Память. Россия

Таблетка от памяти

Россиян приучают «счастливо забывать историю»

За всяким забыванием кроется нежелание.

Зигмунд Фрейд

Тот, кто не помнит прошлого, осужден на то, чтобы пережить его вновь.

Джордж Сантаяна, американский философ

Могущество современной науки хоть и не беспредельно, но достаточно ощутимо. В этом убеждаешься всякий раз, просматривая заголовки газет или сообщения в Интернете.

Чего только не сулят человечеству ее видимые горизонты!

А ведь существует и масса пока еще невидимых! То, что раньше казалось областью фантастики, сегодня обретает уже вполне зримые очертания.

Возьмем, к примеру, проблему человеческой памяти.

Еще вчера человек мечтал о какой-либо чудодейственной таблетке, позволяющей резко улучшить память, расширить ее, так сказать, резервные возможности, сегодня же, оказывается, ученые, наоборот, нашли способ, как ее стереть. В некоторых случаях даже не полностью, а, скажем, лишь плохие воспоминания.

И это отнюдь не сюжет какого-нибудь голливудского триллера, а вполне осязаемый факт действительности.

Чтобы не быть голословным, сошлюсь на один достоверный факт.

Еще в феврале 2009 года в британской прессе появились сообщения о том, что независимо друг от друга в Канаде, Великобритании и США ученые синтезировали ряд веществ, позволивших создать так называемую «таблетку от памяти», т.е. фактически препарат для стирания «плохих» воспоминаний.

Один из его создателей, американский нейрофизиолог проф. Тодд Сэктор, работающий в SUNY Downstate Medical Center (Бруклин), утверждает, что на настоящий момент подобного рода таблетки способны решительно стереть из памяти практически все воспоминания, что, разумеется, делает невозможным их использование в лечебных целях. Именно поэтому довольно длительное время ведутся поиски (пока, к сожалению, не совсем успешные) путей выборочного воздействия на память, чтобы сделать его узким и точно направленным. С тем, чтобы человек со временем сам мог решать, какую часть собственных воспоминаний ему стереть.

Ученых, конечно же, не может не беспокоить то обстоятельство, что препараты, блокирующие или удаляющие воспоминания, могут быть использованы и во зло. Ведь человеческие воспоминания – составная часть общей культуры индивида. Недаром доктор Дэниел Сокол, преподаватель медицинской этики из Лондонского университета, прямо утверждает: «Стереть воспоминание – это не то же самое, что удалить родинку или бородавку. Речь идет о самоидентификации, поскольку человеческое „я“ очень сильно связано с воспоминаниями…Возможно, в некоторых случаях это может принести пользу, но, прежде, чем удалять воспоминания, следует крепко подумать о побочных эффектах, как в отношении отдельной личности, так и человечества в целом».

Если распространить это этическое умозаключение на известные социально-исторические параллели, то следует признать, что подобного рода побочные эффекты уже долгие десятилетия  проявляют себя в российской истории.

Тому свидетельством – забвение более чем на три четверти века сталинских преступлений против собственного народа, отсутствие и по сегодняшний день нравственной оценки сталинизма и его последствий на государственном уровне. Более того, ситуация в России последние несколько лет развивается в том же направлении. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что у Кремля и в настоящее время, несомненно, имеется план по стиранию памяти и совести России.

Начавшись с кампании против так называемой «фальсификации истории в ущерб интересам России» (одно из первых «ноу-хау» путинской власти!), он неуклонно и последовательно проводится в жизнь.

Вспомним, что не столь давно, в бытность президентом Дмитрия Медведева, была предпринята очередная (фактически, третья по счету!) политическая кампания по десталинизации, которую на тот момент поддержали порядка 70% населения. Однако попытки ее узаконить, сделать государственной программой, как это предлагали правозащитники, вызвали отчаянное сопротивление не только со стороны коммунистов, но и со стороны самой власти. Обе стороны  дружно завопили о том, что это может «подорвать стабильность в обществе». В итоге программа оказалась похороненной.

Взамен власть выдвинула в качестве общественного консенсуса беспримерную по своему  цинизму идею «счастливого забвения истории», обосновав это тем, что, дескать, постоянное «расчесывание» ран прошлого наносит травму молодому поколению и способствует разъединению общества. На самом же деле ее автор, один из околокремлевских философов Леонид Поляков, предлагающий «просто перевернуть темную страницу советской истории и не трогать ее», своей новоиспеченной идеей загоняет ситуацию в тупик. Ибо коллективная память уже давно превратилась в минное поле, как для власти, так и для всех тех, кто с прямотой привык ставить перед ней неудобные вопросы. Болезнь прошлого не только не вылечена, на самом деле она стала предметом исторических манипуляций. Принято считать, что именно это и обеспечивает нынешней российской власти возможность крепить единение общества, а также успешно блокировать оппозицию и правозащитное движение. 

