Россия

 

РОССИЯ НА ДЫБЕ

Пыточная хроника в эпоху «духовных скреп»

 

Около полугода назад довелось мне заново перечитать выпущенный в формате компактного однотомника солженицынский «Архипелаг Гулаг» («Альфа-Книга, М., 2014). Семь частей этой эпопеи объемом в 1200 страниц читал я в этот раз медленно, вероятно, месяца полтора, урывками, обжигаясь, будто кипятком, об отдельные факты. Пытки безвинных людей, массово применявшиеся сталинскими палачами, описанные автором со слов людей, переживших этот ад,  превосходили все то, что мне было ранее известно об этом предмете. Главным образом, по описаниям  гестаповских застенков.

 

Процитирую лишь одно место из книги: «Если бы чеховским интеллигентам, все гадавшим, что будет через двадцать-тридцать-сорок лет, ответили, что через сорок лет на Руси будет пыточное следствие, будут сжимать череп железным кольцом, опускать человека в яму с кислотами, голого и привязанного пытать муравьями и клопами, загонять раскаленный на примусе шомпол в анальное отверстие („секретное тавро“), медленно раздавливать сапогом половые части, а в виде самого легкого – пытать по неделе бессонницей, жаждой и избивать в кровавое мясо, – ни одна бы чеховская пьеса не дошла бы до конца, все герои пошли бы в сумасшедший дом» (с.72).

 

В главе, посвященной следствию, перечислены все мыслимые и немыслимые виды истязаний и пыток. В 1937-1938 годах, отмечает Солженицын, пытки, в целом одобренные лично Сталиным, по своим видам особо не регламентировались, «допускалась любая самодеятельность», вплоть до использования собственноручно изготовленного «инвентаря». Наиболее распространенным видом было, разумеется, битье: в ход шли кожаные  плетки с грузом, резиновые палки, мешки с песком, ножки от стульев, а для совсем не ленивых – руки и ноги.

 

Путинский ГУЛАГ: незаметное возрождение

 

Если читающий эти строки всерьез полагает, что все описанное автором осталось в «проклятом сталинском прошлом», то здесь он сильно ошибается. Вот лишь несколько относительно свежих примеров из нынешней российской реальности.

 

В Иркутской области полицейские пять часов пытали женщину. Приехавшие в дом к Марине М., матери троих детей, двое оперативников попросили ее проехать с ними в отделение полиции. Ей сказали, что покажут фотографии, чтобы определить круг подозреваемых в убийстве ее соседа. В кабинете на голову женщины вдруг накинули пластиковый пакет и начали избивать и пытать электрошокером, требуя сознаться в преступлении. Обеспокоенный долгим отсутствием жены, ее муж поехал в полицию, но там ему сказали, что Марину отпустили. На самом деле отпущена она была лишь через пять часов истязаний и побоев. По словам Марины, среди истязателей находился оперуполномоченный уголовного розыска майор Денис Самойлов. Об этом сообщает сайт «Сибирь без цензуры» 11.01.2016.

 

В 2015 году в Ленинском суде Перми был вынесен приговор шестерым бывшим милиционерам, которые в 2009 году довели 33-летнего жителя Александра Самойлова до смерти пыткой под названием «ласточка». Мужчину, вступившего в конфликт с сотрудниками кафе, где он находился с приятелями, вызванные полицейские насильно доставили в медвытрезвитель, хотя он находился лишь в легкой стадии опьянения. Никакого сопротивления при этом он не оказывал. Там его повалили на пол лицом вниз, связали вместе руки и ноги, перекрыв ему возможность дышать. Присутствовавшие при этом фельдшеры не сделали ничего, чтобы помешать преступлению. Через несколько минут пытки Самойлов задохнулся.

 

Характерно, что следственное ведомство много раз незаконно отказывало в возбуждении дела (подтасовывались результаты экспертизы). Первоначально сообщалось, что Самойлов умер от сердечной недостаточности. И все же справедливость в данном деле восторжествовала: центр  судмедэкспертизы Минздрава России твердо установил, что результатом смерти стала позиционная асфиксия, вызванная насильственным удержанием в неестественном положении. Об этом сообщается на странице фонда «Общественный вердикт».

