Почему журналисты превратно освещают ближневосточный конфликт

Американский еврейский журнал Tablet опубликовал статью бывшего сотрудника информационного агентства Associated Press Мати Фридмана, в которой он объясняет, почему в ведущих мировых СМИ новости об Израиле занимают так много места и выглядят именно так, а не иначе. Мы предлагаем вниманию читателей сокращенный перевод этой статьи, выполненный Мириам Аргман.

Истории об Израиле

Есть ли что-то, что еще осталось рассказать об Израиле и Газе? Этим летом газеты были полны деталей. Репрезентативная статья, опубликованная в газете The New Yorker, описывала события лета, посвятив по одному предложению ужасам в Нигерии и Украине, четыре предложения – убийцам из «Исламского государства» и оставшиеся 30 предложений – Израилю и сектору Газа.

Когда истерия стихнет, я думаю, что мир будет иначе воспринимать события в Газе. Были убиты люди, большинство из них палестинцы, в том числе множество безоружных граждан. Хотелось бы иметь возможность сказать, что их смерть или гибель израильских солдат что-то изменят, однако это не так. Этот раунд арабских войн с Израилем был не первым и не последним. Израильская кампания мало чем (за исключением более непосредственного характера угрозы населению и больших усилий, хоть и тщетных, с тем, чтобы избежать гибели гражданских лиц) отличалась от кампаний, которые в последние годы вели западные страны.

Значение нынешней войны, я считаю, заключается не в ней самой, а в том, как она была описана за границей, в реакции на нее, а также в том, что это показало возрождение старого, порочного образа мыслей и его превращение из удела маргиналов в мейнстрим западного дискурса. Ключ к пониманию этого не найти у вебмастеров джихада, теоретиков заговора или радикальных активистов. Зато его можно найти у образованных и респектабельных людей, которые заполняют разделы международных новостей.

Хотя глобальную одержимость действиями Израиля приходится принимать как данность, на самом деле это результат решений, принимаемых отдельными людьми, занимающими ответственные должности. В данном случае – журналистов и редакторов. Мир реагирует не на события, а на их описание в новостях. Ключ к пониманию странного характера этой реакции, следовательно, нужно искать в практике журналистики и конкретно – в серьезных недостатках, которые допускают люди этой профессии – моей профессии – в Израиле. В этом очерке я постараюсь предоставить несколько инструментов для придания смысла новостям из Израиля. Я овладел этими инструментами как инсайдер: в 2006 – 2011 гг. я был репортером и редактором в иерусалимском отделе Associated Press (AP) – одного из двух крупнейших в мире поставщиков новостей. Я жил в Израиле с 1995 г. и писал о нем с 1997 г. Это эссе не исчерпывает исследование грехов международных СМИ, консервативной полемики или защиты израильской политики. Оно также содержит некоторые обобщения.

Насколько важны новости об Израиле

Я не собираюсь нападать на AP. Агентство это вполне умеренное, что делает его хорошим примером. Крупные игроки в новостном бизнесе практикуют групповое мышление, в том числе и в кадровых вопросах. Штатное расписание является лучшим показателем важности региона для конкретного агентства. Когда я был корреспондентом АР, в нем было более 40 сотрудников, освещавших события в Израиле и на палестинских территориях. Это значительно превышало число сотрудников, которых АР имело в Китае, России, Индии или во всех 50 странах Африки к югу от Сахары вместе взятых. Оно было выше, чем общее число репортеров, собиравших новости во всех странах, где в конечном итоге вспыхнули восстания «арабской весны». Чтобы дать представление о масштабе: до начала гражданской войны в Сирии постоянное присутствие AP в этой стране ограничивалось одним репортером, одобренным режимом. Редакторы AP придерживались мнения, что важность событий в Сирии в 40 раз меньше, чем в Израиле.

