Два вопроса от Шендеровича

Виктор ШЕНДЕРОВИЧ

Вопрос с берегов Мозеля

Хозяйка небольшого пансиона, возле кирхи и склона с виноградником, в немецком городке на семь улочек, узнав, что мы из России, пустилась вдруг в семейную сагу.

Она рассказывала на пристойном английском о том, как ее предки жили в этом доме, и дом был от сих до сих, а там, где сейчас ресторан, держали овец; как община договаривалась о правилах жизни, как еле сводили концы с концами, как медленно поднимались, как пришел Наполеон и все отнял, как потом не было денег, как ее предок залез в долги и договаривался с инвестором, как она работала медсестрой и еще на двух работах, как они с мужем рискнули взять ссуду и открыть пансион, как своими руками строили все это, как дорого стоило образование для детей и как они дают им деньги, конечно, но совсем немного...  

Она рассказывала все это, и рассказ ее был извилист, как река Мозель, и я не очень понимал, куда течет этот рассказ. А она закончила его простым вопросом:

– Откуда в России столько богатых людей?

И не то чтобы мне нечего было ответить ей на этот вопрос (ответ, банальный и односложный, сформулирован с карамзинских времен) – моя-то речь о другом.

Она – об этой хозяйке пансиона, проработавшей всю жизнь, с утра до вечера. Ничего никогда не своровавшей. Не чересчур богатой – и озабоченной при этом судьбой африканских беженцев: их размещают в больших городах, рассуждает она, а между тем их община могла бы принять хотя бы пару семей...

Этих людей мы учим морали. Им адресуем похабные картинки на автомобилях, ими же произведенных. В отношении этих людей мы, угробившие свою страну и продолжающие дотаптывать место, на котором когда-то была великая цивилизация, испытываем чувство превосходства...  

«Ежедневный журнал», 12 августа

Неожиданный вопрос

Водитель такси – интеллигентный немолодой человек – неспешно и почти без эмоций рассказывал о своей жизни. У жены рак, четвертая степень, врачи здесь тянули деньги, занимались ерундой. Повез жену в Израиль – там остановили процесс, даже сделали случай операбельным; но надо пройти еще один курс, а там это дорого: начинали-то, говорит, когда было 32, а сейчас 70…

Израильтяне дали ампулы на курс, чтобы пройти в Москве, но предупредили: пускай в больнице вскрывают при вас, а то своруют, а в вену зальют, чего ни попадя. Ну, мы, говорит, приходим в больницу: так и так, а они говорят: нет проблем, пять тысяч.

За то, что вскроем ампулы при вас.

Читай: за то, что не своруем и не зальем вашей жене дряни в вену вместо лекарства.

И он заплатил – делать-то, говорит, нечего. У нас, говорит, сын в футбол играет, во второй лиге, помог матери…

Он помолчал немного, а потом спросил:

– Почему я не еврей?

У меня не было ответа на этот вопрос.

Были ответы на пару других, но их он не задавал.

«Новое время», 28 августа