Сегодняшнюю российскую власть страшат не объединенные силы НАТО, не американская ПРО и даже не совокупный военный потенциал Запада (Кремль прекрасно понимает, что первым Запад никогда не нападет), сколько осознание своей неспособности справиться с болезнью прошлого. Отсюда – пустота и безотчетный страх как перед прошлым, так и перед будущим: страх перед окончательным и бесповоротным развенчанием  преступной фигуры «Вождя всех народов» (отсюда идея – хоть на неделю переименовать Волгоград в Сталинград); страх перед Майданом, заставляющий власть выводить на улицы в свою поддержку колонны полукриминальных прокремлевских чернорубашечников; страх перед Западом, выливающийся в безумные попытки запрета изучения иностранных языков и тотального контроля интернета в виде «пакета Яровой»; страх перед возникающими институтами гражданского общества, наконец, страх перед свободным словом, его полное выдавливание из информационного пространства и заполнение его оголтелой пропагандой.

Отсюда и почти не прекращающиеся «наезды» власти на институты гражданского общества, поиск среди них «иностранных агентов» и «агентов Госдепа».

К примеру, не так давно российское правительство прямо угрожало историко-просветительскому и правозащитному обществу «Мемориал», подав иск о его ликвидации за получение грантов из-за рубежа и, якобы, за «оказание помощи лицам, обвиняемым в терроризме и экстремизме». На самом деле раздражение Кремля вызвала  критика «Мемориалом» действий российских властей в Украине. В этом случае власть пока еще не решилась переступить порог благоразумия и адекватности (Верховным судом иск был отклонен), а вот в ситуации с единственным в стране музеем истории политических репрессий «Пермь-36» все получилось иначе.

В апреле 2015 года музей был включен Минюстом в реестр «иностранных агентов», но «накаты» на этот уникальный историко-культурный комплекс народной памяти начались значительно раньше. Вначале депутат пермского парламента от «Единой России» Александр Телепнев предложил сократить финансирование музея на 70%. Свое предложение единорос объяснил тем, что, дескать, ему пожаловались школьные учителя, рассказавшие, будто в «Перми-36» выступают лекторы, которые на западные гранты ведут «пропаганду против победы» СССР во Второй мировой войне. Педагоги попросили депутата «прекратить это безобразие». Но самое «страшное», по заявлению депутата, заключалось в том, что, помимо государственной поддержки, музей получал также денежные пожертвования от фонда Сороса.

Между тем, «Пермь-36» не просто рядовой музей периферийного уровня. Это всероссийский  памятник целенаправленно выстроенной в СССР эпохи политических репрессий. Его история достаточно убедительна.

Лагерь начал свое существование в 1966 году на месте колонии в поселке Кучино Чусовского района. С 1970 года сюда стали направлять политзаключенных. Тут отбывали свой срок, в частности, Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Юрий Орлов, Валерий Марченко, Натан Щаранский, Глеб Якунин, Леонид Бородин, Николай Браун. Здесь погиб выдающийся украинский поэт Василь Стусь. В 1988 году лагерь закрыли, а после распада СССР на его базе был создан музей. В 2004 году Фонд мировых памятников включил музей «Пермь-36» в список 100 охраняемых памятников мировой культуры. Позже началась процедура включения объекта в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. 

На сегодня, похоже, «Пермь-36» как музей народной памяти, как мемориальный комплекс жертв политических репрессий, повествовавший о преступлениях коммунистического режима, фактически расформирован и ликвидирован.

Интересно, что ситуация с музеем имела, как выясняется, свою предысторию. В конце 2014 года некий гражданин написал донос на музей с целью привлечь  сотрудников «Перми-36» по статье 354.1 УК (о «реабилитации нацизма»). Донос был написан в лучших традициях сталинского времени вскоре после демонстрации на НТВ фильма «Пятая колонна», посвященного музею. И, хотя в возбуждении дела отказали на том основании, что статья 354.1 вступила в силу после демонстрации фильма, руководство музея по меркам сегодняшнего дня вполне могло оказаться на месте тех, о чьих судьбах подробно рассказывали экспозиции самого музея.

Или вот, например, иного рода надругательство над памятью. В Иркутске планируется строительство новой взлетно-посадочной полосы международного аэропорта, которое затронет мемориальное кладбище жертв террора в урочище Пивовариха, где в 1937 – 1938 годах сотрудники НКВД тайно закапывали тела расстрелянных. Всего там могут покоиться останки до 20 000 человек. Еще в 1997 году это захоронение официально было объявлено памятником истории и культуры регионального значения. Теперь же его планируется разрушить, урезать и перенести, а новая ВПП может пойти буквально по костям жертв сталинизма, закатывая в бетон память о них (www.vesti.irk.ru/).