 

А вот и вовсе из ряда вон выходящий факт. В марте того же года в Казани было возбуждено уголовное дело о пытках в ОП «Дальний» после смерти 52-летнего Сергея Назарова. В отделении полиции его изнасиловали бутылкой от шампанского, вынуждая признаться в краже мобильника, которую тот не совершал. Назаров был госпитализирован из отдела полиции с повреждениями прямой кишки и разрывами внутренних органов и, несмотря на сделанную ему операцию, умер. В том же отделении вскоре вскрылось и множество других фактов пыток. На фоне разразившегося скандала отдел был расформирован. По делу о пытках были осуждены в общей сложности 11 сотрудников на сроки до 15 лет (Грани.ру).

 

Заметим, что подобного рода факты пыточной практики имели место задолго до того, как широкое внимание российской и мировой общественности было привлечено к делу политического активиста Ильдара Дадина, подвергавшегося пыткам и издевательствам в сегежской колонии ИТК-7. И они весьма показательны. В письме, которое Дадин передал на волю через своего адвоката, он в деталях описал пытки, которым подвергался по прибытии в колонию: «Всего избивали в этот день четыре раза, по 10-12 человек одновременно, ногами. После третьего избиения опустили голову в унитаз прямо в камере». Более подробные уточнения раскрываются в его письме к жене, Анастасии Зотовой, содержание которого активист просил распространить как можно шире: «..11 сентября 2016 года ко мне пришел начальник колонии Коссиев с тремя сотрудниками Они вместе начали меня избивать... 12 сентября пришли сотрудники, сковали мне руки за спиной и подвесили за наручники. Такое подвешивание причиняет страшную боль в запястьях, кроме того, выкручиваются локтевые суставы и чувствуешь дикую боль в спине. Так я висел полчаса. Потом с меня сняли трусы и сказали, что сейчас приведут другого заключенного и он меня изнасилует, если я не соглашусь прекратить голодовку… Потом избивали регулярно, по нескольку раз в день».

 

Американская The Wall Street  Journal в статье «При Путине в России возродились „пыточные» колонии“, описывая еще в 2008 году случаи, подобные этому, уже тогда утверждала: «При режиме Владимира Путина в России вернулись к прежней советской практике организации „пыточных“ колоний. Репрессии, начавшиеся на „зоне“, возвращают страну к тоталитаризму». А Валерия Новодворская, прозорливо предвидя дальнейшее развитие событий, в своей статье «Россия пыточная» («New Times», №11, 2009 г.) прямо утверждала: «Путинская Россия окончательно стала пыточной Россией».

 

Последующее развитие событий лишь подтвердило выкладки правозащитников и газетных аналитиков о возможном ужесточении путинского режима.

 

Пыточная колония как институт «исправления»

 

По сути, институт «пыточных» колоний исчез еще в 90-е годы, которые в настоящее время принято нещадно критиковать. Однако прошло совсем немного времени, и он вновь расцвел пышным цветом. Как указывает сооснователь Фонда защиты прав заключенных, известный российский правозащитник Лев Пономарев, в настоящее время из примерно 700 известных «зон», где содержится основная масса заключенных в России, пыточными колониями можно считать примерно 50. Этот масштаб, как и процент заключенных, не сравним, конечно же, с советским ГУЛАГом, однако, без сомнения, по степени жестокости методов обращения с заключенными, практикуемыми администрациями, путинская Россия быстро догоняет сталинский СССР.

 

Жестокость к заключенным зачастую применяется еще до вынесения приговора. Как свидетельствует Л. Пономарев, привозимых в суд подсудимых вначале набивают битком  в маленькое помещение, где они едва могут стоять и где отсутствуют туалеты. С этого момента и до окончания срока начинается узаконенная цепь унижений. Затем арестованных сажают в грузовики, в которых зимой нестерпимо холодно, а летом жарко. При этом автозаки не имеют ни вентиляции, ни отопления. В этих металлических контейнерах люди вынуждены находиться часами, при этом здоровые сидят рядом с теми, кто уже болен туберкулезом, способствуя распространению заболевания (полный текст на сайте InoPressa).

