В февральском номере «Рубежа» из-за множества других материалов нам не удалось выкроить место для описания событий на сирийском фронте. Пять лет уже длится эта война, унесшая не менее 300 тысяч жизней. Но, видимо, противоборствующим сторонам этого мало.
29 января в штаб-квартире ООН в Женеве начались мирные переговоры по урегулированию конфликта. А незадолго до этого сирийская правительственная армия совместно с российскими ВКС (военно-космические силы. – В. З.) начала масштабное наступление на Алеппо, оплот сирийской оппозиции. Уже к 3 февраля коалиция отрезала главные пути снабжения противников Башара Асада из Турции.
Стоит ли удивляться, что на таком фоне мирные переговоры, едва начавшись, были (4 февраля) прерваны, не дав никаких результатов.
Мировое сообщество в лице прежде всего ООН, США, а также представители сирийской оппозиции, принимавшие участие в переговорах, вину за их срыв возложили на Россию.
Даже представители ООН, наплевав на политкорректность, дали понять, что организация не желает продолжать переговоры, чтобы не ассоциироваться с российскими бомбардировками в Сирии.
Российская сторона, разумеется, эти обвинения напрочь отвергла и, в свою очередь, возложила вину за срыв переговорного процесса на сирийскую оппозицию. «Их попытки сорвать переговорный процесс под предлогом того, что Россия продолжает осуществлять военную операцию в Сирии, являются абсолютно неприемлемыми, поскольку речь идет о борьбе с террористической угрозой в этой стране», – заявил замминистра иностранных дел России Геннадий Гатилов. На что тут же отреагировали США устами представителя госдепартамента Джона Кирби: «В высшей степени трудно понять, как удары по мирным объектам в какой бы то ни было степени могут способствовать мирному процессу».
Вообще, это становится фирменным стилем российской военщины: в преддверии и в течение переговоров по максимуму активизировать военные действия с целью добиться наиболее выгодной позиции, и с ее высот диктовать свои условия мирного урегулирования.
Так было, если помните, год назад в Украине, накануне подписания Минских соглашений, когда бандформирования Лугандонии, поддерживаемые российскими военными, устроили буквально побоище за стратегически важное Дебальцево. Теперь то же самое: битва за Алеппо.
Министр иностранных дел Великобритании Филип Хаммонд 2 февраля, в ходе посещения лагеря сирийских беженцев Заатари в Иордании, заявил: «Русские подрывают все усилия Запада, что лично для меня является источником постоянного разочарования ... Они заявляют – давайте вести переговоры. После этого они говорят, говорят и говорят, но проблема заключается в том, что в это же время они наносят бомбовые удары, целью которых является поддержка президента Асада … Русские говорят, что хотят уничтожить ИГИЛ, но они бомбят не их, а умеренную оппозицию. Менее 30 процентов ударов ВКС России направлены против целей ИГИЛ. Российское вмешательство лишь укрепляет позиции исламистов в регионе, что вступает в противоречие с задачами, которые декларирует Москва». Удивительное что ли дело? – Что Москва декларирует одно, а делает прямо противоположное? Для английского министра уже не удивительно. Он поделился своим наблюдением с Reuters о том, что спрогнозировать действия Владимира Путина невозможно: «Я выучил, наблюдая за Путиным, будучи сначала в качестве министра обороны, а затем в качестве главы МИД, что, сколько ни смотрите, ничего не увидите – абсолютно непроницаемый».
6 февраля госсекретарь США Джон Керри обвинил Россию в использовании неуправляемых бомб: «Это не точные бомбы, и поэтому в результате гибнет большое число мирных жителей, в том числе женщин и детей. Это необходимо прекратить». Россия, разумеется, тут же взяла под козырек. Также Керри заявил, что сирийские власти и Россия нарушают резолюцию Совета Безопасности ООН по Сирии, принятую 19 декабря, согласно которой должны быть прекращены бомбардировки там, где проживает мирное население, и во все районы Сирии предоставлен доступ гуманитарной помощи.
По данным Сирийского наблюдательного совета по правам человека (Syrian Observatory For Human Rights, SOHR), с 30 сентября прошлого года, когда Россия вмешалась в сирийский конфликт, и к концу января этого, когда началось наступление на Алеппо, в результате российских авиаударов погибли 1380 мирных жителей, включая 195 женщин и 332 ребенка, а также 965 боевиков «Исламского государства» и 1233 участника других оппозиционных группировок. Количество убитых ИГИЛовцев, как видим, меньше количества погибших и мирных жителей, и участников вооруженных формирований умеренной оппозиции.
