Литературная мистификация
G.du Vintrais
Злые песни Гийома дю Вентре
Юрий Николаевич Вейнерт
Яков Евгеньевич Харон
Написано в ГУЛАГовском лагере «Свободное», в краях нынешнего БАМа, в годы Великой Отечественной войны.
14. Benedictus (благодарственная молитва).
Благодарю тебя, Создатель мой,
За то, что под задорным галльским солнцем
(Под самой легкомысленной звездой!)
Родился я поэтом и гасконцем!
За страсть к Свободе, за судьбы стремнины,
За герб дворянский, за плевки врагов,
За поцелуи женские, за вина,
И за мое неверие в богов,
За мой язык французский, злой и сочный,
За рифм неиссякающий источник, –
Твои дары пошли поэту впрок!
Мне на земле не скучно, слава Богу, –
Неплохо ты снабдил меня в дорогу!
Одно забыл: наполнить кошелек.
23. Напрасный труд.
Бог сто веков наводит свой порядок:
Послал потоп, на ранги разделил
Господ и чернь, непьющих и кутил,
Завел чертей и ангелов отряды –
Порядка все ж никак не водворил:
Воруют все, кинжалом сводят счеты,
Принц с девкой спит, с маркизою – пастух,
Империями правят идиоты,
Попы жиреют, мрут в нужде сироты,
И Господа ругают хамы вслух.
...Когда дворцы и церкви будут срыты,
Порядок водворится – без господ:
Давно подозревает мой народ,
Что лучше быть не набожным, но сытым.
32. Прокаженный
Дырявый плащ, засаленная шляпа,
Круг на плече с гусиной красной лапой...
Услышав стук трещотки роковой,
В испуге сторонится даже нищий.
Нет ни ночлега в деревнях, ни пищи...
Кем заклеймен ты – Богом? Сатаной?
...Пророк ли, прокаженный ли, поэт –
Анафема! Эдикт! Вердикт! Запрет!
– Эй, берегись: Вентре еще на воле!
В костер его! Злодей опасно болен:
Стихами подстрекает к мятежу!
...Гляжу на плащ с гусиной лапой красной:
И впрямь, я прокаженного опасней –
Всю Францию трещоткой разбужу!
33. В Бастилии
Паук-судья мне паутину вьет.
В ушах не умолкает гул набата...
Молиться? Не поможет мне Распятый:
Заутра я взойду на эшафот.
Не рано ли поэту умирать?
Еще не все написано, пропето!
Хотя б еще одним блеснуть сонетом –
И больше никогда пера не брать...
Король, судья, палач и Бог – глухи.
Вчера кюре мне отпустил грехи,
Топор на площади добавит «Amen».
Умрет Вентре. Но и король умрет!
Его проклятьем помянет народ,
Как я при жизни поминал стихами.
40. В изгнание
Осенний ветер шевелит устало
Насквозь промокший парус корабля.
А ночь темна, как совесть кардинала, –
Не различишь матроса у руля.
Далеко где-то за кормой – земля.
Скрип мачт, как эхо арестантских жалоб.
Наутро Дуврские седые скалы
Напомнят мне про милость короля...
О, Франция, прощай! Прости поэта!
В изгнание несет меня волна.
На небесах – ни признака рассвета,
И ночь глухим отчаяньем полна.
Но я вернусь!... А если не придется –
Мой гневный стих во Францию вернется!
49. Зверинец
Завел меня мой шкипер в цирк бродячий.
Глазея в клетки, я зевал до плача.
«Вот кобра. Ядовитей не сыскать!»
– А ты слыхал про королеву-мать?
«Вот страус. Не летает, всех боится».
– Таков удел не только данной птицы.
«Узрев опасность, прячет нос в песок».
– И в этом он, увы, не одинок!
„Вот крокодил, противная персона:
Хитер и жаден.» – Вроде д’Алансона...
«Гиена. Свирепеет с каждым днем!»
– А ты знаком с французским королем?
Пойдем домой! Напрасно день потерян.
Поверь мне: в Лувре – вот где нынче звери!
52. Ноктюрн
Маркизе Л.
Прости, что я так холоден с тобой, –
Все тот же я, быть может, – суше, строже.
Гоним по свету мачехой-судьбой,
Я столько видел, я так много прожил!
Казалось – рушится земная твердь,
Над Францией справляют волки тризну...
