Жизненная история
ДЕД
Это не литературная зарисовка, а реальная
история, которая произошла сегодня. Мы сидели с дочкой на лавочке в Воронцовском
парке, потягивая горячий шоколад. Рядом со стаканчиком такого же шоколада в руке
и тремя гвоздиками на коленях сидел дед, точнее, подтянутый пожилой мужчина лет
65-70.
– А почему у дедушки цветочки? – спросила трехлетняя Маша.
Я собрался ответить, но дед охотно перехватил инициативу:
– А это, внученька, потому что сегодня большой праздник, день Великой
октябрьской социалистической революции!
Маша внимательно посмотрела на него, выбросила в урну пустой стаканчик и пошла
играть с плюшевой лошадкой.
– Хорошая девочка, умная! – одобрительно заключил дед и тоном человека,
привыкшего уверенно выносить оценочные суждения, продолжил, – раз в России
живет, должна с детства знать наши народные праздники. Вы ведь в России живете?
– В России, – подтвердил я.
– Вот и молодцы! – похвалил дед и вдруг, не глядя на меня, с внезапным
ожесточением произнес. – А мои все, сволочи, уехали!
– Все? – переспросил я.
– Все, все! – дед махнул рукой так, что плеснул своим горячим шоколадом на
асфальт. – Сначала сын, потом дочь. И внуков увезли. Предатели!
– Ну, почему сразу «предатели»?
– А кто? А кто?!
– Ну, они же не во время Великой отечественной к фашистам сбежали, – сказал я и
собрался встать. Но деду явно хотелось общения.
– Нет, вы послушайте, я объясню. Я спокойно объясню!
Он не был похож ни на спившегося бомжа, ни на выжившего из ума старика, к тому
же моя дочка увлеченно общалась с лошадкой и не требовала внимания. Я решил
дослушать.
– Вот смотрите, – набрал воздуха дед. – Во-первых, они предали Родину, потому
что уехали в Америку. Во-вторых, они предали меня, потому что это я обеспечил им
весь их бизнес и сытую жизнь! У них бы без меня ни копейки не было!
– А где вы работали? – поинтересовался я.
– Я где надо работал, – со смесью гордости, кокетства и высокомерия ответил дед
и горько усмехнулся. – И их куда надо устроил. А теперь мои внуки даже по-русски
не говорят…
– Сами не доглядели, значит, – неосторожно заметил я, но дед не обиделся.
– Да, не доглядел. Но зато нету у них теперь ни Родины, ни квартиры в Черемушках,
ни отца, ни деда! Нету! Вот пусть так без меня и живут в своей Америке… Без
деда.
– А у вас-то кто-нибудь остался? – вставая, спросил я.
– А как же! – дед порылся в кармане куртки, достал потертый черный бумажник,
распахнул его и, словно удостоверением, чуть ли не ткнул мне в лицо. – Отец
родной, он всегда со мной был и никогда меня не бросит!
Я ожидал увидеть что угодно – поблекшую фотографию его отца, или деда, или, на
худой конец, собаки. Из кошелька, с места, где люди обычно хранят семейные фотки,
на меня смотрело черно-белое лицо Сталина.
Сказать, что я обалдел, значит не сказать ничего. Я несколько секунд вглядывался
то в фото Сталина, то в глаза деда, пытаясь все-таки увидеть в них признаки
явного старческого маразма. Но маразма я там не увидел. Только фанатичную
уверенность в торжестве своей правды. Я не удержался и сказал:
– Кажется, я понял, почему ваши дети уехали. Они уехали от вас обоих. И Россия
для них – это вы оба. И еще потому, что они еще с детства поняли: он всегда
будет значить для вас больше, чем они со всеми внуками и правнуками вместе
взятые.
Был бы дед маразматиком, обматерил бы меня вслед. Но он просто остался молча
сидеть там и энергично допивать свой остывший шоколад.
Станислав Кучер,
Facebook, 7 ноября