(И вот 3 марта, буквально накануне подписания этого номера «Рубежа», та же SOHR опубликовала последние данные о числе жертв российских бомбовых и ракетных ударов после 30 сентября. Всего погибших 4408 человек. Из них лишь 1183 – боевики «Исламского государства», 1492 – бойцы умеренной оппозиции и «Джабхат ан-нусры», остальные 1733 человека – это мирные жители (из которых 429 – дети и подростки в возрасте до 18 лет и 250 – женщины старше 18 лет). Соотношение, как видим, не изменилось: самое большое число жертв этой кровавой бойни – мирные жители).
Срыв переговоров нисколько не приостановил битвы за Алеппо. Сказано же: война с терроризмом, разве можно ее останавливать? Наверное, если их спросить, российские военные скажут, что их действия, наоборот, более всего способствуют созданию условий для переговоров, а, значит, установлению мира в Сирии. Такой вот российский оксюморон.
В Сирии идет такая борьба за мир, что там скоро не останется не только камня на камне, но и мирных жителей не останется – или будут убиты или станут беженцами.
Первой не выдержала и схватилась за голову наш канцлер Ангела Меркель, известная – без всякой иронии – своей сердобольностью. «…Мы не просто удручены, но потрясены страданиями, которые десятки тысяч людей испытывают в связи с бомбардировками, в том числе и российской авиацией», – сказала Меркель в Анкаре в ходе совместной пресс-конференции с премьер-министром Турции Ахметом Давутоглу после прошедших двусторонних переговоров.
Не промолчал и Генсек ООН, выступая на лондонской конференции, посвященной ситуации в Сирии. Пан Ги Мун возложил вину за срыв переговоров на Россию. И Меркель, и Пан Ги Мун получили беспрецедентно жесткие отповеди – пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков призвал немецкого канцлера быть внимательной и ответственной при оценке российских действий в Сирии (отвечать за базар), а Генсеку ООН сделала выволочку официальный представитель МИД Мария Захарова. Таких выволочек высший чиновник ООН не удостаивался со времен холодной войны.
НАТО говорит: надо!
На этом фоне 10 – 11 февраля в Брюсселе состоялась встреча министров обороны стран НАТО.
Еще в конце января Европейское командование вооруженных сил США опубликовало обновленную военную стратегию в Европе. В документе определены шесть приоритетных задач на ближайшие годы. И первое место среди них занимает «сдерживание российской агрессии». На брюссельской встрече и вырабатывались меры по выполнению этой задачи.
По итогам саммита генсек альянса Йенс Столтенберг объявил о принятом решении об увеличении сил реагирования в Восточной Европе, «чтобы дать понять, что нападение на одного союзника является нападением на всех союзников, и что альянс даст общий ответ».
Планом НАТО предусмотрено размещение батальонов альянса в странах Балтии, Польше, Румынии, Болгарии, усиление присутствия в Средиземном и Черном морях, а также размещение в Турции систем ПВО Patriot и разведывательных самолетов AWACS.
Столтенберг не скрывал, ответом на чьи действия являются принятые на встрече решения – на действия России, которая «готова использовать вооруженные силы для запугивания соседей и для того, чтобы перекраивать границы в Европе, как мы это наблюдали на примере Украины и в Грузии». Сейчас, отметил он, один из главных для НАТО вопрос – это Украина, и альянс продолжит поддерживать ее «политически и практически».
Мюнхенские соглашения
Не исключено, что именно принятый на встрече в Брюсселе хоть какой-то внятный ответ НАТО на разбойные действия России поспособствовал тому, что на следующий день, 12 февраля, в Мюнхене на конференции по безопасности была достигнута формальная договоренность о скором прекращении огня в Сирии.
Что натовское решение не оставило, мягко говоря, Россию равнодушной, свидетельствовала натуральная истерика, устроенная премьером Дмитрием Медведевым, который на этот раз возглавлял российскую делегацию (Владимир Владимирович не пожелал подвергать себя второму Брисбену, который неминуемо ждал его после «подвигов» российской военщины в Сирии и доклада судьи Оуэна по делу Литвиненко).
Айфончик возвестил, в результате последних натовских инициатив, наступление новой холодной войны. «Остается недружественной и закрытой, по нашей оценке, политическая линия НАТО в отношении России. Можно сказать и резче: мы скатились во времена новой холодной войны. Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран. Снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я иногда думаю: мы в 2016 сегодня или в 1962?». 1962 год – это Дмитрий Анатольевич имеет в виду Карибский кризис.
