Сирия

Гибридный вывод войск

15 марта мир облетела сенсация: накануне президент России Владимир Путин отдал министру обороны Сергею Шойгу приказ начать вывод войск из Сирии! «Считаю, что задачи, поставленные перед Министерством обороны, в целом выполнены», – заявил главнокомандующий на встрече с Шойгу и главой МИДа Сергеем Лавровым. Решение, по уверению российской стороны, было согласовано с президентом Сирии Башаром Асадом.

Новость действительно стала для всех неожиданностью, не только в России, но и в мире. Появились предположения, что это США надавили на Россию, выдвинув ультиматум, от исполнения которого она не смогла отказаться, но очень вскоре по реакции американских политиков стало ясно, что они тоже «не ожидали».

Комментарии на новость об уходе России из Сирии разнились в диапазоне от «позорное паническое бегство» (к этому поначалу склонялось подавляющее число наблюдателей) до «никакого вывода войск по существу нет». Однако, очень быстро начали накапливаться факты, подтверждающие, что имеет место скорее вторая версия.

Сразу же, объявляя о своем решении, Путин уточнил, что морская база России в Тартусе и авиабаза Хмеймим должны продолжить работу в прежнем режиме и «быть надежно защищены с суши, с моря и с воздуха».

15 марта глава комитета Совета Федерации по обороне и безопасности Виктор Озеров конкретизировал, что после вывода войск из Сирии военнослужащих на российских базах останется около тысячи человек. «Мы оставляем две своих базы: военно-воздушную и военно-морскую. Эти базы как минимум нужно охранять. Это как минимум два батальона, человек 800. Мы оставляем за собой право ведения воздушной разведки, то есть часть самолетов с экипажами тоже останутся».

В общем, почти сразу после «сенсационного» решения Путина стало крепнуть подозрение, что никакой это не вывод войск; что происходящее правильнее было бы назвать их ротацией (пусть и с некоторым сокращением численности), которое по пиар-причинам решено было выдать за вывод. К тому же, сразу было заявлено, что в случае необходимости прежняя численность войск может быть восстановлена в сжатые сроки: «Конечно, если потребуется, то Россия буквально за несколько часов способна нарастить свою группировку в регионе до размеров, адекватных складывающейся обстановке, и использовать весь арсенал имеющихся у нас возможностей». Это сказал главнокомандующий в Кремле, вручая награды военнослужащим, вернувшимся из Сирии.

Ну, и совсем все окончательно стало на свои места 18 марта, когда начальник главного оперативного управления Генерального штаба Вооруженных сил Сергей Рудской более чем конкретно заявил, что Воздушно-космические силы России продолжат наносить удары по террористам «Исламского государства» и «Джебхат ан-Нусра» на территории Сирии. Но, простите, согласно российской версии, российские военнослужащие только этим и занимались, начиная с 30 сентября прошлого года! Что, собственно, изменилось? 

По словам Рудского, российские самолеты ежедневно совершают по 20-25 боевых вылетов для поддержки освобождения Пальмиры: «…правительственными войсками и патриотическими силами при поддержке авиации ВКС России проводится масштабная операция по освобождению города».

Daily Mail 28 марта в заметке, само название которой говорит само за себя – «Запад „в ужасе“ взирает на поразительную огневую мощь России» – пишет: «Хотя 6 тыс. военных, сейчас находящихся в Сирии, частично выводятся, в распоряжении Путина все еще остается невероятный спектр огневой мощи. В том числе это спецназовцы, которые действуют в качестве „советников“ сирийской армии и ее союзников, поддерживаемых Ираном, на линии фронта».

При полномасштабной поддержке российских сил Пальмира таки была взята в последние дни марта! Следующая цель коалиции Асад – Путин – столица террористов ИГ Ракка. Трудно, конечно, что-либо возразить против освобождения городов от ИГИЛ (и кто теперь скажет, что Путин бомбит кого-то другого?!), но все это может называться как угодно, но только не выводом российских войск из Сирии.

