Люди. Годы. Жизнь

Пропустить сквозь себя эпоху

Исполняется 125 лет со дня рождения Ильи Эренбурга

«Не люблю в Эренбурга – камней,
хоть меня вы камнями побейте.
Он, всех маршалов наших умней,
нас привел в сорок пятом к победе».

Е. Евтушенко

Есть писатели, не обращаясь к творчеству которых, невозможно понять эпоху, в которой живешь. А уж тем более ту, которая не столь давно ушла в историю, оставив после себя пепел Холокоста и рабство Гулага, изувеченные нацизмом и сталинизмом души людей, кризис веры, но и одновременно надежды на лучшее, более справедливое устройство мира.

Летописец  жестокого  века

Илья Григорьевич Эренбург (27.01.1891 – 31.08.1967) писатель, поэт, публицист, общественный деятель – фигура культовая в советской литературе и одновременно – противоречивая.

Родившийся в Киеве в еврейской семье, проживший не слишком долгую, но феноменально насыщенную жизнь (от Владимира Ильича до Леонида Ильича), автор романов и повестей  «Необычайные похождения Хулио Хуренито и его учеников», «Трест Д.Е. История гибели Европы», «Буря», «Падение Парижа», «Бурная жизнь Лазика Ройтшванеца», «Оттепель» и других, которыми зачитывалось несколько поколений советских людей 20-х – 60-х годов, он, несомненно, является одним из ее творцов. И не просто творцом.

Самый европейский из советских писателей, книги которого переведены на все сколько-нибудь значимые языки мира, человек, объездивший весь мир и лично знакомый со многими знаменитостями, автор бессмертного афоризма «Увидеть Париж и умереть!», Эренбург своим творчеством сделал гораздо больше своих современников для духовного подъема советского народа, для перехода  общества в новое состояние.

Его знаменитые воспоминания «Люди, годы, жизнь» оставили нам потрясающий по всеохватности и глубине слепок с эпохи, авторитетнейшим свидетелем которой он стал. Неслучайно мемуарный цикл писателя пару лет назад вошел в обязательный список «100 книг по истории, культуре и литературе России», рекомендованный школьникам для самостоятельного чтения.

Перечитывая в очередной раз мемуары И. Эренбурга, я не раз ловил себя на мысли о том, сколь узким и примитивным оставалось бы сознание простого советского читателя, не появись в свое время эта эпохальная книга. Ведь в ней автор первым раскрыл ту незримую сторону эпохи, тот ее культурный контекст, которые по существу оставались полностью неизвестными обществу. По качеству осмысления увиденного и пережитого эти воспоминания ставят Илью Эренбурга вровень с лучшими европейскими писателями ХХ века, которые, в отличие от большинства советских литераторов, не были замкнуты в железные оковы большевистской власти.

Автору воспоминаний, написанных для того, чтобы их прочли тысячи, а то и миллионы читателей, несомненно, удалось восстановить главное – оборвавшуюся связь между прошлым и будущим. Именно то, чему всегда старательно препятствовала коммунистическая власть. Но важнее, пожалуй, другое: эти мемуары своего рода исповедь, попытка одного из самых ярких и проницательных свидетелей эпохи быть оправданным не после смерти, а при жизни.

Хотя бы потому, что писатель, родившийся в России в конце ХIХ века, выжил в кровавой мясорубке ХХ века, не был убит ни при Гитлере, ни при Сталине, ни при каком-либо другом душегубе и тиране.

Жизнь Ильи Эренбурга, его творческая биография и общественно-политическая деятельность настолько тесно связаны с крупнейшими событиями ХХ века, столь обширны и многогранны, что охватить их даже в рамках обзорной статьи представляется делом почти безнадежным. Писатель часто оказывался на тех перекрестках столетия, где ветры истории дули сильнее всего. Самые значительные события ХХ века – революционное движение в России, Первая мировая война, большевистская революция, борьба с фашизмом и война с нацистской Германией, движение сторонников мира – все они во многом определили судьбу и творчество Эренбурга. О степени влияния писателя на литературный процесс, на осмысление глобальных проблем современности лучше всего говорит необозримое количество работ, посвященных его творчеству.

К сожалению, многое из этого уже в прошлом. Следует откровенно признать, что на нынешнем постсоветском пространстве только весьма «продвинутый» читатель возьмет в руки книгу Эренбурга. В новой России Илья Эренбург воспринимается неоднозначно. Одни считают его уникальным художественным талантом, другие к этому добавляют, что был он конформистом, поставившим свой талант на службу сталинской власти. И действительно, писатель при Сталине то удостаивался всех мыслимых почестей и наград, то оказывался на грани ареста.

Так уж повелось, что к очередному юбилею Эренбурга принято вспоминать, прежде всего, по его художественным текстам. Мне же хотелось бы заострить внимание на военной публицистике писателя, той единственной части его огромного наследия, которой практически не коснулась печать забвения, и которая до сих пор вызывает дискуссии здесь, в Германии.