Дмитрий Киселев, пугавший западный пипл ядерным пеплом, очевидно, произносил свои страшилки по заданию Госдепа?
Значит, Россия, устроившая бойню в Украине и Сирии, – что уже не холодная, а очень даже горячая война, Россия, угрожающая странам Восточной Европы, – это не скатывание ни в какую войну и никакая никому не угроза. А вот Запад, принимающий превентивные меры в отношении такой миролюбивой России, – это сплошная угроза и скатывание.
Оксюморон…
Все-таки решение о прекращении огня – по крайней мере, на бумаге, которая, как известно, стерпит все – было принято. Но не немедленное прекращение огня.
Россия пыталась выторговать отсрочку до конца февраля. Здесь просматривается все тот же стиль, о котором я уже говорил: максимально оттянуть решение о перемирии, чтобы добиться максимального военного успеха. Но ей это не позволили. Сэм Джонс, корреспондент Financial Times, свидетельствовал: «Россия прибыла на заседание МГПС с предложением объявить перемирие с 1 марта, но Вашингтон отклонил его на том основании, что военные операции, проводимые Москвой в поддержку наземных сил Асада, могут к указанному моменту нанести фатальный урон умеренной оппозиции».
В итоге было принято решение о прекращении огня в течение недели. Также должен быть предоставлен доступ на территорию страны гуманитарным организациям и грузам и как можно скорее возобновлены прерванные мирные переговоры под эгидой ООН.
Но вероятность реального перемирия в Сирии, даже через неделю, с самого начала представлялась весьма сомнительной. Поскольку под соглашение о прекращении огня не попали подразделения ИГИЛ и другие террористические группировки, такие как «Джебхат ан-Нусра». Нет спору, с «ИГ» бороться надо, но ведь Россия и раньше уверяла, что она воюет только против исламистов! Что помешает ей и дальше бомбить всех противников Асада вкупе с мирным населением, утверждая, что она уничтожает исключительно террористов?!
А с другой стороны: если вы сейчас соглашаетесь прекратить бомбежки всех группировок, кроме террористических (ИГИЛ и тому подобных), значит, вы признаете, что раньше вы громили кого-то другого? Нельзя ли уточнить, кого именно?
12 февраля, в день, когда было достигнуто соглашение, скептически о перспективах его соблюдения высказалась The New York Times: «Учитывая жестокость и диктаторские амбиции сирийского президента Башара Асада и двуличные поступки его главного союзника, российского президента Владимира Путина, это большой вопрос».
«…Постоянное расхождение между словами и действиями делает российского президента человеком, которому нельзя доверять и с которым едва ли можно вести переговоры, ведь он говорит о мире и одновременно делает все ради продолжения войны», в тот же день написала Юлия Смирнова в Die Welt.
И бомбежки продолжились с удвоенной силой.
15 февраля российская авиация разбомбила три больницы и школу на севере Сирии. В детской больнице и школе, как передает Reuters, укрывались беженцы, уходившие в сторону Турции, погибло не менее 14 человек. В другой больнице, развернутой «Врачами без границ», погибли не менее девяти человек. Как заявил глава миссии «Врачей без границ» Массимилиано Ребауденго, «представляется, что это была целенаправленная атака на медицинское учреждение». «Разрушение больницы оставило около 40 тысяч человек местного населения, живущего в зоне боевых действий, без доступа к медицинской помощи».
А нам (и, как видно по приводимым ниже оценкам, не только нам) представляется, что эти варварские бомбардировки служат одной цели: сделать как можно большее число сирийцев беженцами, выдавить их в Турцию, через которую многие попадут в Европу, что усилит еще больше тамошний (здешний) кризис. Как стало понятно с некоторых пор, Путин стремится осуществить рукотворный закат Европы вообще и, по возможности, закат политической карьеры Ангелы Меркель, архитектора антироссийских санкций, на плечах которой они и держатся, в частности.
С этим согласен сенатор Джон Маккейн, возглавлявший в Мюнхене американскую делегацию. По его мнению, которое 15 февраля приводит Financial Times, Россия делает все, чтобы «обострить кризис, связанный с наплывом беженцев, и использовать его как оружие, чтобы расколоть трансатлантический альянс и подорвать европейский проект... Дипломатия в данном случае поставлена на службу военной агрессии, и это срабатывает потому, что мы позволяем этому происходить... Неслучайно Путин согласился прекратить свои действия именно сейчас. Раньше мы уже сталкивались с этим на Украине». Издание также приводит солидарное с этим мнение европейского чиновника: «…Удары по таким объектам, как пекарни и больницы, наносятся для того, чтобы заставить местное население сдаться и увеличить поток беженцев в Турцию и Европу».