Foreign Policy 31 марта пишет: «Российская кампания в Сирии окутана ореолом мифов и заблуждений. Необходимо развеять еще один миф: несмотря на растиражированные заявления Путина о выводе основной части войск из Сирии, Москва практически не сократила численность своей группировки. По оценкам американских военных, Путин вывел лишь около 20% самолетов – быстрых реактивных самолетов дальнего радиуса действия, способных по первому требованию вернуться в страну».

Два года назад Путин изобрел гибридную войну – в Украине. Теперь, кажется, он еще и автор такого ноу-хау, как гибридный вывод войск.

Объявленный вывод войск, конечно, стал неожиданностью для Запада. Но, пока там гадали, что бы это значило, войска Асада, при поддержке российских войск, которые вроде бы выводятся, освободили от террористов Пальмиру. И в этом была главная неожиданность, сюрприз для Запада. Путин опять тактически переиграл этого шлимазла Обаму.

Западная коалиция, которая действительно уже несколько лет борется с ИГИЛ, не может похвастаться ощутимыми успехами. А коалиция Путин – Асад, которая, как все считали, воюет с оппозицией, нанесла первый ощутимый урон «Исламскому государству», вышибив его из Пальмиры.

Теперь, как замечают мировые СМИ, изменилась ситуация не только в расстановке сил в Сирии, но и на мирных переговорах в Женеве, на которых усилились позиции не только Путина, но и Асада.

«Для русских освобождение Пальмиры – блестящая рекламная акция», – заявил изданию Le journal du dimanche au quotidien неназванный французский дипломат. «Эта операция ставит Путина в довольно выгодное положение для того, чтобы начать менять ситуацию на политических переговорах, начатых между режимом и оппозицией», – пишет издание.

«Взятие Пальмиры повысило котировки Асада и в глазах западных стран, шокированных кровавыми терактами ИГИЛ в Париже и Брюсселе, – полагает итальянская La Stampa. – Подобное ускорение Дамаска вызывает тревогу у Соединенных Штатов. Если Асад возьмет Ракку, положение оппозиции на переговорах резко ослабнет». Американцы, застигнутые врасплох, оказывают давление на курдов, поставляют им оружие, чтобы в Ракку первыми пришли они.

«…Для мирных переговоров в Женеве возвращение Пальмиры может означать только меньшую готовность Асада к компромиссам», – пишет Neue Zürcher Zeitung.

«Победа Асада в Пальмире отменяет, в его собственном понимании, все резоны для обсуждения политических перемен», – El Mundo. То есть, теперь, по мнению Асада, вопрос о его, главном и успешном борце с ИГИЛ, отставке совершенно неуместен.

The New York Times пишет о двусмысленном положении, в которое коалиция Путин – Асад победой в Пальмире поставила западную коалицию: «Изгнание „Исламского государства“ из Пальмиры – оазиса, издревле известного как „Невеста пустыни“, – захваченной вооруженной экстремистской группировкой 10 месяцев назад, рассматривается как поворот в пятилетней войне и огромная пропагандистская победа президента Башара Асада и русских. Но эта новость поставила США и других западных и арабских противников Асада в неловкое положение: они вынуждены приветствовать ее, не прекращая настаивать на том, что самовластие сирийского президента и подавление им инакомыслия – первопричина сирийской войны».

И это действительно так, и мы об этом не раз писали. Именно жестокие действия Башара Асада, убившего сотни тысяч собственных граждан, именно действия Путина, спасшего режим Асада от краха еще в 2013-м году, превратили ИГИЛ в мировую угрозу.

The Daily Beast тоже напоминает: «Однако недавнее переключение России на борьбу с ИГИЛ в Пальмире, последовавшее за частичным выводом российских войск, не меняет того факта, что в ходе официального курса интервенции российскими мишенями чаще всего становились повстанческие группировки в провинциях Латакия, Идлиб, Хама и Алеппо, находящихся далеко от ИГИЛ, пусть даже российская пропаганда утверждала обратное. В одном случае, к северу от Алеппо, российские бомбардировки привели к тому, что ИГИЛ смогло захватить территорию у повстанцев, в результате чего на линии фронта оказалось ИГИЛ против правящего сирийского режима».