«Литературный маршал» Победы

За те 1418 дней, что шла война с немецким фашизмом, Эренбург написал более 2 тысяч статей. Они печатались в «Красной звезде», фронтовых газетах, многие были написаны специально для СМИ Запада. Его военная публицистическая деятельность началась 23 июня 1941, буквально на второй день войны. Особого накала она достигла в кризисные дни битвы за Москву, когда 12 октября 1941 в «Красной Звезде» была опубликована его статья «Выстоять!» Этот патриотический клич стал ведущей темой последующих статей писателя «Дни испытаний», «Испытания», «Мы выстоим». Военная публицистика Эренбурга пользовались на фронте огромной популярностью, она заряжала людей на борьбу. Константин Симонов вспоминал, как в одном из партизанских отрядов в рукописном приказе существовал пункт: «Газеты после прочтения употреблять на раскурку, за исключением статей Ильи Эренбурга». Еще более невероятный факт приводит в своей книге «Россия в войне 1941 – 1945» британский корреспондент Александр Верт, часто бывавший на советских фронтах: партизаны в тылу врага могли обменять пистолет-пулемет на пачку вырезок из статей Ильи Эренбурга.

Секрет воздействия военных статей Эренбурга заключался не только в ярких фактах, которые в них приводились, но, в первую очередь, в стиле, который нельзя было спутать ни с каким другим. Как подчеркивал в свое время главный редактор «Красной звезды» Д. Ортенберг, энергичные фразы Эренбурга звучали как «строфы стихов». Вот пример из цикла статей «Бешенные волки», где представлены портреты гитлеровских главарей: «Гитлер начал с картинок, Геббельс начал с романов (…) сжег на кострах двадцать миллионов книг – он мстил читателям, которые предпочли какого-то Гейне».

Нет ничего удивительного, что особого внимания публицистика Эренбурга удостаивается в Германии. Творчество писателя до сих пор оказывается в центре то и дело вспыхивающих здесь дискуссий. Речь, разумеется, не только и не столько о знаменитой статье публициста «Убей немца!», опубликованной в июле 1942 года, сколько в эскалации чувства национальной ненависти, в которой до сих пор обвиняют писателя. Бытует мнение, что первым в пропагандистский оборот этот лозунг ввел именно И.Эренбург. Обычно ссылаются на упомянутую статью, появившуюся в «Красной звезде» 24 июля 1942 года, в которой содержались следующие строки: «Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»

Оправдание ненависти

В сознании нынешних немцев, предки многих из которых активно участвовали в Холокосте, до сих пор сохраняется сотворенный еще в гитлеровском Рейхе стереотип, в соответствии с которым ответственность за разжигание ненависти к немцам, за эксцессы по отношению к немецкому населению на оккупированных Красной армией территориях, следует возложить именно на Эренбурга.

На самом же деле в годы войны самым действенным воспитателем ненависти к немцам были не столько строки Эренбурга, сколько запредельно страшная реальность той войны. Разумеется, в наше политкорректное время гневно-испепеляющие строки автора о немцах воспринимаются с явным чувством неловкости и смущения. Но правда и то, что красноармейцы, наталкивавшиеся на следы чудовищных преступлений нацистов на оккупированных территориях, на концлагеря и газовые камеры, на тысячи обезображенных трупов, не могли не испытывать естественного чувства ненависти к врагу, перешедшему все моральные пределы.

По правде говоря, первое время после германского нападения офицеры и солдаты Красной армии наивно ждали, что немецкие солдаты из числа бывших рабочих вот-вот перейдут на сторону СССР и повернут штыки против немецких капиталистов и фашистской клики Гитлера. Эренбург раньше всех понял, что это иллюзии.

С сегодняшней точки зрения лозунги писателя: «немец по природе своей зверь» или «солдат, не щади даже не родившихся фашистов» кажутся пропагандистским перехлестом. Но ведь их породила бесчеловечность самой войны, которая шла на полное истребление врага с обеих сторон.  В контексте времени писатель оказался прав.

Не случайно в мемуарах «Люди, годы, жизнь», где автор уделил много места своей военной публицистике, он в свое оправдание прямо признается: «Быть может, я больше всего ненавижу фашизм не только потому, что он был абсурдной, варварской идеей, но и потому, что он научил нас ненавидеть».

Эренбург не просто писал о войне, он ее формулировал, объясняя всем, от рядового до Сталина, что происходит с людьми, с народом, и как все должны себя вести. Эренбург ничего не писал про георгиевскую ленточку, но никто кроме него не указал, как преобразовать ожесточение народа против нацистского нашествия в подлинный патриотизм, в победу над врагом. Слова Эренбурга стали таким же оружием победы над фашизмом, как танки, пушки и самолеты.

Творчество писателя и сегодня продолжает давать ответы на многие актуальные вопросы мира и войны. Разве не пророчески звучат авторские слова из «Хулио Хуренито»: «Вы клянете войну, а она даже не шаг, а прыжок в грядущее. Она убила все, во имя чего началась, и родила все, что должна была убить»? Эти строки сразу же приходят на память, когда мы вспоминаем еще не ушедшую в историю российскую агрессию в Украине.