Как бы то ни было, но прошлое, несмотря на все старания его «счастливо забыть», все равно напоминает о себе неврозами, кошмарами, являющимися из небытия призраками и неизжитой ностальгией по сталинской твердой руке. Страна уже давно движется вперед с головой, повернутой назад. И это вряд ли сочтешь парадоксом!

В то самое время, когда решался вопрос о ликвидации музея политических репрессий «Пермь-36», другой действующий до сего дня, один из первых лагерей ГУЛАГа Усольлаг в Соликамске той же Пермской области, торжественно отмечал 75-летие своего основания. Надо было видеть, с какой нежностью говорили тюремщики о «значении» и «пользе», принесенной лагерем Пермскому краю. Невозможно не процитировать хвалебные слова в адрес «весьма специфического» учреждения, в стенах которого в разное время содержались от 10 до 30 тысяч человек, включая политзаключенных: «В январе 1938 года в Усольском ИТЛ НКВД СССР были заложены традиции, которые имеют ценность и в нынешнее время (курсив мой. – А. М.). Это верность Родине, взаимовыручка, уважение к ветеранам… Какое мужество за это время проявили его руководители, аттестованный и вольнонаемный состав, чтобы учреждение встало на ноги и успешно решало производственные и социальные задачи», – поделился воспоминаниями зам. председателя краевого совета ветеранов ГУФСИН по Пермскому краю Сергей Ерофеев (пресс-релиз).

С трудом припоминаю, чтобы в советское время пресса и телевидение так широко пропагандировали подобного рода учреждения, открыто отмечая их «заслуги» (ролик о мероприятии: https://www.youtube.com/watch?v=Xgij2Vr-fwk).

Вот и 25-летний юбилей попытки военного переворота ГКЧП был отмечен в столице практически незаметно, без участия первых лиц государства. Мэрия долго блокировала заявку на проведение акции защитников Белого Дома, в то время как без всяких проволочек, мгновенно дала разрешение на проведение митинга бывших и нынешних сторонников ГКЧП там же, в центре столицы. Как пишет rbk.ru, «все и так ясно».

В 48-ю годовщину вторжения советских войск в Чехословакию на Красной площади вновь задержаны участники акции «За нашу и вашу свободу». Четверо активистов – Ирина Яценко, Ольга Сонина, Виктор Капитонов и Игорь Клочков вышли 21 августа с аналогичным плакатом. Тремя годами раньше, в 45-ю годовщину события, 25 августа 2013 года, на Красной площади задержали 10 из 12 участников юбилейной акции. Накануне события в околокремлевской прессе можно было встретить материалы, оправдывающие это преступление целесообразной необходимостью.

Стоит напомнить, что еще раньше, 24 августа 2008 года, милицией была разогнана акция «День рождения свободы», посвященная 40-летию «Демонстрации семерых», в которой принимала участие Наталья Горбаневская, участница событий 1968 года. 

Таким же глухим молчанием встретила российская власть в 2014 году еще один не очень приятный для себя юбилей – 70-летие депортации крымских татар. Уже три раза жта трагедия отмечалась в условиях аннексии Крыма Россией. Два года назад были запрещены мероприятия в память о «черном юбилее» и два года подряд – запрещаются общественные акции памяти жертв этой депортации.

Недавние слова Путина о патриотизме, как новой национальной идее России, сегодня на деле означают не просто стремление власти формировать так называемую «позитивную» историю страны, возвеличивая при этом сталинское государство и роль Вождя в нем (с косвенным намеком на нынешнего хозяина Кремля), а провести в жизнь программу «государственной лоботомии», чтобы через поколение в памяти людей осталась совершенно другая история и СССР, и России. И хотя такое возможно разве что у Джорджа Оруэлла в его романе «1984» (ведь есть еще честные историки, существуют архивы), общепризнанные исторические оценки прошлого продолжают вновь и вновь намеренно подвергаться угодному власти пересмотру. Тем более, что после относительной свободы распространения информации в 90-х, смелых исторических и журналистских расследований прошлого, российские архивы начали вновь закрываться, а сам глава Госархива России Сергей Мироненко в марте этого года был уволен с занимаемой должности за публикацию засекреченной переписки советских чиновников 1948 года, которая опровергала советский миф о 28 героях-панфиловцах.

Вот показательные результаты соцопроса, проведенного Левада-центром в ноябре 2014 года: 16%  россиян – в два раза больше, чем в 2001 году – считают, что «в советский период не было массовых политических репрессий». А аналогичный опрос, проведенный через год, в ноябре 2015 года, представил еще более убедительную картину: как пишет Tagesspiegel, «львиная доля россиян предпочла бы вернуться к советской форме правления или урезанной с учетом российских потребностей демократии… По мнению социолога Анны Литвиненко, молодежь сегодня, как правило, мыслит в „прогосударственном ключе“» (Рене Бош «Обратно в Советский Союз», Tagesspiegel, 19.08.2016).

