Россия

Три источника зла: Эбола, Путин, ИГИЛ

10 октября журналист «Фокуса» Борис Райтшустер, долгое время проработавший в Москве, написал на своей страничке в Фейсбуке следующий текст:

У меня просьба – помочь мне разобраться: война с ИГИЛ и положение в Ираке занимают сейчас все заголовки немецких СМИ, отслеживается каждое движение на фронте. С другой стороны, когда война в Украине достигла своей высшей точки, освещение в СМИ было далеко не таким интенсивным и эта тема занимала тогда там гораздо меньше места. Это мое субъективное впечатление. Это – искаженное восприятие происходящего (эксперта, который, естественно, желает все больше и больше сообщений)? Или же вы это ощущаете также? Если да, то какое объяснение вы этому находите? В чем причина? Украина нам намного ближе и влияние этого конфликта на нас в разы более ощутимо (я боюсь, что с началом отопительного сезона мы это почувствуем). Почему же для нас дальний конфликт оказался ближе? Не потому, что он для нас чем-то абстрактный, что меньше нас касается и меньше имеет для нас последствий? Тогда такое восприятие можно объяснить, как вытеснение, то есть – психологическую защиту. Или же в войне ИГИЛ/Ирака легче и яснее все можно себе представить, потому что исламисты в отличие от Кремля не ведут замаскированные гибридные войны? Намного меньше сослагательного наклонения (возможно/ если бы/ было бы), ясная позиция, четкое разделение ролей.

А у нас как раз накануне (9-го числа) вышел из печати октябрьский номер «Рубежа», где в статье о борьбе со всемирным Тараканищем (тем самым ИГИЛ) были такие строки:

И тут самое время задаться вопросом: а насколько велика мощь этого «Исламского государства», что для коалиции из многих десятков стран, включая нескольких самых сильных на планете, проблематично справиться с ним …

… В чем же дело, почему «Исламское государство» всего с 20-30 тысячами довольно слабо вооруженных боевиков вдруг оказались чем-то вроде Тараканища по Чуковскому?

Так что наш добрый знакомый Борис Райтшустер зря переживает: восприятие у него совсем не искажено, он не один такой «ненормальный», который понимает, что теряющий на глазах адекватность Путин с его имперскими амбициями, ядерной кнопкой и регулярной армией представляет для мира куда более глобальную угрозу, нежели доморощенный ИГИЛ. Скорее, восприятие искажено у тех, кто в упор не замечает опасности, исходящей от Путина, и, более того, спит и видит, как бы, ценой предательства Украины, привлечь того в союзники в борьбе с ИГ.

Борис Райтшустер верно подметил одну из причин такого близорукого отношения к российскому милитаризму: «…исламисты в отличие от Кремля не ведут замаскированные гибридные войны? Намного меньше сослагательного наклонения (возможно/ если бы/ было бы), ясная позиция, четкое разделение ролей».

Здесь надо только заметить, что Кремль исторически (со времен Сталина) вел себя подобным иезуитским образом. Ведя по сути своей экспансионистскую политику, совершая агрессии против суверенных стран, называл это борьбой за мир и освобождение порабощенных народов. Это Гитлер (как теперь ИГИЛ) демонстрировал миру свои человеконенавистнические идеи, не прикидывался миротворцем, совершая агрессию. Это Гитлер развязал Вторую мировую, напав на Польшу. Сталин через 17 дней сделал то же самое, но это была вовсе не агрессия, не «нож в спину Польше». «РККА берёт под защиту братские народы», – дословно было заявлено советской пропагандой.

С целью освобождения европейских народов от оков капитализма Сталин после войны захватил пол-Европы (сколько оказалось ему по зубам), в той или иной мере способствовал освобождению трудящихся на всех континентах земного шара (кроме Антарктиды; потому что пингвинов акулы капитализма поработить еще не успели). Потом некоторых пришлось освобождать вторично (ГДР, Венгрия, Чехословакия). Потом пытались осчастливить народ Афганистана.

