Накануне гастролей. Встреча для вас
Тимур ШАОВ
НАШ СОЮЗ
Друзья мои, ужасен наш Союз, ей-ей!
Советских разбежавшихся республик.
Все норовят себе захапать бублик,
А в дырку от него загнать друзей.
Как бились в унисон наши сердца!
Теперь хотят испуганные братья
Слегка ослабить братские объятья,
Пока не удавили до конца.
У нас тут мир и дружба меж людьми!
Тут всё во имя и на благо человека!
Метут дворы потомки Улугбека,
Везут гашиш потомки Низами.
Спираль истории поперла вспять и вниз,
С ума свихнувшись или надышавшись чем-то,
Потомки Пушкина с потомками Шевченко
Бессмысленно и зло передрались.
– Стой, кто идет?
– Да свой я, свой.
– Что за народ!
Сказал же – стой!
Кругом тут враг,
С врагом бои!
– Ты что – дурак?
Тут все – свои...
Вожди ведут свой бесконечный спор –
Кто Царь Горы, кто Князь Болотных Топей?
Искусство быть немного хитрожопей
Политикой зовется с давних пор.
И легким мановением руки
Они полки в сраженья посылают.
А что им? Бабы новых нарожают,
Зато утрутся соседи-говнюки!
Пейзаж страны украшен мишурой,
А в атмосфере – смесь дерьма с елеем,
Жить стало лучше и уж точно веселее.
Ну, просто обхохочешься порой.
Плывет корабль по верному пути,
Все пассажиры в боевой раскраске.
Тут не Феллини, тут Эразм Роттердамский,
Тонуть-то вместе нам, как ни крути…
Звучит наказ: «Даешь экстаз!»
Звучит приказ пуститься в пляс.
Продали нефть, продали газ,
Продали вас, продали нас.
Воруют, брат, воруют… А менты
Или кого-то бьют остервенело,
Иль шьют, не торопясь, кому-то дело.
Служение не терпит суеты.
Сон разума. Просили не будить.
Так демос трансформируется в охлос,
Готовый выполнять команду «Голос!»,
Команду «Фас!», «Сидеть!» и «Посадить!»
Стрижет газоны крепостной таджик,
В столице Евразийского Союза.
Мы все несчастны, сиры, голопузы,
От Кушки до пролива Лаперуза
Одно богатство – общий русский наш язык!
Друзья мои! Мы всё начнем с нуля.
Нам трудно будет снова побрататься.
Мы побратаемся, нам некуда деваться
С дурдома под названием «Земля».
Пора качаться!
Пошел в музей вчера я сдуру,
А там при входе Аполлон.
У Аполлона, блин, фигура, что ты!
Он весь, как Аполлон, сложён.
И рядом женщина сказала:
«Вот ведь бывают мужики!»
И сразу мне так грустно стало,
Обидно стало по-мужски.
Взгляните на себя, собратья!
Взгляните в зеркало, кенты!
Позор, позор! Хочу понять я –
Зачем нам эти животы?
И эта дряблость в мышцах наших,
И это пузо впереди.
Нас легионы нерожавших –
Уже, видать, и не родим.
Брось бокал, кому сказал!
Шагом марш в спортивный зал.
Там брутальные мужчины
Потный женский идеал.
Гирю жмут одной рукой,
Забивают гвоздь башкой.
Тренажеры, тренажеры,
А я маленький такой!
Дел до хрена, здоровья мало.
А так – мы ж с дорогой душой.
Вот Мишка – он большой, но вялый,
А Коля – он и вялый и небольшой.
Пойдем в палестру и гимнасий!
Качнемся, потягаем груз!
Чтоб было рыло восемь на семь,
И ягодица, как арбуз.
Делилась барышня секретом
Со мной (святая простота):
Что «мышцы, вкупе с интеллектом
Мне как валерьянка для кота».
Собой заняться нам пора бы!
Мы от народа далеки...
Должны гордиться нами бабы!
А кое-кем и мужики!
Надевайте кимоно!
Сейчас это самое оно.
И красиво, и лояльно,
И полезно заодно!
Вот, смотрите – наш Отец
И борец он и гребец.
Третий срок уже мотает,
А сам-то – крепкий огурец!
А это кто там на диване?
А это я на нем лежу
С пивком холодненьким в стакане
Своей семьей руковожу.
Чтоб дети делали зарядку,
Чтоб теща поднимала груз.
Я приучу их всех к порядку!
Привью к здоровой жизни вкус!
Что до меня – вам скажет каждый:
Когда с утра ты еле встал
С огнем в груди и жаждой... Жаждой!
Тут в самый раз идти в спортзал!
И как сказала мне та тетка:
«Ты на моего похож в анфас!
И ты такой же – бабы, водка?
За что ж мы, гадов, любим вас!»
Песня гоя
В детстве я родился гоем,
Что ж, бывает и такое,
Ну, не повезло – всего делов!
Но ихний Бог, меня жалея,
Мне послал друзей евреев,
Самых лучших, чтоб он было здоров!
Им еще бы жить бы кучно,
Ездить было б мне сподручно,
Но очень непоседливый народ!
Разбрелись мои евреи
От Нью-Йорка до Сиднея
И теперь я езжу круглый год.
Как приеду – говорю:
«Мужики, давай, кончай работу!
Объявляй, давай, себе субботу!»
А ребята сядут в ряд
И, как родному, говорят:
«Ой, гой! Здравствуй, дорогой!
Спой нам песню, как синица за морем жила.
Как дела у имперского орла?
А что, Кабаева и вправду сына родила?»
Если б в Северной Корее
Жило хоть чуть-чуть евреев
Так была б приличная страна!
Было б наших полпроцента –
Я давал бы там концерты,
Но они ж туда не е-, но они ж туда не е-
Но они ж туда не едут ни хрена!
Я уже довольно старый,
Я, как Вечный Жид с гитарой,
Я уже обпел весь белый свет.
Я спросил, из интереса:
«Ребе, а есть ли Вечные Черкесы?»
Он ответил: «Чтобы да, так нет!»
А мои аидише мамани –
Жанны, Любы, Дины, Маши, Тани
Рыбу-фиш мне подают
И участливо поют:
«Ой, гой! Что ж ты худенький такой!
Ох, не кормит мать-Россия лучших сыновей!
Стал мал! Как оголодал!
Ой, видать, режим кровавый всю еду украл!»
Другу я сказал: «Маркуша!
Ты не там живешь – послушай
Марш в пустыню! Что ж ты за еврей!»
Он не смог сдержать обиду
И поехал... во Флориду
Там грустит о родине своей.
По пустыне я скитался,
Только хумусом питался,
Думал: «Почему же ихний Бог
Для Обета, для Завета
Подобрал им землю эту,
А что, прохладней он найти не мог?»
Тут я вдруг увидел куст горящий,
Кустик оказался говорящий.
Он дымил, трещал, искрил
И при этом говорил:
«Ой, гой! Шел бы ты домой!
Что ты бродишь, как лазутчик, что ты хочешь знать?
Брось гадать – тут просто благодать!
Хорошо в пустыне летом. Гоям не понять!»
Поеду я домой, накрою стол большой
И соберу народ, как Моисей.
И с моей гойкою мы выпьем горькую
Да за здоровьичко моих друзей!
Коллажи Сергея Сысуева