В этой связи не может не возникнуть для сравнения один непростой вопрос: почему, в отличие от России, Германия, несмотря на ужасное нацистское прошлое, смогла стать иной? Почему в стране исчезла приверженность мифу, агрессивность, изоляционизм, обида, в конце концов? Без сомнения, этому способствовали вовсе не жесткие политические и военные санкции, примененные к побежденной стране. Было другое – денацификация, с помощью которой страна сумела преодолеть свое тоталитарное прошлое. Именно этот процесс заставил здравомыслящих немцев заглянуть вглубь самих себя, размыслить о собственной вине.

Вот, к примеру, А.Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» упоминает следующий факт. К 1966 году в ФРГ было осуждено 86 тысяч нацистских преступников. Это значит, рассуждает писатель, что 86 тысяч раз публично, с судейского помоста был обличен порок. Важна по сути даже не суровость наказания, поскольку это не есть вопрос мести. Важен сам факт: преступление названо преступлением. В России же не только отказались от намерения организовать открытый процесс над сталинизмом (как некое подобие денацификации), но фактически не состоялось ни одного открытого судебного процесса над хорошо известными сталинскими преступниками, подписывавшими смертные приговоры, приводившими их в исполнение, участвовавшими в массовых пытках и расстрелах сотен тысяч невинных людей.

Вот почему сегодня совсем не кажется непостижимым тот факт, что министром образования России назначается открытая сталинистка, прямо восхваляющая Вождя всех народов. Подтверждение тому – прямая цитата из лекции Ольги Васильевой для членов партии «Единая Россия»: «Сталин при всех недостатках – государственное благо, потому что накануне войны занялся единением нации, возродил героев дореволюционной России и занялся пропагандой русского языка и литературы, что по большому счету и позволило выиграть войну» (http://echo.msk.ru/blog/reznik_h/1823552-echo/).

Про «недостатки» тирана сказано, конечно же, «сильно»: так понимают сегодня новоиспеченные российские государственники кровавый террор против собственного народа, унесший миллионы жизней ни в чем не повинных людей!

Мало кого может удивить и тот факт, что, как сообщает «Российская газета» от 23 августа 2016 года, губернатор Волгоградской области Андрей Бочаров одобрил предложение ветеранских организаций города присвоить к 75-й годовщине Сталинградской битвы реконструированному международному аэропорту Волгограда название Сталинград (сам город, как известно, пока не переименован). Через время, уверены нынешние поклонники кровавого советского диктатора, город, несомненно, получит свое прежнее название. Воистину, как говорится, «не мытьем, так катаньем!»

Вообще, следует заметить, Сталин сегодня очень удобен и хорошо функционален для действующей власти: здесь и борьба с Западом, и враги, и идея жертвенности на войне. И главное – триумф победы как утверждение  достоинства народа, единого целого и неразделимого коллектива!

Время от времени высказываясь на исторические темы, Путин всех успокаивает, говоря: «У нас не 37-й год». Сказать по правде, это утешение пугает людей еще больше: с одной стороны оно напоминает о прошлом, с другой – как бы намекает: 37-го года нет – пока. Но он вполне может быть. Скажем, в некотором смягченном виде.

Пользуясь атмосферой нетерпимости в стране, которую Кремль молча поддерживает, власти начали наступление на гражданские свободы. Широко распространенным явлением стало антизападничество, в самом обществе вырос уровень психологической агрессии. К критикам проводимой сегодня российскими властями политики относятся как к врагам государства.  Убийства журналистов и оппозиционного политика Бориса Немцова также вписываются в рамки этой кампании.

Как прозорливо писала в одной из своих последних статей Валерия Новодворская, «они недаром схватились за сталинизм: путинская вертикаль торчит из сталинского пьедестала… Да, Путин не расстреливает. Он растлевает. И „мы живем, под собою не чуя страны“». (В. Новодворская, «Спасите наши души», Грани.ру, 24.01.2014).

Сегодня любые попытки задавать «неудобные» вопросы, связанные с нашей недавней историей, оборачиваются массовой истерикой охранителей и травлей тех, кто эти вопросы ставит. Как это случилось с опросом на телеканале «Дождь» о блокаде Ленинграда в январе 2014 года. Впереди в качестве худшего сценария маячит принятие закона об уголовной ответственности за «очернение истории», который окончательно пресечет в России всякую дискуссию о сталинизме, репрессиях, ГУЛАГе, и вообще о преступлениях СССР.

Александр МАЛКИН