Был ли Эренбург германофобом? Ненавидел ли он немцев? На это можно ответить определенно – нет. Европейски образованный писатель, Эренбург восторгался достижениями немецкой культуры, отмечал положительные свойства немецкого национального характера, такие его похвальные качества, как пунктуальность, педантичность. Он высоко ценил и превосходно знал немецкую литературу, хорошо говорил по-немецки, читал немецких классиков в оригинале. С 1921 по 1924 год писатель жил в Берлине, в ту пору центре русской эмиграции. В то же время незаурядная интуиция писателя позволила ему предсказать грядущий через два десятилетия Холокост. Вот одно из мест выдающегося романа И.Эренбурга «Хулио Хуренито» (1922). В нем говорилось: «В недалеком будущем состоятся торжественные сеансы уничтожения иудейского племени в Будапеште, Киеве, Яффе, Алжире и во многих иных местах. В программу войдут кроме излюбленных уважаемой публикой традиционных погромов, также реставрированные в духе эпохи: сожжение иудеев, закапывание их живьем в землю, опрыскивание полей иудейской кровью и новые приемы, как то: „эвакуация“, „очистка от подозрительных элементов“ и пр. , и пр. О месте и времени будет объявлено особо. Вход бесплатный».

Действительно, просто оторопь берет – как будто писатель заблаговременно прочитал Ванзейский протокол об «окончательном решении» еврейского вопроса более чем за двадцать лет до его создания!

Живя в Европе, Эренбург с тревогой наблюдал, как рвались в Германии к власти нацисты, как  страна все более оказывалась во власти сил мрака, средневековья, бешеного антисемитизма.

В ноябре 1938 года, находясь в Испании, будучи под впечатлением волны прошедших в Германии еврейских погромов, так называемой «Хрустальной ночи», Эренбург публикует в «Известиях» яркие статьи «Антисемитское бешенство германских фашистов» и «Законодательство погромщиков»

Когда пришла война с Германией, само время настоятельно потребовало от писателя, несмотря на оковы большевистской идеологии, прямо говорить о том, что он думает о так называемом «пролетарском интернационализме». Писатель понял, что с наступлением нацизма красивая идея интернационализма просто умерла. Именно тогда Эренбург и возглавил переворот в умах русских людей в сторону беспощадной войны с немцами.

«Черная книга» злодеяний

Есть мнение, что Эренбург был далек от привязанностей к еврейским традициям, но именно война с нацистской Германией заставила писателя со всей страстью обратиться к этой теме в своем творчестве. В ноябре 1942 года появляется его статья о подвигах воинов-евреев на фронтах: «Когда-то евреи мечтали об обетованной земле. Теперь у евреев есть обетованная земля: передний край» – говорилось в статье. Особенно подробно о евреях-фронтовиках рассказывалось в статьях, написанных для газеты «Эйникайт», выходившей в Москве на идиш.

Вопреки молчаливо и лицемерно нагнетавшемуся партийными органами антисемитизму, в статьях и военных корреспонденциях писателя начинают появляться еврейские сюжеты о боевых делах своих собратьев по нации. Этим самым Эренбург отчетливо давал понять власти, откуда проистекают корни явления: «Напрасно немцы науськивают наши народы на евреев. В каждом полку есть бойцы-евреи, которые вместе с другими бойцами отважно защищают общую родину, а там, где пролита общая кровь, бессильны чернила клеветы». Внутренний подтекст этих слов был абсолютно понятен и обращен не только к внешнему врагу.

Вместе с Василием Гроссманом писатель решил показать миру истинную картину совершенных нацистами злодеяний против своего народа, возложив на себя невероятно трудную задачу – составить и опубликовать «Черную книгу». Она долго и тщательно готовилась, но так и не вышла в свет. Весь ее тираж был уничтожен, набор рассыпан, а рукописи конфискованы в 1948 году, когда в Москве разогнали Еврейский антифашистский комитет. Но, как известно, «рукописи не горят!», и в 1946 году первая часть книги появляется на румынском языке, на русском, – с некоторыми сокращениями, в Иерусалиме – в 1980-м. И  лишь спустя 66 лет, в 2014 году, обновленная, дополненная и основательно отредактированная «Черная книга» нацистских злодеяний против евреев на территории СССР выходит, наконец, в России.

Решив издать «Черную книгу», Эренбург понимал, что он начал вести опасную игру на выживание. К тому времени он знал, что Сталин принял решение о полном разгроме ЕАК, который превратился во влиятельную общественную силу. После уничтожения лидера советского еврейства великого актера Соломона Михоэлса, по сути, Эренбург занял его  место негласного лидера. Это было опасно.

Последняя военная статья Эренбурга была написана им 27 апреля 1945 года. Сталин не позволил ему написать статью к 9 мая 1945 года. Диктатор посчитал, что он единственный, а не Илья Эренбург, чей стук пишущей машинки знал весь мир, имеет право публично заявить о Победе.

Остается лишь гадать, почему «отец народов» не тронул писателя. Сам Эренбург писал, что выжил он исключительно «по лотерее». Судьбе, вероятно, было угодно, чтобы писатель стал самым страстным и проницательным летописцем своей эпохи, с чем он, несомненно, блестяще справился.

Александр МАЛКИН