И что характерно – просвещенный мир с самого начала охотно играл по этим правилам. Гитлера и национал-социализм осудили на Нюрнбергском процессе, а коммунистов, истязавших людей на одной шестой суше не 12 лет, как фашисты, а 70, уничтоживших миллионы своих же граждан, никто не осудил до сих пор. И до сих пор нужно еще многим доказывать, что фашизм и сталинизм – близнецы-братья.

Но не все так плохо и безнадежно, как можно было бы думать. Есть еще в мире руководители, которые ясно видят угрозу, исходящую от России. Причем, это руководители не каких-нибудь второстепенных стран, от которых ничего не зависит. Прежде всего, это президент США Барак Обама, который, выступая 25 сентября на 69-й Генассамблее ООН, назвал Россию второй по степени опасности угрозой миру после лихорадки Эбола. Угрозу, исходящую от Исламского Государства, он поставил на третье место.

«В то время как мы собрались здесь, вспышка Эболы поражает системы здравоохранения в Западной Африке и угрожает быстро распространиться за ее пределы. Агрессия России в Европе напоминает о днях, когда большие нации угрожали малым, преследуя собственные территориальные амбиции. Жестокость террористов в Сирии и Ираке заставляет нас смотреть в сердце тьмы», – сказал Обама. Поставленная в один ряд с эпидемией Эболы, российская экспансия стала выглядеть тоже как своего рода эпидемия, как, впрочем, и действия исламистов. Но российскую эпидемию президент США, как и мы, определил как более опасную, чем эпидемию насилия исламистов. За что, заметим, тут же получил отповедь от российского министра иностранных дел Сергея Лаврова, обвинившего США в имперской политике и нарушении норм международного права. А несколько подзабытый общественностью как бы премьер России Дмитрий Медведев заявил (аж 15 октября, спустя почему-то добрых три недели): «Мне даже не хочется это комментировать, это печально, это какая-то аберрация в мозгах».

Но постойте. Что-то здесь с логикой не то. Если Россия представляет миру бóльшую угрозу, чем Исламское государство (или хотя бы равную), почему тем, кто борется с ним – курдским отрядам Пешмерга – оружием помогают, Украине же предоставлять такую помощь наотрез отказались?

Испанское издание ABC еще 12 сентября в статье с говорящим за себя названием «Вашингтон настойчиво попросил Порошенко попытаться договориться с Путиным» сообщило о том, что Барак Обама и лидеры европейских стран-членов НАТО во время беседы с президентом Украины Петром Порошенко попросили его как можно скорее достичь соглашения с российским президентом. Как вы понимаете, соглашение с Путиным при сложившемся статус-кво может означать только одно: капитуляцию перед ним. Порошенко, пишет автор статьи, был также извещен, что страны НАТО «не смогут прислать ему ни одну разновидность решающего военного материально-технического обеспечения» для того, чтобы украинская армия могла противостоять российской, что он может рассчитывать только на «техническую» помощь в целях реорганизации вооруженных сил.

Издание поясняет позицию Запада, прежде всего США тем, что Обама решил, что приоритетная задача сейчас – борьба с ИГИЛ. Как же так, если ИГИЛ, по классификации того же Обамы, менее опасна, чем путинская военщина? Кроме того, как сообщает автор АВС, ссылаясь на надежные источники, президент Америки готов опереться на ЛЮБОГО партнера, который может помочь в борьбе с ИГИЛ. «Наблюдатели считают, что в этих обстоятельствах роль России может быть чрезвычайно большой», – пишет автор.

Это уже действительно похоже на диагноз, поставленный Дмитрием Медведевым: аберрация в мозгах. Значит, для борьбы с ИГИЛ привлечь в союзники Путина. Следуя этой логике, для борьбы с самим Путиным следует взять в союзники ИГИЛ?

Вадим Зайдман