«Россия преднамеренно атакует гражданское население на севере Сирии, пытаясь этим усилить миграционный кризис», – подытоживает автор статьи в Financial Times.
Дэвид Гарднер 17 февраля в том же издании уточняет картину происходящего: если Асад все эти годы бомбил мирных жителей, больницы, школы, хлебозаводы большей частью неизбирательно, то «Россия тщательно целится в гражданскую инфраструктуру. По-видимому, для Путина Алеппо ничем не отличается от Грозного».
«Многие беженцы устремились в Европу, и это переселение стало чем-то вроде мести за экономические санкции, наложенные на Россию после ее военного вмешательства на Украине», – уверен Декстер Филкинс (The New Yorker).
Премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу 15 февраля во время визита в Киев назвал Россию террористической организацией. «Россия и другие террористические организации, прежде всего „Исламское государство“, ответственны за множество преступлений против человечности. Как Россия, так и террористические группы устраивают варварские атаки на гражданское население».
Множество свидетельств самих врачей о том, что коалиция Асада с Путиным намеренно наносит удары по больницам, приводит 19 февраля Карим Шахин в The Guardian. А также о том, что тех медработников, «которых спецслужбы застают за оказанием помощи раненым с другой стороны, задерживают, пытают, убивают». Автор пишет, что «Врачи без границ» после последних событий отказываются сообщать сирийским и российским властям GPS-координаты своих больниц (видимо, до этого сообщали, надеясь, что по медучреждениям целить не будут).
Карим Шахин приводит информацию независимой комиссии по расследованию военных преступлений в Сирии, согласно которой правительственные войска осуществляют систематические бомбардировки больниц с 2013 года. Причем, на вполне «законных» основаниях: за год до этого правительством было принято решение объявить вне закона те медучреждения, которые оказывают помощь тем, кто подвергся бомбардировкам армии Асада.
Логический итог потоку сообщений о бесчеловечных методах ведения войны Россией подвела директор кризисной программы Amnesty International Тирана Хасан, которая 21 февраля сказала в интервью Sky News, что в последнюю неделю российские военные самолеты целенаправленно бомбили в Сирии мирных граждан и спасателей. Она пояснила, что для российских военных, как и для авиации Башара Асада, стали обычной практикой повторные налеты на уже разбомбленные объекты. При этом погибают спасатели и другие гражданские лица, извлекающие из-под завалов тела раненых и погибших. В подтверждение сказанному правозащитница привела как раз налет на больницу «Врачей без границ» 15 февраля.
А 3 марта она же, по итогам проведенного Amnesty International изучения бомбардировок, опроса медработников из больниц Анадана и Храйтана, заявила, что коалиция намеренно наносит удары по медучреждениям и инфраструктуре с целью очистить города и деревни от жителей, чтобы облегчить планирующееся наземное наступление на север Алеппо.
«Сирийская и российская армии целенаправленно нападают на учреждения здравоохранения, что представляет собой вопиющее нарушение международного гуманитарного права. Однако по-настоящему шокирует то, что уничтожение больниц, по-видимому, стало частью их военной стратегии. Недавняя череда атак на объекты здравоохранения на севере Алеппо, похоже, укладывается в систему нападений на медицинских работников и больницы – стратегию, из-за которой с начала конфликта разрушены десятки медицинских учреждений и убиты сотни врачей и медсестер».
«Брошенные на произвол судьбы больные и раненые скопились у турецкой границы или погибают внутри Сирии из-за того, что при наступлении на север сельской части провинции Алеппо новая линия фронта проходит теперь по больницам. Правительству, лишающему людей доступа к медицинской помощи, нет никаких оправданий. Нет никаких оправданий тому, чтобы целенаправленно наносить удары по одной больнице за другой».
Тирана Хасан обвинила Россию в самых ужасных военных преступлениях, какие только совершались за последние десятилетия.
Что скажете, господа, корящие нас за сравнение Путина с Гитлером – мол, это уж чересчур. Что еще сегодня отличает этих двух упырей? – Ах, да, евреев Путин пока не уничтожает…
А мяснику Асаду Путин теперь так просто кровный брат. В буквальном смысле. Оба повязаны одной пролитой ими кровью – сирийского народа.
После заключения Мюнхенских соглашений никакой эйфории по этому поводу среди политиков не наблюдалось. Скорее, преобладавшее среди них настроение можно было выразить одним словом: уныние.