В результате объем освещения в прессе событий в этом регионе, даже если там мало что происходит, придает этому конфликту известность, несопоставимую с его реальной значимостью и человеческими жертвами. Например, за весь 2013 г. в израильско-палестинском конфликте погибли 45 человек – примерно столько же, сколько в Чикаго погибает за месяц. В прошлом году в Иерусалиме, всемирно известном как город конфликтов, было меньше насильственных смертей на душу населения, чем в Портленде – одном из самых безопасных городов США. В то же время первые три года сирийского конфликта унесли жизни 190 тыс. человек. Это почти на 70 тыс. больше, чем число жертв всех арабо-израильских конфликтов за последние 100 лет.

Тем не менее новостные агентства решили, что этот конфликт является более важным, чем, например, прошлогоднее убийство в Пакистане более чем 1600 женщин (271 – после изнасилования, 193 из них сожжены заживо), продолжающаяся зачистка Тибета китайскими коммунистами, резня в Конго (более 5 млн. погибших по состоянию на 2012 г.) и Центрально-Африканской Республике или война наркокартелей в Мексике (60 тыс. погибших в 2006 – 2012 гг.), не говоря уже о конфликтах в отдаленных уголках Индии или Таиланда, о которых никто не слыхал. Для новостных агентств Израиль – самая важная история на земле.

Что особенно важно в израильской истории

Репортер, работающий здесь, начинает быстро понимать, что наиболее важным в израильско-палестинской истории является Израиль. Если вы следите за освещением конфликта в основных СМИ, вы почти не найдете настоящего анализа палестинского общества или идеологий, профилей вооруженных палестинских групп или расследований деятельности палестинского правительства. Палестинцы не воспринимаются как вершители собственной судьбы. Запад решил, что они должны хотеть создания собственного государства рядом с Израилем, поэтому это мнение приписывается им как факт, хотя всякий, кто общался с палестинцами, понимает, что всё гораздо сложнее. Но кто они и чего хотят, неважно: в новостях они существуют как пассивные жертвы той единственной стороны, которая имеет значение.

К примеру, насущной проблемой для многих палестинцев, живущих под властью Палестинской администрации, является коррупция. Но когда я и еще один журналист предложили статью об этом, главный редактор сообщил нам, что палестинская коррупция – это «не та история» (израильская коррупция была «той историей», и мы ее подробно освещали).

Действия Израиля подвергаются анализу и критике, и о каждом изъяне в израильском обществе сообщается. С 8 ноября по 16 декабря 2011 г. я подсчитывал количество историй о различных моральных изъянах израильского общества, вышедших из нашей редакции. Я насчитал 27 статей – одна история в два дня. Это намного превышало общее число критических рассказов о палестинском правительстве и обществе, в том числе о тоталитарных исламистах ХАМАСа, которые наша редакция публиковала в течение предшествующих трех лет.

Например, устав ХАМАСа призывает не только к уничтожению Израиля, но и к убийству евреев. Когда я работал в AP, этот устав никогда не упоминался в печати, хотя ХАМАС выиграл выборы и стал одним из важных игроков в регионе. Сошлюсь на события нынешнего лета: читатели и зритель могли предположить, что решение ХАМАСа о создании в секторе Газа военной инфраструктуры под прикрытием гражданской заслуживает освещения, если бы знали, каким образом будет вестись следующий конфликт и чем это обернется для гражданского населения. Но новостные агентства проигнорировали расположение огневых позиций ХАМАСа. Для них важным было решение Израиля атаковать эти позиции.

Недавно имели место дискуссии о том, запугивает ли ХАМАС журналистов. Любой ветеран журналистского корпуса знает, что подобное запугивание имеет место, и я испытал его на себе.

Во время боевых действий в Газе в 2008 – 2009 гг. из-за угрозы нашему корреспонденту я стер важную деталь – информацию о том, что бойцы ХАМАСа были одеты как гражданские лица и при подсчете погибших учитывались в качестве гражданских лиц. И тогда, и теперь агентства не сообщают читателям о том, что сообщение подверглось цензуре, если только это не израильская цензура. Недавно редактор новостей AP в Иерусалиме сообщил о запугивании со стороны ХАМАСа. История была отправлена начальством в «глубокую заморозку».

