Социология в деле

 

Накануне Эвереста

 

В прошлом номере «Рубежа» мы опубликовали материал «Социологическая погрешность» о том, откуда берутся совершенно зашкаливающие цифры поддержки Путина и его власти, этот невиданный со времен почившего в бозе СССР «одобрямс», и о том, насколько можно в условиях авторитарного строя доверять этим цифрам.

 

Насколько добросовестно и профессионально осуществляются подобные опросы, насколько репрезентативна выборка опрашиваемых и насколько интервьюируемые – те, которые согласились ответить на вопросы социологов – искренни в своих ответах. В условиях, напомним, авторитарного строя, в последнее время все более скатывающегося к банальной диктатуре.

 

22 октября тема получила новое развитие. В этот день ВЦИОМ опубликовал свежие данные о поддержке Путина В.В. дорогими россиянами.

 

Мы полагали, что рейтинг 84 – 86% это уже предел, тем более в условиях начавшейся войны в Сирии, которая должна была живо напомнить россиянам Афган. Оказалось, предела совершенству нет, и рейтинг поддержки Путина скаканул почти до 90%, всего на одну сотую меньше оказался, 89,9 процентов. Ну прямо как ценники в Германии – все на девятку заканчиваются. И какая – восхитимся – точность подсчета! Чтоб никому и в голову не пришло, что социологи или их кураторы что-либо тут намухлевали или округлили не в ту сторону.

 

На самом деле, именно это странное повышение рейтинга сразу после вторжения в Сирию, когда рейтинг должен был бы, наоборот, снизиться и уж как минимум не расти, более всего порождает подозрения в недобросовестности, ангажированности работников социологического фронта. Неужели они тоже превратились в разновидность путинских войск, какими стали войска информационные – федеральные каналы, Раша Тудей и т.д.?

 

Свидетельство бывшего работника ВЦИОМ Игоря Эйдмана подтверждает эти предположения.

 

Предлагаем читателям ряд мнений журналистов и политологов о взятии рейтингом Путина новой вершины. Пока еще не сияющей. Сияющая будет – это уже когда все 100%.

 

Судя по всему, ждать этого Эвереста недолго осталось.