Вот мнения некоторых политиков.
Американский госсекретарь Джон Керри не видит «позитивных признаков, предвещающих конец войны» и сожалеет о российских авиаударах против группировок оппозиции.
Президент Польши Анджей Дуда: «Имперские устремления России – проблема восточного фланга НАТО. Альянс должен усилить здесь свое присутствие». Ну, это было намечено в Брюсселе.
Президент Литвы Даля Грибаускайте: «Холодная война? На самом деле, она уже очень горячая. Есть ли разница между Сирией и Украиной? Это агрессия. Терроризм». Запад, по ее мнению, в который раз повторяет ошибку, «склоняясь» перед Россией.
Президент Украины Петр Порошенко обвинил Россию в попытке создания «альтернативной Европы», где нет толерантности, не соблюдаются права человека, процветают религиозный фанатизм и гомофобия. «Эта Европа имеет своего лидера, Путина, и свои войска – пророссийски настроенные партии по всей Европе».
Но наиболее жестко, и не только в отношении агрессора, но и бездействия Запада, главным образом США, перед бесчинствами мирового бандита, высказался бывший уже министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус. В интервью Le Figaro он сказал, что Россия встала на «порочный стратегический путь», осудив при этом «двойственность» американцев за их уступки России. «Владимир Путин загребает лапой все, что может достать, а раз американцы не реагируют, он заходит все дальше и дальше. Вот что происходит, когда участники кризиса понимают, что крупнейшая мировая держава не станет реагировать», – констатировал министр.
«Оторванность от жизни, по большей части, всей ответной реакции Запада создает достойный сожаления контраст с реальностью руин, в которые Россия обращает немногие оставшиеся больницы Сирии», – о фатальной роли Запада в сирийской катастрофе пишет и Financial Times.
Уэсли Кларк, главнокомандующий силами НАТО во время Косовской войны, так обрисовал цели, преследуемые Путиным, в статье для USA Today: «Путин преследует цели восстановления господства в Восточной Европе, сохранения контроля над поставками энергоносителей в Европу, усиления своего присутствия на Ближнем Востоке и, в конечном итоге, отмены санкций. Если он этого добьется, это будет фактически означать конец Евросоюза и провал НАТО. Путин ведет себя не как робкий, загнанный в угол руководитель слабой державы, а как целеустремленный и вероломный лидер, готовый ради достижения намеченных целей применять силу и идти на риск крупных конфликтов. История показывает, что таких лидеров нельзя задабривать – им нужно противостоять». «…Хотя ИГИЛ представляет реальную угрозу США и их союзникам, Россия опаснее», – делает вывод генерал в отставке и предлагает, в качестве воздействия на Путина, «усиление санкций со стороны Европы», обосновав его «вкладом России в гуманитарную катастрофу, которая начинается на севере Сирии».
О том, что Запад в качестве главной мировой угрозы числит совсем не того, кого следует, пишет 1 марта и Жан-Мари Генно в The Guardian: «США и европейские лидеры бросились с головой в политику, называющую „Исламское государство“ главной угрозой, с которой следует бороться любой ценой … Жестокие выходки ИГИЛ – не столько причина, сколько устрашающий симптом предшествующей неудачной политики и вакуума власти в сердце Ближнего Востока. Гораздо больше людей погибли под бессмысленными бомбардировками сирийского правительства Асада, чем ИГИЛ».
Наша газета об этом писала давно и неоднократно.
Безрадостное настроение, царившее в Мюнхене, полностью себя оправдало: спустя неделю после принятия Мюнхенского соглашения никаких триумфальных реляций о наступлении мира в Сирии не прозвучало.
Зато 22 февраля пришло сообщение о новой договоренности, на этот раз между Россией и США, о прекращении боевых действий с 27 февраля – то есть, опять с лагом во времени.
Соглашение было достигнуто в результате всего-навсего телефонного разговора между Путиным и Обамой (для чего тогда созывать дорогостоящие международные конференции по типу Мюнхенской, если два лидера могут по телефону перетереть проблему и добиться консенсуса?).
Правда, некоторое отношение к конфликту в Сирии имеет и президент Башар Асад, а также вооруженная оппозиция. Ну, это проще простого: «Россия проведет необходимую работу с Дамаском – с легитимным руководством Сирии. Рассчитываем, что Соединенные Штаты то же самое сделают со своими союзниками и группировками, которые ими поддерживаются», – сообщалось в заявлении, опубликованном на сайте Кремля.