Порой, как милость, призывал я смерть –
За что и кем приговорен я к жизни?!
...Когда забудут слово «гугенот»
И выветрится вонь папистской дряни,
Когда гиена Карл в гробу сгниет
И кровь французов литься перестанет, –
Тогда я снова стану сам собой.
Прости, что я так холоден с тобой.
57. Казнь шевалье Бонифаса де Ла-Моль
Народная толпа на Гревском поле
Глядит, не шевелясь и не дыша,
Как по ступеням скачет, словно шар,
Отрубленная голова Ла-Моля...
Палач не смог согнать с нее улыбку!
Я видел, как веселый Бонифас,
Насвистывая, шел походкой гибкой,
Прощаясь взглядом с парой скорбных глаз.
Одна любовь! Все прочее – химера.
Друзья? – предатели! Где честь, где вера?
Нет – лучше смерть, чем рабство и позор!
...Вот мне бы так: шутя взойдя на плаху,
Дать исповеднику пинка с размаху
И – голову подставить под топор!
63. Dum spiro...
(«Пока дышу». Из Овидия: «Dum spiro, spero» – «Пока дышу – надеюсь»)
To lady T.V.L.
Пока из рук не выбито оружье,
Пока дышать и мыслить суждено,
Я не разбавлю влагой равнодушья
Моих сонетов терпкое вино.
Не для того гранил я рифмы гневом
И в сердца кровь макал свое перо,
Чтоб Луврским модным львам и старым девам
Ласкали слух рулады сладких строф!
В дни пыток и костров, в глухие годы,
Мой гневный стих был совестью народа,
Был петушиным криком на заре.
Плачу векам ценой мятежной жизни
За счастье – быть певцом своей Отчизны,
За право – быть Гийомом дю Вентре.
67. Отпущение грехов
Нотр-Дам де Шартр! Услышав твой набат,
Склонив колено в набожном смиренье,
Целую перст аббату. Но аббат
Глаголет: «Сын мой, нет тебе прощенья!
В твоих глазах я вижу Сатану,
Твой рот – немая проповедь разврата,
И весь твой лик – хвалебный гимн вину.
Нет, этот лоб не целовать аббату!»
О горе мне! Неужто не смогу я
Святейшего добиться поцелуя
И, грешник непрощенный, ввергнусь в ад?!
Но, слава Господу, есть выход дивный:
Когда тебе лицо мое противно,
Святой отец, – целуй мой чистый зад!
70. Нинон
Печален перезвон колоколов.
Прелестную Нинон несут в могилу...
Сто человек рыдают. Все село,
Идя на кладбище, скорбит о милой.
Сказал кюре: «О дочь моя, прощай!
Ты долг свой выполнила перед нами...
Прими, Господь, святую душу в рай –
За доброту к нам, грешным. Amen!»
Сто человек рыдали над могилой,
И каждый бормотал себе под нос:
«Ни разу мне Нинон не изменила.
За что ж ты, Господи, ее унес?!»
А муж сказал, наваливая камень:
«За сто ослов, украшенных рогами».
73. Кузнецы
Агриппе д’Обинье
На площади, где кумушки судачат,
А я торчу в харчевне день за днем,
Циклоп-кузнец подковывает клячу
У горна с добрым золотым огнем.
Пыхтит над мехом юркий подмастерье,
Кобылу держит под уздцы солдат...
Сдается мне (иль это суеверье?) –
Я видел это сто веков назад:
Вот так Вулкан ковал оружье богу,
Персей Пегаса снаряжал в дорогу,
И фавн-чертенок раздувал меха,
А фавн-поэт, любимец Аполлона,
В такт молота по наковальне звона
Ковал катрены своего стиха...
94. Anno Domini MDC (в год 1600)
Часы бьют полночь... Через миг умрет
Последний день шестнадцатого века.
– Вина! Твое здоровье, время-лекарь!
Что принесет нам Новый век и год?
Настанет мир. Подешевеет соль.
Жак перестанет в суп плевать соседу.
Обещанную курицу к обеду,
Расщедрясь, даст нам скупердяй-король.
Придворным дамам скинут лет по двадцать.
Дозволит Ватикан Земле вращаться,
Наука вообще шагнет вперед.
Меня за скептицизм накажут плетью,
И много прочих радостей нас ждет.
Все это будет!.. Но в каком столетье?