни с кем тут общаться, что это они к нам приходят и домогаются, и попросила освободить наше «купэ» от посторонних лиц, тем более от женщины, которую мы вообще видели впервые.

На вопрос полицейского как именно мы помешали этой женщине, она отвечала, что «они против Путина, их нужно арестовать». Помимо этого она как молитву, повторяла: «Вы топчете эту землю, какое право вы имеете говорить что-то против Путина». Про то, что мы не имеем права говорить плохо против Путина, она повторяла десятки раз. Все это наблюдали дети, где-то даже вставляя свое «мнение». Сотрудник полиции все же попросил лишних уйти с нашей территории, хотя женщина искренне недоумевала: «Неужели вы оставите их здесь? Они же были на Майдане, их нельзя оставлять просто так. Заберите у них телефоны, ноутбук и проверьте».

Полицейский, видимо, чтобы хоть как-то прекратить истерику этой женщины, сказал, что в Омске нас проверят вновь, и вновь попросил её уйти отсюда. Она отошла в соседний отсек, сотрудник ушел, женщина оказалась настойчивой и через полминуты снова нарисовалась: «Какое право, какое право, Путин, Путин…». Максим ответил: «Мы просим у вас прощения за то, что оскорбили ваши религиозные чувства, – но, видимо, не сдержался и продолжил, – но лично для меня Путин – враг!» Это, кстати, единственная фраза, которую один из нас произнес про Путина при этой женщине. «Милиция, милиция, срочно вернитесь, он сказал, что Путин враг», – кричала на весь вагон женщина и, обращаясь к другим пассажирам, просила их бежать догонять сотрудника. В общем, минут через 5 всё стихло.

Но ненадолго нас оставили в покое. Минут через 10 из тамбура к нам прибыло 3 мужика с перегаром с вопросом: «Что мы имеем против русских?». Причем, то ли вместе с ними, то ли просто рядом шел человек в какой-то форме. Мужики остановились около нас, а он, видя это все, прошел дальше. Я очень испугалась в тот момент, тут же побежала догонять этого человека в форме. Им оказался проводник. Попросила вернуться, вмешаться и вызвать полицию. Он нехотя согласился, мы вернулись. Сев на мою кровать проводник выдал, что нам крупно повезло, что в вагоне едут дети, и разобраться с нами как следует не удастся, хотя мы заслужили самой жестокой расправы. Я уж было собралась бежать за полицией, но проводник вместе с мужиками ушли.

Мы решили не ложиться спать до Омска, потому как обещали какую-то проверку. Хотя весь вагон уже спал, включая «патриотов». На стоянке в Омске к нам пришел проводник и переписал номера наших мест. Больше никого не было. Тронувшись со станции в Омске, мы немножко успокоились и попытались уснуть. Думаю, в ту ночь никто из нас толком не спал. Но, тем не менее, к утру ничего не произошло. Да и при дневном свете вся история уже показалась не такой страшной, нежели ночью. «Этот ужас закончился. Мы живы и здоровы», – с радостью думала я. И начали собирать вещи, т.к. наш поезд стремительно приближался к Новосибирску.

Как только я сделала первый шаг со ступеньки поезда на новосибирскую землю, меня за руку крепко схватил какой-то мужчина. «Это она?», – обратился он к проводнику. Получив утвердительный ответ, он поволок меня в сторону. Аналогично отвели в сторону и моих коллег. После чего нас повели в отделение. К нашему счастью, нас встречал Андрей Гладченко, который быстро связался со штабом «Голоса» и сообщил о происходящем. Сотрудники полиции забрали у нас паспорта и начали вызывать по одному для дачи объяснений по поводу произошедшего в поезде.

Светлана Бурдина

facebook.com, 9 апреля

От редакции. Выручили «врагов народа и Путина» из отделения коммунисты – депутаты Госдумы, также прибывшие в Новосибирск для поддержки однопартийца, баллотировавшегося в мэры города, и, кстати, эти выборы у соперника-единороса таки выигравшего – благодаря тому, что все другие оппозиционные кандидаты сняли свои кандидатуры в его пользу.

Понятно, что касается Крыма, позиция коммунистов совпадает с путинской. Но наблюдатели от «Голоса» в данном случае работали на них, и они их выручили.