Однако если критики воображают, что журналисты возмущены тем, что им приходится покрывать ХАМАС, то они ошибаются. При желании есть много безопасных способов адекватно информировать о действиях ХАМАСа – репортеры изобретательны, когда хотят. Дело в том, что запугивание со стороны ХАМАСа во многих случаях не воспринимается как существенная помеха, потому что сами действия палестинцев не рассматриваются по существу. Большинство журналистов в Газе считают, что их основная работа – свидетельствовать о насилии Израиля по отношению к палестинскому населению. Кроме того, репортеры находятся под давлением сроков и опасности. Многие из них не говорят по-арабски и слабо понимают, что на самом деле происходит. Они целиком зависят от палестинских коллег и пройдох, которые либо боятся ХАМАСа, либо поддерживают ХАМАС, либо то и другое. Репортерам не нужны боевики ХАМАСа, отгоняющие их от фактов, которые пачкают простую историю, ради которой они посланы. То обстоятельство, что несколько журналистов, которые этим летом зафиксировали, как ХАМАС запускал ракеты из населенных пунктов, не были сотрудниками крупных новостных агентств с постоянным представительством в секторе Газа, – вовсе не случайность. Это были в основном журналисты-одиночки, недавно прибывшие в регион и даже не успевшие получить соответствующую памятку.

Что еще не важно

Тот факт, что израильтяне недавно избрали умеренное руководство, предполагавшее осуществить примирение с палестинцами, которые сами торпедировали эти планы, считается неважным и редко упоминается. Часто такие пробелы – не оплошность, а политика. В начале 2009 г., например, двое моих коллег получили информацию о том, что несколько месяцев назад премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт сделал палестинской администрации далеко идущее мирное предложение и что палестинцы сочли его недостаточным. Об этом не было сообщено, хотя это должно было стать одной из самых крупных историй года.

Журналисты получили подтверждение от обеих сторон, а один даже видел соответствующую карту, но старшие редакторы решили не публиковать эту историю. Некоторые сотрудники были в ярости, но это не помогло. Наше повествование – о том, что палестинцы – умеренные, а израильтяне – непокорные и все более экстремальные. Репортаж о предложении Ольмерта, равно как и углубление в сущность ХАМАСа сделало бы повествование выглядящим как нонсенс, поэтому мы были проинструктированы игнорировать это, и делалось это на протяжении полутора лет.

Это решение преподало мне урок, который следует понять потребителям историй об Израиле: многие из тех, кто решает, что вам читать и смотреть, видят свою роль не как информирующую, а как политическую. Информация – это оружие, которое они отдают той стороне, которая им нравится.

Как оформляется сюжет об Израиле

Истории об Израиле подаются в тех же терминах, что были в ходу в начале 1990-х. Принято называть конфликт «израильско-палестинским», что означает, что он имеет место на палестинских землях, которые контролирует Израиль (те 0,2% арабского мира, где евреи составляют большинство). На самом же деле этот конфликт следует называть «израильско-арабским» или «еврейско-арабским», поскольку это конфликт между 6 млн. евреев Израиля и 300 млн. арабов соседних стран. Возможно, еще более точным было бы название «израильско-мусульманский», учитывающее враждебность таких государств, как Иран и Турция, да и вообще 1 млрд. мусульман во всем мире. Этот конфликт, длящийся вот уже целый век, начался еще до провозглашения государства Израиль, захвата им сектора Газа и Западного берега, и даже до того, как стал использоваться термин «палестинский».

«Израильско-палестинский» кадр позволяет изображать евреев, крошечное меньшинство на Ближнем Востоке, как сильного игрока. Это также включает неявное предположение, будто какое-либо решение палестинской проблемы приведет к исчерпанию конфликта, хотя в это не верит ни один информированный человек. Это определение также позволяет израильскому поселенческому проекту, который я считаю серьезной моральной и стратегической ошибкой Израиля, быть охарактеризованным не как один из симптомов конфликта, а, скорее, как его причина.

