Психология и политика

Манипулятивные технологии на службе у пропаганды

Ложь пропаганды говорит правду о государственном строе.

Лешек Кумор, польский кинокритик

В мае прошлого года произошло событие, если и привлекшее к себе на фоне российско-украинского конфликта определенное общественное внимание, то, к сожалению, лишь на короткое время. Позднее, однако, пришло понимание того, что само по себе оно, без преувеличения, может считаться знаковым.

Тогда около 300 работников российских СМИ были награждены президентом Путиным различными орденами и медалями. Как подчеркивалось в Указе №269, «за высокий профессионализм и объективность в освещении событий в республике Крым».

Беспрецедентным стал и сам масштаб награждения: около сотни награжденных представлял ВГТРК, более 60 – «Первый канал», по нескольку десятков – телеканалы Russia Today и холдинг  Life News. Ни одного из сотрудников телеканала «Дождь» или радиостанции «Эхо Москвы» в списке награжденных по вполне понятным причинам не оказалось.

Привыкший с давних советских времен не подвергать критическому осмыслению получаемую из одного-двух официальных СМИ текущую информацию, ее среднестатистический российский потребитель, так называемый «диванный зритель», и сегодня скорее всего вряд ли задумался бы над тем, что по-настоящему скрывалось за скупыми строками президентского Указа.

Между тем, в связи с событиями на востоке Украины мир стал впервые после периода холодной войны свидетелем худших образцов российской пропаганды, поразившей даже видавших виды аналитиков неприкрытой ложью и массовыми подтасовками фактов. Несомненная заслуга в этом в значительной степени как раз и принадлежала упомянутым и ряду других российских СМИ.

В свое время «Рубеж» оперативно публиковал (продолжает делать это и сейчас) целые подборки, посвященные специфике, точнее говоря, пропагандистским трюкам, которые использовались российскими СМИ в освещении российско-украинского конфликта.

Многие из них известны со времен доктора Геббельса, другие (не побоимся этого утверждения) почерпнуты из сегодняшнего арсенала террористов ХАМАСа. Апробировались, разумеется, и новые наработки.

Важно, однако, попытаться осмыслить психологическую составляющую этой «работы». Сделать это можно, лишь заглянув «за кулисы» пропагандистской машины, ибо действие ее психологического механизма надежным образом скрыто от постороннего взгляда. По факту, подобного рода пропаганду уже окрестили информационной войной, хотя, по сути, она в значительной мере война психологическая, направленная на обработку общественного сознания с использованием различного рода манипулятивных технологий, которые не распознаются так просто.

В современной психологии манипуляция как составная часть пропаганды разработана достаточно подробно. Именно этой стороне пропаганды большое внимание уделяют такие известные авторы как Аронсон Э., Пратканис Э.Р. в книге «Эпоха пропаганды: механизмы убеждения, повседневное использование и злоупотребление», а также Н. Бессонов в книге «Пропаганда и манипуляция как инструменты духовного порабощении» и ряд других.

В контексте пропаганды под манипуляцией понимается искусство скрыто управлять поведением индивида или общества с помощью целеустремленного воздействия на психику, сознание и инстинкты. Нередко манипуляцию называют серой, а порой и черной пропагандой. В рамках первой редко ссылаются на источники, используют подтасовки фактов и применяют методы комментирования для обоснования или навязывания собственных мнений, скрывая при этом свои истинные цели.

Черная, как правило, всегда скрывает свои источники информации и цели. Фактически она основана на откровенной лжи.

Существуют, разумеется, и более тонко инструментированные психологические методы и приемы манипулирования сознанием, используемые журналистами, обслуживающими официальную пропаганду.

Поскольку одно из обвинений в адрес пропаганды как раз в том и заключается, что она, по сути, и есть способ манипуляции, попытаемся несколько подробнее остановиться на ряде ее форм. Тем более, что выявлять уловки отдельных политиков и журналистов становится порой для психологов, работающих в сфере контрпропаганды, своего рода интеллектуальным видом спорта.

Есть признаки, по которым можно отследить начало пропагандистской, точнее, психологической войны еще, так сказать, с дальних подступов. Начинается она с того, что между сторонами рвутся человеческие связи, а СМИ переключаются на систему «мы и они», «свой – чужой». Запускается механизм напряженности в чисто словесных формулировках и символике транслируемых материалов.

Как свидетельствуют текущие события, весьма эффективным манипулятивным приемом является создание (нагнетание) психологического шока. Он выступает как одна из разновидностей эмоционального резонанса, доведенного до пикового уровня. Сегодня СМИ вводят зрелища смерти в каждый дом, при этом в огромных количествах. Мы постоянно видим изображения убитых людей крупным планом – так, что их могут узнать близкие. Мы смотрим на полуобгоревшие трупы жертв катастроф и терактов. Мы лицезреем порой кадры со стоящими на полках черепами, и даже реальная сцена казни человека врывается в наши дома через интернет. Чего стоит, к примеру, переданная в эфир Первого канала России информация о публичной казни ребенка украинскими военными в Славянске, распятого чуть ли не на манер Иисуса Христа! Фактически это классический  пример неприкрытой лжи, задача которой намеренно вызвать у  зрителя психологический шок и тем самым сформировать в его сознании образ жестокого и бесчеловечного монстра-врага.