Правительство Сирии в целом согласилось с российско-американской инициативой (сохранив за собой право продолжать борьбу с ИГИЛ и другими террористическими группировками), а равно как и сирийская оппозиция, которая также выставила ряд условий, первейшее из которых – реальное соблюдение перемирия противной стороной.
Вы, вообще, еще не сбились со счета, сколько раз только за последний месяц мировое сообщество собиралось на переговоры, конференции с целью добиться хотя бы перемирия в Сирии? Зачем, спрашивается, нужна была эта новая договоренность, когда уже было в наличии замечательное Мюнхенское соглашение, достигнутое десятью днями раньше, в соответствии с которым и перемирие должно было наступить раньше? Может быть, высокие договаривающиеся стороны поставили целью попасть в Книгу рекордов Гинесса по количеству генерируемых за единицу времени договоренностей?
В первые дни после 27 февраля пошли сообщения, что перемирие, в целом, соблюдается, но обратите внимание: наступило оно практически в те сроки, которые Россия устами младшенького по тандему изначально и предлагала: в конце февраля. То есть, все получилось по ее сценарию. Так кто здесь выглядит победителем? Запад добился перемирия или Россия назначила его тогда, когда сочла нужным? Добившись максимального успеха вокруг стратегически и психологически важного Алеппо, и имея теперь возможность отдохнуть, пополнить истощенные боезапасы и спокойно решить, как действовать дальше.
Показательно здесь то, что почти никто с самого начала не верил в долговременность перемирия (хотелось бы здесь ошибиться). Собственно, его и заключили-то всего на две недели. Когда этот номер «Рубежа» попадет в руки читателей, срок перемирия будет подходить к концу, если, конечно, оно вообще продержится заявленные две недели.
Вот только заголовки статей в мировых СМИ только от одного дня, 24 февраля, которые ясно показывают, что полковнику (Путину) никто не верит:
Марк Галеотти, эксперт Нью-Йоркского университета, предполагая на страницах The Moscow Times, что перемирие, если и наступит, то ненадолго, характеризует его не как плод «гуманистических порывов и дипломатической доброй воли, а цинизма, изнеможения и геополитических расчетов».
Фабрис Баланш в Libération также считает, что перемирие наступило прежде всего по воле Путина, потому что передышка нужна ему после широкомасштабного наступления последних недель. «Объявление Соединенными Штатами и Россией о прекращении огня, и заявление Башара Асада о проведении парламентских выборов 13 апреля должны придать нам оптимизма по Сирии? По сути, Москва и Дамаск лукаво подчиняются мирному плану ООН (резолюция 2254 от 18 декабря 2015 года) – на своих условиях и с учетом своих временных рамок. Владимир Путин разыгрывает шахматную партию, и он всегда действует на опережение, а его противники довольствуются плохо организованной обороной», – не без сарказма пишет автор.
И далее он дает краткий анализ перспектив объявленного перемирия, достаточно пессимистичных перспектив. «Владимир Путин заявил, что окажет давление на Башара Асада, чтобы тот соблюдал прекращение огня, и что он надеется, что Барак Обама поступит аналогичным образом в отношении своих региональных союзников, продолжающих настаивать на уходе Асада. Прекращение огня означает де-факто пребывание его у власти, но Белому дому будет сложно заставить с этим согласиться Турцию и Саудовскую Аравии. Даже если оба спонсора повстанцев согласятся играть в эту игру, им с трудом удастся заставить выполнять условия прекращения огня все повстанческие группировки, и без того считающие, что их предали. Раздробленность повстанческих сил является еще одним дополнительным препятствием на пути реализации прекращения огня».
Скептически оценил перспективы перемирия в Сирии и Деннис Росс – советник Белого дома по ближневосточной политике, работавший с несколькими президентам США, включая Барака Обаму – интервью с которым 29 февраля, то есть, уже после прекращения боев, публикует немецкий еженедельник Stern. «Боюсь, что в этой войне в лучшем случае наступила пауза. Шансов на настоящий процесс мирного урегулирования по-прежнему не много... Владимир Путин пока так и не доказал, что на деле заинтересован в окончании войны в Сирии». Цель Путина и Асада, согласившихся на перемирие – «перегруппироваться» с тем, чтобы затем «военными средствами изменить соотношение сил в пользу Асада, чтобы у него больше не было необходимости вести переговоры».