Foreign Policy дополнила картину и, кажется, докопалась до причины, по которой Путин переключился на ИГИЛ: «…Вся тяжесть удара русского медведя обрушилась на поддерживаемых Западом повстанцев и мирных жителей. Тем временем войска ИГИЛ в полной мере пользовались этой ситуацией и атаковали силы тех же повстанцев. Пока террористическая группировка способствовала дальнейшему ослаблению врагов Асада, такая ситуация вполне устраивала Дамаск. Естественно, до тех пор, пока победы ИГИЛ не несли угрозы режиму». Ну, а когда поддерживаемые Западом повстанцы потерпели поражение, Путин согласился на перемирие, после чего двинул войска (не только авиацию – см. на соседней стр. материал о российских наемниках из формирования «Вагнер») на Пальмиру.

Ну, и на закуску – выдержки из статьи Ивана Риуфоля во французской Le Figaro от 1 апреля. Статья называется «Урок Путина трусливым демократиям». Признаюсь, я не могу разделить оценку Путина автором статьи – его, может быть, невольное восхищение этим, как он сам выразился, мужланом, сильно попахивает Стокгольмским синдромом, но что касается его характеристики Запада, как циничного и трусливого, то – не в бровь, а в глаз. И, надо признать, на фоне безвольных в большинстве западных лидеров Путин и впрямь выглядит этаким крутым мачо; единственный с яйцами, единственно способный на действие. Итак.

В числе освободителей (Пальмиры – В. З.) не было ни США, ни их французских союзников, что говорит об их слабости. Из путинской стратегии следует извлечь простой урок: только силой можно одержать верх над исламистской идеологией, которая уважает только язык силы

Русский не выбирает выражений, чтобы обозначить антихристианского врага и победить его. Когда Франсуа Олланд говорит об уничтожении ИГИЛ, он настолько неубедителен, что на него обрушиваются громы и молнии «Исламского государства», обещающего апокалипсис и сдерживающего свои обещания. Ведь минутами молчания и свечками в память о жертвах на площади Республики не ликвидировать солдат Корана, которые есть как в Сирии, так и во Франции. Против них нужны жестокие репрессии.

Запад настолько привык к «антихристианской ненависти», что убийство 29 детей исламистами в пакистанском Лахоре не вызвало особого возмущения во Франции. Это свидетельство онемения либеральных демократий: они видят жертв только в мусульманских меньшинствах на своей земле, их не беспокоят страдания христиан в исламских землях.

Среди трусливых криков «спасайся кто может» остается один только Путин. Хотя его автократическая власть не вызывает сочувствия, он, по крайней мере, четко представляет себе, кто его враги и как с ними бороться. Если бы он не поддержал отвратительного Асада, религиозные меньшинства, христиане и езиды, были бы уничтожены или изгнаны из Сирии. Если бы он в одиночку не нанес удары по исламистам, которых пощадил Барак Обама и непоследовательная французская дипломатия под руководством Лорана Фабиуса, Пальмира не была бы спасена. Противостояние россиян салафитскому тоталитаризму возвышает эту страну, сохраняющую приверженность своим корням, над утратившими память и подчинившимися демократиями. Раздаваемые ими нравственные поучения – лишь повод опустить руки. Но проигравшие не пишут историю.

Когда элиты потворствуют лицемерию, они не могут претендовать на то, чтобы учить демократии мужланов, которые находят в себе смелость называть вещи своими именами и не увиливают от встречи с реальностью исламистского наступления.

Печатаем ряд материалов о последних сирийских событиях, а также расследование Фонтанки.ру о том, сколько в действительности россиян сложили головы в сирийской войне (по официальным данным, всего 6 человек).

Вадим Зайдман