Не стоит, пожалуй, касаться моральных аспектов того, как трупы с помощью манипуляций превращаются в театральный реквизит (такого вполне хватает на российских экранах!). Заметим лишь, что под прикрытием шока зачастую в сознание зрителей, слушателей, да и читателей агрессивно внедряются идеи чисто политического свойства. Ведь психологический шок снимает все психологические механизмы защиты, и психологическая абракадабра беспрепятственно проникает в наш мозг.

Точно так же программируется и сознание телеаудитории, когда она видит, к примеру, кадры разрушенной Газы в результате израильской антитеррористической операции против ХАМАСа. Последствия пропаганды, выложенные в видеоряд (об этом свидетельствует специальное исследование), оказывают сильнейшее воздействие на подсознание и восстанавливают общественное мнение против стороны, совершающей разрушения. На деле же получается, что агрессор, намеренно жертвующий жизнью мирного населения, и жертва агрессии меняются местами.

Этим же, кстати, грешит и современная немецкая журналистика, довольно часто подавая способом, о котором упоминалось выше, события на Ближнем Востоке, точнее, полномасштабную войну Израиля с ХАМАСом. Одностороннее, зачастую тенденциозное освещение противоборства с реальным террором на Ближнем Востоке, уже давно стало отличительным признаком большинства европейских СМИ. На чьей стороне симпатии прессы в данном случае можно убедиться хотя бы из нюрнбергской рекламной газетки «Sonntagsblitz» от 24.08.2014 с характерной фотографией и заголовком «Israelische Luftwaffe bombardiert erneut Gaza» («Израильская авиация вновь бомбардирует Газу»).

Несомненно, из практики геббельсовской пропаганды позаимствован и такой манипулятивный прием, который можно обозначить как эффект первичности. Суть его в том, что человек, сказавший первое слово, всегда заведомо прав. Здесь, как правило, срабатывает один из эффектов восприятия: при поступлении противоречивой информации (проверить которую невозможно) человек склонен отдавать предпочтение той, которая поступила первой. В конце концов, виноват всегда тот, кого «облили грязью» – ведь это ему надо будет «отмываться». К тому же статус обвиняющего в общественном сознании воспринимается как более высокий, нежели чем обвиняемого. Фактически, это выглядит так: «Раз оправдывается, значит виноват». Изменить уже сформировавшееся мнение очень трудно. Тот же Геббельс утверждал: «Публика предпочитает поверить хотя бы на 90% недоказанному обвинению, чем опровержению, хотя бы оно было обосновано на 100%» (вспомним: именно с подачи российской пропаганды всех, вышедших на Майдан протестовать против президента Януковича, тотчас окрестили фашистами).

Этот прием иначе еще характеризуют как упреждающий удар, чаще всего представляющий собой упреждающий выброс негативной информации. Пропагандистский эффект его применения можно было наблюдать еще в преддверии крымского референдума, когда пророссийские агитаторы «доступно» и «понятно» объясняли жителям Крыма, что будет с этой территорией, если она не войдет в состав России, а останется в Украине. Вот краткий перечень «страшилок», устно и в виде наглядной агитации внедрявшихся в сознание крымчан: принятие рабских условий ЕС; распродажа земель сельхозназначения другим странам, что приведет к голоду; урезание пенсий в два раза; увеличение стоимости коммунальных услуг в 2-3 раза; приход фашистов во власть, легализация нацизма; этнические чистки русских и других меньшинств; репрессии против крымчан и севастопольцев, судебные преследования; разгул бандитизма, уголовное преследование за использование русского языка и т. п.

Вполне естественно, что результаты референдума были ожидаемы, тем более, что эффект черной пропаганды усиливался соответствующей наглядной агитацией типа: «Stop! Фашизм не пройдет! Все на референдум!» или «16 марта мы выбираем» (см. фото).

Достаточно хорошо описан в литературе прием, получивший название эффект присутствия. Он, кстати, также был введен в практику нацистской пропагандой и включает в себя ряд трюков, призванных имитировать реальность. Они постоянно используются при «репортажах с мест боев» и в криминальной хронике, фабрикуя задним числом съемку «реальной» поимки бандитов или автокатастрофы. Иногда иллюзию боевой обстановки создают, к примеру, резким дерганьем камеры и сбиванием с фокуса. В это время перед камерой бегут какие-то люди, слышны выстрелы и крики. Все это выглядит так, будто оператор в страшном волнении, под огнем снимает реальность. Иллюзия достоверности оказывает сильнейшее эмоциональное воздействие и создает ощущение исключительной подлинности события. Создается мощный эффект присутствия, как будто зрители вброшены в страшную действительность, не подозревая, что это всего лишь дешевый трюк. Прием, хоть и примитивный, но достаточно действенный для «захвата» аудитории. Точно так же, как, к примеру, монтирование фотографий, взятых из других тем, событий и периодов времени к конкретно подготовленным текстам. Происходит своего рода намеренный трансфер, т.е. перенос негативного отношения с прошлого в день сегодняшний.