Росс также считает главной причиной вступления России в сирийскую войну пассивную политику США. Вопреки распространенному мнению, эксперт полагает, что Путин вовсе не авантюрист по своей сути; авантюристом его сделало попустительство Запада. Жесткая позиция которого вовсе не привела бы к конфликту с НАТО, наоборот: «Путин в полной мере понял бы этот сигнал. Он не импульсивен, а очень осторожен и проверяет, насколько далеко можно зайти. Сейчас он видит, что может и дальше запугивать Запад. Ни на Украине, ни в Сирии никто ему не противостоит».
Выжженная пустыня. Но выжег ее не Путин. Выжгли ее сами западные лидеры, прежде всего – нобелевский лауреат мира Барак Обама.
После вмешательства в сирийскую войну России мир серьезно задумался о вероятности глобального конфликта. Опасность Третьей мировой, о которой давно (после «Крымнаша») предупреждали недобитые Путиным нацпредатели и укрофашисты, стала предметом обсуждения международных наблюдателей, беспокойства и даже страха западных лидеров.
Дэвид Игнатиус 19 февраля в The Washington Post очень точно и красочно описал, как даже не на всей Сирии, а на маленьком пятачке в районе Алеппо сошлось множество сил, интересы которых взаимоисключающи: «Зона конфликта вокруг Алеппо – это хаос, столкновение различных боевиков и иностранных сил. На ограниченной территории находятся силы сирийского режима, поддерживаемые Россией и Ираном; силы курдских повстанцев, поддерживаемые США; турецкие войска, обстреливающие поддерживаемых США курдов; повстанцы-арабы, поддерживаемые ЦРУ и саудовской разведкой; боевики „Джебхат ан-Нусра“, связанные с „Аль-Каидой“, и боевики „Исламского государства“, которые хотят убить всех вышеперечисленных».
Еще здесь можно добавить, что Россия, в пику Турции, заняла сторону курдов.
В такой ситуации Третья мировая может вспыхнуть от любой случайности, даже если никто из конфликтующих сторон не хочет ее возникновения.
Наиболее опасно сейчас противостояние России и Турции. «Сирийский конфликт достиг критического, деликатного момента. Просчет России или Турции может быть катастрофическим», – пишет Игнатиус.
Мирей Дютей в Le Point, в том же русле что и Игнатиус, описывает четыре войны, которые, по его мнению, полыхают одновременно в Сирии. За неимением места, можем только перечислить их.
Первая война – война России (в поддержку Асада. – В. З.).
Вторая война: война Анкары против курдов.
Третья война: война Саудовской Аравии против Ирана.
Четвертая война: война России против Турции?
Опять Турция, хоть автор и ставит знак вопроса.
Заметим, что вероятность военного конфликта с Турцией повышается также в результате субъективного фактора, заключающегося в том, что Путин совершенно не понимает реалий Ближнего Востока: не различает шиитов и суннитов (потому так безрассудно влез в войну на стороне шиитов, которых в мире подавляющее меньшинство), путает туркоманов с туркменами (это все равно, что не различать Харьков и Хабаровск, Краснодар и Красноярск). Если б не путал, или хотя бы имел советников, которые могли бы подсказать, предостеречь, может, и не дошло бы до конфликта с Турцией. Но советники если и есть, то возразить гениальному генералиссимусу никто не посмеет – чревато.
С другой стороны, как считает турецкий политолог Ахмет Инзель, мнение которого 17 февраля публикует Le Figaro, членство в северо-атлантическом альянсе, возможно, до сих пор хранило Турцию от военного столкновения с Россией: «Если бы Турция не была членом НАТО, прямая конфронтация с Россией уже могла бы начаться. Мы очень близки к конфликту, и в любой момент какое-нибудь неконтролируемое происшествие может опрокинуть ситуацию».
«В число еще более пугающих сценариев, циркулирующих в турецкой столице, входит разговор о 14-й русско-турецкой войне, беспрецедентной поляризации турецкого общества и продолжающемся наплыве сирийских беженцев», – чуть ли не апокалипсическую картину рисует 1 марта в The Guardian цитировавшийся уже Жан-Мари Генно.
Но тут существует опасность, что в случае военного конфликта Турции и России НАТО не вмешается, несмотря ни на какие положения устава организации о взаимозащите стран-членов (о вероятности этого говорит и военный обозреватель «Новой газеты» Павел Фельгенгауэр – см. его мнение на стр. 4). Путин, видимо, это чувствует, он давно уже прощупывает почву, так это или не так, этим и объясняются постоянные его провокации: то у берегов одной страны – члена НАТО – российская подлодка запеленгована, то в воздушное пространство другой страны российский самолет залетел. Вот и в Турции попробовал – но там получил по зубам.
Если Путин увидит, убедится, что альянс не готов защитить страну, которая состоит в НАТО, – страшно даже представить, что он может предпринять.