Знающий наблюдатель на Ближнем Востоке не может избежать впечатления, что регион является вулканом, Израиль – небольшой деревней на его склонах, а лава – это радикальный ислам, идеология которого приобретает различные воплощения. ХАМАС – его местный представитель, посвятивший себя ликвидации еврейского меньшинства, – мало чем отличается от «Хезболлы», являющейся доминирующим представителем радикального ислама в Ливане, «Исламского государства» в Сирии и Ираке, движения Талибан в Афганистане и Пакистане и т.д. ХАМАС вовсе не является участником усилий по созданию палестинского государства рядом с Израилем. Он имеет другие цели, о которых открыто говорит и которые похожи на цели вышеназванных групп. С середины 1990-х ХАМАС более, чем любой другой игрок этого конфликта, разрушал усилия израильских левых, настраивал умеренных израильтян против ухода с территорий и похоронил шансы на компромисс. Это правильный взгляд на историю.

Наблюдатель может также очертить историю через призму меньшинств на Ближнем Востоке, которые находятся под сильным давлением ислама. Когда меньшинства являются беспомощными, их ждет судьба езидов или христиан Северного Ирака. А когда они вооружены и организованны, то могут бороться и выживать, как евреи и (будем надеяться) курды. Другими словами, есть много способов увидеть, что происходит здесь. Иерусалим находится менее чем в одном дне езды от Алеппо или Багдада, и всем должно быть ясно, что на Ближнем Востоке мир довольно хрупок даже в местах, где нет евреев. Но репортеры не желают видеть историю об Израиле в глобальном контексте. Вместо описания Израиля как одной из деревень на склоне вулкана они описывают Израиль, как сам вулкан. Для международной журналистики Израиль не существует в той же геополитической вселенной, что и Ирак, Сирия или Египет.

Старый пустой экран

На протяжении веков евреи, не имевшие своего государства, играли роль громоотвода для большинства враждебного им населения. Они были символом всего отрицательного, неправильного. Такая их роль в христианской традиции была единственной причиной, по которой европейское общество уделяло внимание евреям и проявляло о них «заботу». Как и многие евреи, выросшие в конце ХХ века в толерантных западных городах, я прежде не понимал этого, считая это болезненным восприятием моих бабушек и дедушек. Нынешним летом я (да и не только я) понял, насколько был глуп. Единственное в мире еврейское государство причинило миру меньше вреда, чем большинство стран на земле, и принесло ему больше пользы, чем большинство стран. В то же время, когда люди ищут страну, которая символизировала бы грехи нашего нового постколониального, постмилитаристского, постэтнического мира иллюзий, они выбирают именно эту. Когда журналисты – люди, ответственные за то, чтобы объяснять миру происходящее, – освещают войны евреев как события, более достойные внимания, чем любые другие, когда они изображают Израиль как априори «неправильную» сторону, когда они опускают все возможные оправдания действий евреев и скрывают истинное лицо их врагов, то они – преднамеренно или нет – говорят своим читателям, что евреи – худшие люди на земле, символ зла.

Некоторые читатели могут помнить о том, что участие Великобритании во вторжении в Ирак в 2003 году привело к жертвам, число которых втрое превышает количество убитых за всю историю израильско-арабского конфликта. Тем не менее протестанты в Великобритании яростно осуждают «еврейский милитаризм». Белые люди в Лондоне и Париже, чьих родителей не так давно обмахивали веерами чернокожие люди в гостиных Рангуна или Алжира, осуждают «еврейский колониализм». Американцы, живущие в местах, называющихся Манхэттен или Сиэтл, осуждают евреев за вытеснение «коренных жителей Палестины». Российские журналисты осуждают Израиль за жестокую военную тактику. И есть множество людей во всей Европе, а не только в Германии, которым нравится слышать, что евреи обвиняются в геноциде.

Не нужно быть профессором истории или психиатром, чтобы понять, что происходит. Реабилитировав себя вопреки значительно превосходящим силам противника, потомки слабых людей, вытесненных из Европы и исламского Ближнего Востока, стали тем, чем были их бабушки и дедушки, – колодцем, в который плюет мир. Евреи Израиля являются экраном, на который стало социально приемлемым проецировать все ненавистное в себе или в своей стране. Инструментом, посредством которого выполняется эта психологическая проекция, являются международные СМИ.

