Евросоюз
Распадется ли Евросоюз?
Еще совсем недавно подобный вопрос представлялся нелепостью. Менее полугода назад, 10 июля 2015 г. российский журналист Игорь Яковенко в своем блоге опубликовал статью под заголовком «Радостное карканье деканов», которая начинается так: «Чтобы понять некоторые безумные поступки руководителей страны, надо посмотреть на тех, кто шепчет им в ухо».
Далее он рассказывает о творчестве декана Дипломатической академии МИД, бывшего аналитика КГБ, а затем аналитика ФАПСИ, доктора наук, профессора Игоря Панарина. Профессор еще в начале 90-х гг. пророчил, что не когда-нибудь в будущем, а конкретно в начале июля 2010 г. (новый Нострадамус, не иначе!) США распадутся на 6 частей, которые отойдут к разным странам. Россия, по своей скромности, ограничится возвратом родной Аляски.
Яковенко так комментировал это его
утверждение: «Тут, правда, стоит отметить, что если величина территории есть
признак скорой кончины политического образования, то Евросоюз явно не первый в
списке на отпевание. Территория ЕС седьмая в мире и составляет 4.324.782 кв.км,
в то время как самая большая страна в мире, Россия, расположилась на 17.125.407
кв.км. Так что кликушество Третьякова как-то сразу оборачивается не в ту
сторону».
То есть, Россия, потеряв зависимые от нее союзные республики, если исходить
из критерия Третьякова, еще не дораспалась.
Но далее Яковенко передает ход мысли Третьякова: «Оказывается, те, кто создавал ЕС после 2-й мировой войны, они просто украли идею у В.И. Ленина, который и есть настоящий автор Евросоюза № 1, который был создан Ильичем в 1922 году и назывался Советский Союз. А нынешний ЕС это всего лишь Евросоюз № 2».
Но мало того, декан, следуя своей теории исторического подобия, берется определить примерную дату кончины Евросоюза-2: «Союз возник в самом конце 1922 года, а юридически исчез в конце 1991 года, то есть просуществовал без малого 70 лет. И Евросоюз № 2 распадется в таком же возрасте. Если считать от вступления в силу Парижского договора (1952 г.), то примерно в 2022 г. Если за точку отсчета брать Римский договор об образовании Европейского экономического сообщества (ЕЭС, или Общий рынок вступил в силу – 1958 г.), то примерно в 2028 году. Формальное оформление ЕС Маастрихтским договором (1993) – слишком поздняя дата».
Последнюю дату, как чисто формальную, Третьяков отбрасывает и считает, что в лучшем случае ЕС дотянет до 2028 г., а скорее всего начнет распадаться уже в 1922 г.
Яковенко так комментирует его расчеты: «Трудно сказать, притворяется ли декан Третьяков идиотом, когда сравнивает ЕС с Советским Союзом, и предсказывает этим политическим субъектам общность судьбы, причем полагает, что причины их гибели схожи. Третьяков жил в СССР накануне его распада и не мог не видеть абсолютно пустые полки магазинов. Третьяков много и подолгу бывал в Европе и не может не видеть разницу. Третьяков не может не знать, что Советский Союз был создан, прежде всего, как союз военно-политический, а ЕС это сугубо добровольное и прежде всего экономическое объединение суверенных государств, правовое и политическое единение Европы было продиктовано, прежде всего, экономическими мотивами».
Надо ли говорить, что, ознакомившись со статьей Яковенко, я был всецело на его стороне. Действительно, нашел Третьяков подобные союзы: СССР, который был создан и все 70 лет держался жестким принуждением, и ЕС, в который и сейчас рвется целый ряд стран – не только бывшие советские республики, но и Сербия, Македония, Турция… И разве можно сравнивать условия жизни – не только материальные – в двух этих союзах?
Так я думал, читая статью Яковенко, и было это совсем недавно – в июле 2015 г., то есть всего полгода назад…
Но вот 2 декабря французская «Le Monde» опубликовала статью Арно Лепармантье под заголовком «Страны в состоянии шока», которая сама может повергнуть читателя в шок.
Автор писал: «Распад СССР подверг нас испытанию свободой, и мы с ним неважно справились, не сумев выработать общий цивилизационный проект. Европа спутала свои ценности и свою идентичность, решила бесконечно расширять свою территорию вплоть до того, что начала переговоры о вступлении в ЕС с Турцией. Такое бесконечное расширение, по мнению Валери Жискар д’Эстена, означало „конец Европейского союза“. Европа поверила, что достигла конца Истории, мирного пространства, где главенствует право, а тем временем планета после терактов 11 сентября вступила в эпоху нестабильности…
Крушение иллюзий вызвало шок, который едва не погубил Европу. Этот шок по-разному затронул разные страны Европы, и европейцы вместо того, чтобы объединиться, подумали, что лучше справятся с ним, держась порознь.
Первым ударом стал кризис евро. Европейская валюта держится только за счет поддержки Германии, но издание высказывает сомнения в том, что это будет долго продолжаться.