«Москва явно хочет полностью покончить с присутствием повстанцев на севере Сирии, – считает турецкий эксперт Ахмет Инзель. – Отсюда – бомбардировки больниц, школ, общественных мест. Русские хотят сделать жизнь в регионе невыносимой для повстанцев. Сирийская армия тоже бомбит. Ее стратегия аналогична: очистить регион от сил оппозиции, чтобы создать „ничейную землю“ и постепенно дать курдским войскам взять эти зоны под свой контроль. Эта перспектива выводит Турцию из себя».
Нельзя исключать, что нервы у Турции не выдержат, поскольку она не может допустить, чтобы в Сирии было создано что-то вроде курдского государства или хотя бы автономии – это будет заразительный пример для курдов турецких, считает Анкара. Ситуация обостряется тем фактом, что – мы уже писали об этом – в лице Эрдогана Путин столкнулся не с политкорректным западным слабаком типа Обамы, а с жестким и циничным политиком, по сути, своим двойником. Методы обоих в сирийской войне совпадают даже в деталях: Путин под видом борьбы с ИГИЛ бомбит оппозицию Асаду, Эрдоган под тем же предлогом наносит удары по курдам.
Это очень раздражает не только Россию, но и США, которые также поддерживают курдов, и это может для Обамы стать поводом не вмешаться, если ситуация дорастет до военного противостояния России и Турции.
Но, похоже, не только Обама ищет повод отказать Турции в защите в случае чего.
«Меркель опасается, что Путин задумал спровоцировать Турцию, желая устроить альянсу проверку. Поэтому канцлер намерена в любом случае не допустить, чтобы Турция исполнила свою угрозу и вторглась в Сирию», – 22 февраля в редакционной статье пишет Der Spiegel и приводит мнение министра иностранных дел Люксембурга Жана Ассельборна: «НАТО нельзя позволять втянуть себя в вооруженную эскалацию с Россией из-за последних разногласий между Россией и Турцией». Оказывается, пояснил чиновник, понимая, что ему тут же напомнят о том, что Турция – член Северо-Атлантического альянса, 5-й пункт хартии НАТО о коллективной обороне вступает в силу «лишь в случае недвусмысленного нападения на страну-участницу». И в Берлине, пишет Der Spiegel, разделяют точку зрения Ассельборна. В подтверждение этого издание приводит слова неназванного немецкого дипломата: «Если турки затеют войну, мы ее расхлебывать не станем». С этой позицией солидарны американцы и большинство других союзников. Воистину, солидарность.
17 февраля агентство Bloomberg приводит слова, точнее, угрозу директора Центра анализа мировой торговли оружием Игоря Коротченко: «На случай, если Турция вынудит нас действовать военными средствами, у нас достаточно сил, чтобы привести Эрдогана в чувство», и в качестве подтверждения того, что угроза эта не пустая, напоминает о проходящих в Черном море учениях, которыми Россия «сигнализирует Турции, чтобы та не устраивала провокаций». О том, что эти учения направлены именно против Турции, а не Украины, говорит и Павел Фельгенгауэр.
Bloomberg приводит также мнение политолога из Технического университета Теннесси (Куквилль) Майкла Гунтера, который считает, что такая воинственная риторика сторон свидетельствует о том, что угроза возникновения конфликта «все-таки реальна». От себя добавим: военные учения – это уже совсем не риторика. Если Турция будет продолжать свою политику противодействия курдам и России, считает Гунтер, «происходящее может быстро перерасти в более масштабную конфронтацию, которой никто в здравом уме не пожелал бы».
«В этом году мир приблизился к ядерной войне ближе, чем когда-либо в истории холодной войны», – это из статьи в Der Spiegel, которую я уже цитировал. – «Провокации, пересекаемые красные линии, нарушения воздушного пространства, сбитый самолет. Если будет по ошибке выпущена какая-нибудь ракета или у командира подводной лодки сдадут нервы, может начаться мировая война...»
Главнокомандующий силами НАТО в Европе Филип Бридлав, выступая 1 марта в Комитете по делам вооруженных сил Конгресса США, оценил вероятность военной конфронтации между Россией и Турцией, как высокую.
«Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые» – писал поэт.
Нынче эти роковые минуты явно настали. Но как-то не чувствуешь себя от этого блаженным, особенно если подумать, из-за чего, точнее, кого мир поставлен на грань новой мировой, а возможно, и ядерной войны: усилиями серого чиновника, когда-то носившего портфель за Собчаком.
Вадим Зайдман