Кого заботит, если мир неверно воспримет Израиль?

Поскольку имеется разрыв между происходящим в действительности и тем, как это описывается, возникают ошибочные мнения и ошибочная политика. Подобное происходило и раньше. В годы, предшествовавшие распаду СССР, этого не предвидел практически ни один западный эксперт, ученый, чиновник или политик. Империя гнила годами, симптомы были заметны, но люди, которые должны были их увидеть и сообщить об этом, не смогли этого сделать. Когда сверхдержава рухнула, все были удивлены.

Независимо от того, чем все кончится в ближневосточном регионе, миру в отношении Израиля необходимо такая же метаморфоза восприятия, какая произошла в отношении Испании в годы гражданской войны. «Я с детства замечал, что события не всегда правильно подаются в газетах, однако в Испании я впервые увидел газетные сообщения, которые не имели никакого отношения к фактам. Даже такого, которое содержится в обычной лжи… Я на деле увидел, что история пишется не в плане того, что случилось, а в плане того, что должно было бы случиться по разные стороны баррикад», – писал Джордж Оруэлл в 1942 году Он не сходил с трапа самолета в Каталонии, не стоял рядом с республиканской пушкой и не снимал себя, уверенно повторяя все то, что все остальные говорили или описывали и что любой мог видеть: оружие, разрушения, трупы. Он смотрел за рамки идеологических фантазий своих современников и знал, что важное не обязательно видимо. Он понимал, что события в Испании относятся не только к Испании: это было столкновение тоталитарных систем. Он знал, что речь идет об очевидной угрозе для европейской цивилизации. Он написал об этом и оказался прав.

Понимание того, что произошло в Газе этим летом, означает понимание «Хезболлы» в Ливане, усиления суннитских джихадистов в Сирии и Ираке и длинных щупалец Ирана. Это заставляет понять, почему такие страны, как Египет и Саудовская Аравия, сейчас ближе к Израилю, чем к ХАМАСу. Прежде всего, это требует понимания того, что очевидно почти всем на Ближнем Востоке: восходящей силой в этой части мира является не демократия и не современность. Ислам в различных, порой противоречивых формах прилагает мощные усилия и готов использовать крайнее насилие в стремлении объединить регион под своим контролем в противостоянии Западу.

Израиль – не идея, не символ добра или зла и не лакмусовая бумажка для либеральных убеждений на званых обедах. Это небольшая страна в страшной части мира, которая становится все страшнее. Она должна освещаться так же критически, как и любая другая – с пониманием контекста и соблюдением пропорций. Израиль не является одной из самых важных тем в мире или даже на Ближнем Востоке. Независимо от того, что произойдет в ближайшее десятилетие в этом регионе, он будет играть ту же роль, что и Испания накануне Второй мировой войны. Израиль – это отвлекающий маневр, который нужен, чтобы перенести на него необычный эмоциональный заряд.

Чтобы иметь ощущение контроля над запутанной реальностью, многие на Западе открыто предпочитают старый комфорт анализа моральных недостатков евреев и знакомое чувство превосходства, которое у них при этом возникает. Они могут убедить себя в том, что во всем происходящем виноваты евреи. Но журналисты, участвующие в этих фантазиях, тем самым убивают доверие к себе и своей профессии. Как сказал бы Оруэлл, мир угощается фантазиями перед собственной гибелью.

Мати ФРИДМАН

«Еврейская панорама», октябрь 2014 г.

Примечание И. Зайдмана. Я и сам много писал на эту тему в своих статьях и в двухтомнике «Две тысячи лет вместе» Но эта статья имеет особую ценность, ибо ее автор знает кухню западной прессы изнутри. Я только хотел бы еще раз подчеркнуть: обостренное внимание западного (христианского) мира и его СМИ к Израилю намеренно заложено в структуре ООН и имеет целью руками арабов довершить дело, которое не удалось довести до конца Гитлеру.