Приблизительно по такой схеме выдает свои материалы российский телеканал «Звезда» Минобороны России. В августе прошлого года на канале был опубликован заведомо ложный материал о нанесенном украинской армией ударе по Макеевке из ракетного комплекса «Точка-У» На самом же деле аналитики СНБО обнаружили, что на ролике запечатлено совершенно другое событие, а именно взрыв российской ракеты«Протон-М» после старта на космодроме Байконур 2 июля 2013 года. О других случаях дезинформации, практикуемой на канале, позднее рассказали и некоторые его сотрудники.

Неслучайно один из самых заметных критиков Путина в немецком Бундестаге Марилуиза Бек (Marieluise Beck) при обсуждении версий со сбитым малазийским лайнером заметила: «Величайший успех российской пропаганды в том, чтобы создать путаницу в головах, что правда, а что нет» (Frankfurter Algemeine Zeitung).

Пройдитесь по этим ссылкам в интернете и вы наглядно убедитесь, как приготавливается подобное «варево». (http://www.svoboda.org/media/photogallery/25411127.html) (http://grani.ru/Society/Media/Television/m.232254.html).

Как известно, многие изготавливаемые видеоматериалы содержат одновременно и соответствующие комментарии, усиливающие психологическое воздействие на сознание и эмоции зрителя. В этом плане комментарий выступает еще одним приемом пропаганды, цель которого создание такого контекста, в котором следующие за ним мысли человека идут в нужном направлении. Ведь само сообщение о факте всегда сопровождается интерпретацией комментатора, который предлагает читателю или зрителю несколько разумных вариантов объяснения. И именно от ловкости комментатора зависит сделать необходимый вариант разъяснения ситуации правдоподобным. Для этого используется несколько дополнительных приемов.

Во-первых, включение в пропагандистские материалы так называемых «двусторонних сообщений», которые содержат аргументы за и против определенной позиции.

Во-вторых, в комментарии намеренно дозируются положительные и отрицательные элементы. Для того, чтобы положительная оценка выглядела более правдоподобной, к описываемой точке зрения добавляется немного критики, а эффективность осуждаемой позиции несколько увеличивается за счет использования некоторых элементов похвалы. При этом все критические замечания, фактические данные, сравнительные материалы подбираются таким образом, чтобы необходимое заключение и выводы стали очевидными.

В-третьих, для этого должен осуществляться необходимый подбор фактов усиления или ослабления высказываний. При этом выводы должны быть сделаны не комментатором, а теми, для кого соответствующая информация предназначалась.

Наконец, в-четвертых, для усиления эффекта правдоподобности комментируемого события и его закрепления в сознании тех, для кого комментарий предназначался, происходит постоянное оперирование сравнительными материалами.

«Набившие руку» пропагандисты прекрасно знают, что всегда предпочтительнее не лгать, а добиваться того, чтобы человек не заметил «ненужной правды». Такой прием в профессиональной среде иногда называют «ядовитый сэндвич». Его активно использовали и используют те СМИ (в том числе и упомянутые выше), которые претендуют на «объективное освещение событий» и стремятся создать себе имидж в стиле «только факты, ничего кроме фактов». В подобного рода комментариях объективность как бы формально соблюдена, но эффект «ненужных сообщений» полностью обесценен.

А вот в приеме под условным названием «сахарный сэндвич» событие комментируется с точностью до наоборот.

Негативное сообщение маскируется одновременно и положительным вступлением, и положительным заключением, т.е. знак минус фактически меняется на плюс.

В рамках обычной газетной публикации вряд ли представляется возможным охватить весь поистине необъятный спектр манипулятивных уловок, применяемых сегодня медиапропагандистами. Достаточно иметь хотя бы общие представления о некоторых из них, чтобы не ощутить себя объектом пропагандистского «промывания мозгов». Здесь лучшим приемом психологической защиты может служить одновременное потребление информации из альтернативных источников, либо вообще сознательное прерывание контактов с источниками тенденциозной информации. В особенности, если речь идет о видеопропаганде. Ведь живая картинка обладает гораздо большим суггестивным влиянием (т.е. влиянием внушения), чем если человек просто читает новости в газете или интернете. Для того, чтобы произошло, как утверждают психологи, «восстановление» сознания, достаточно время от времени просто прекращать смотреть телевизор на неделю-полторы. После этого наваждение, внушенное экраном, как правило, проходит, зато резко повышается наблюдательность, с помощью которой позже становится гораздо легче отфильтровать от ваших личных умозаключений те готовые штампы и иллюзии, которые пытаются внедрить в ваше сознание.

И, пожалуй, самое важное: элементарный закон коммуникации гласит, что СМИ, даже при самых изощренных психологических и информационных технологиях, не могут изменить мнение человека, который имеет твердые продуманные убеждения, либо просто обладает здравомыслием и воспринимает все происходящее на телеэкране с солидной долей критицизма.

Александр МАЛКИН