Вторым шоком стало возвращение войны, начавшееся с украинского кризиса. Невозможно сплотиться перед лицом неосоветской угрозы. Владимир Путин изобрел новый тип конфликта, без вторжения и объявления войны. Жители Восточной Европы были настроены более воинственно, а жители Западной хотели жертвовать собой ради Киева не больше, чем умирать за Данциг*.
Окончательно разделила их война в Сирии, приведшая к наплыву мигрантов и крупным терактам… Так как кризис затронул всех в разной мере, все действуют вразнобой: Германия пытается предотвратить миграционный кризис, Франция – бороться с терроризмом, а Восточная Европа ничего не желает слышать обо всех этих порождениях западного мультикультурализма, сокрушаясь лишь о том, что о российской угрозе забыли.
Третий кризис оказался политическим: европейские лидеры столкнулись с ростом популизма и ответили на него по-разному. Германия – большей открытостью, Франция – большим национализмом и закрытостью. Некоторые успокаивают себя тем, что государства-нации еще тяжелее больны, чем Европа. Безусловно. Но они не так хрупки.
Понятно: Европа или, точнее, Евросоюз хрупок, значит, может развалиться.
В тот же день австрийская «Die Presse» опубликовала интервью с болгарином Иваном Крастевым, которого издание назвало «одним из самых влиятельных политологов Европы». Политолог так характеризует нынешнее положение в Евросоюзе: «ЕС сейчас охвачен четырьмя кризисами: это российско-украинский кризис, возможный выход из Евросоюза Великобритании, не преодолен пока и кризис еврозоны (Греция находится в состоянии рецессии, в Португалии правительство реформистов получило вотум недоверия). Однако опаснее всего приток беженцев: во-первых, потому, что этот кризис панъевропейский, охватывающий все страны ЕС; даже жители тех мест, где беженцев нет, считают себя затронутыми. Кроме того, беженцев, в отличие от финансовых проблем, можно увидеть воочию. И этот кризис ведет к ренационализации: граждане в подавляющем большинстве склоняются к тому, чтобы верить собственному правительству, а не брюссельскому. После терактов в Париже кризис, связанный с беженцами, был переосмыслен еще и как вопрос безопасности».
На прямой вопрос корреспондента издания «Может ли этот кризис привести к распаду ЕС?», Крастев прямо и отвечает: «Исключать этого не следует».
4 декабря британская «The Financial Times» сообщила о том, что «главы МИД стран ЕС обсудят вопрос о приостановке на два года действия Шенгенского соглашения о безвизовой зоне». О результатах этого обсуждения ничего не сообщалось, но Шенгенское законодательство является одним из краеугольных камней ЕС, и сам факт попытки его остановки красноречив.
Появилось немало других косвенных признаков угроз существованию Евросоюза, а 8 декабря уже официальное лицо ЕС, председатель Европарламента Мартин Шульц в интервью «Die Welt» заявил:
«Мы не можем с уверенностью сказать, что ЕС по-прежнему будет существовать в таком виде через 10 лет. Если мы хотим этого, то мы должны бороться. ЕС не является безальтернативным, а курс на интеграцию может быть повернут вспять.
Альтернативой является Европа национализма, границ и стен. Это будет иметь катастрофические последствия, потому что такая Европа неоднократно вела наш континент к катастрофе».
* * *
Я вполне согласен с президентом Европарламента. Более того, считаю, что уже сам факт распада Евросоюза стал бы катастрофой.
И выходит, Виталий Третьяков, при всей моей неприязни к нему, как к путинскому прихвостню, был не совсем неправ, предсказывая, что Евросоюз может развалиться так же, как развалился Советский Союз. При всех огромных различиях между двумя Союзами, у них оказались и общие черты: громоздкая, забюрокраченная структура управления, а также неоднородность и фактическое неравноправие входящих в Союз частей. Восточные члены Евросоюза правы, когда возмущаются тем, что их вынуждают принимать беженцев, которых зазвала в Европу канцлер Германии.
Но можно все же надеяться, что в конечном итоге отличия Евросоюза от Советского Союза сыграют свою роль, и Виталию Товьевичу придется, как говорят англичане, съесть свою шляпу, то есть, он окажется неправ.
А в заключение темы предлагаем вам, со значительными сокращениями, статью Ефима Фиштейна, международного обозревателя «Радио Свобода», опубликованную 2 октября 2015 г.
Израиль Зайдман
* Нужно, очевидно, пояснить выражение «умирать за Данциг». Весной 1939 г. Гитлер в ультимативной форме потребовал от Польши вернуть в состав Германии Данциг (ныне польский Гданьск). Польша категорически отказала. Запахло германо-польской войной. В одной из французских газет появилась статья под заголовком «Умирать за Данциг?», автор которой призывал французов не проливать кровь за безответственных, по его мнению, польских политиков. С тех пор этот призыв, как и Мюхен-38, стал синонимом предательства.