 

Всех вновь прибывших в колонию сразу же ожидает мучительная экзекуция, напоминающая прогон сквозь строй в царской России. По словам Пономарева, это называется «пропустить заключенных через коридор». Пока заключенный бежит по «коридору», каждый сотрудник бьет пробегающего мимо дубинкой. При этом, отягощенные своими пожитками, заключенные не могут бежать быстро. В точках же, где стоят сотрудники с собаками, заключенному приходится замедлять бег, так как собака рвется с проводка. Такой прогон сквозь строй считается всего лишь гостеприимной встречей новичков. Малейшее недовольство такими порядками, утверждает правозащитник, может привести к жесточайшему прессингу со стороны администрации. И таких примеров сотни. Случай с Ильдаром Дадиным лишь один из многих тысяч!

 

Л. Пономарев приводит десятки примеров, свидетельствующих о том, что пыточная практика и намеренные издевательства над заключенными – это и есть сегодняшняя российская повседневность в абсолютном большинстве колоний. Даже самые легкие нарушения режима заключенными могут повлечь за собой суровые репрессии и издевательства персонала. Однажды сотрудники заметили, что в камере «штрафного изолятора», где содержались семеро заключенных, пахнет табачным дымом. Тогда без всяких разбирательств была вызвана пожарная машина, из брандспойта которой вся камера, в том числе заключенные и их личные вещи, были залиты холодной водой. После этого людей неделю продержали в мокрой одежде при температуре 10 градусов по Цельсию.

 

Одним из примеров возрождения худших порядков советской эпохи стали недавние события в ряде российских исправительных колоний.

 

Только за первое полугодие 2016 года в российских тюрьмах и колониях имели место 9 бунтов заключенных, значительная часть которых была вызвана невыносимыми условиями содержания и беспределом лагерной администрации. По сведениям Интерфакса, их динамика постоянно растет. Если в 2012 году имели место 12 случаев групповых противоправных действий, то в 2014 – 14, а в 2015 – 19. К примеру, в ночь с 24 на 25 декабря 2015 года в Белореченской воспитательной колонии Краснодарского края погиб 16-летний юноша. Он и еще шестеро осужденных были жестоко избиты в комнате для дезинфекции мужчинами в масках. Как выяснилось, нападавшими оказались сотрудники колонии. Таким образом, вновь прибывшие прошли обязательную здесь «процедуру прописки». Скандал получил всероссийскую огласку. В Белореченской колонии началась служебная проверка. 7 сотрудников колонии пошли под суд.

 

6 мая 2015 года произошел бунт в ЛИУ №3 Краснобаковского района Нижегородской области, в котором участвовало порядка ста заключенных. Одна из причин – насилие над осужденными. Это особо подчеркнул представитель нижегородского комитета против пыток Иван Жильцов. От отметил, что в начале апреля в комитет обратились родственники осужденных, сообщившие о фактах физического насилия в колонии со стороны ее сотрудников, плохом питании. Однако давать официальные показания родственники по известным причинам отказались. Тем не менее, у ряда осужденных были зафиксированы множественные гематомы, которые те отказались признать результатами избиений. В ходе повторных посещений колонии также продолжали фиксироваться жалобы на непрекращающееся насилие со стороны сотрудников.

 

5 мая 2016 года заключенные, отбывающие свой срок в колонии строгого режима №9, расположенной в Заволжском районе Ульяновска, в знак протеста против беспредела врио начальника колонии Александра Башкова зашили себе рты. В сеть попал видеоролик, записанный одним из несогласных. «Все заявления в медицинскую часть полностью игнорируются. От него (Башкова) постоянно поступают оскорбления и угрозы в адрес осужденных. Когда мы попросили перевести нас в другое учреждение, он нам ответил, что „у нас не хватит денег на билеты“. Просьба распространить это видео в правозащитные организации. Если нас найдут повешенными в камере, знайте, что это сделали не мы сами, так как нам постоянно угрожают физической расправой».

 

5 июня 2015 года в ИК №46 г. Невьянска Свердловской области 400 заключенных объявили голодовку. Таким образом осужденные выразили свой протест руководству ИК по поводу избиения сотрудниками учреждения 26-летнего заключенного, который от полученных травм скончался. По факту избиения со смертельным исходом были возбуждены уголовные дела, при этом начальник колонии арестован. Голодовка прекращена 8 июня.

 

Борцы с пытками – «иностранные агенты»

 

По фактам пыточной уголовной хроники за колючей проволокой можно при желании составить целые тома исследований. Это исключая существующую следственную практику, которая происходит за ее пределами, на свободе.

 

Реагирует ли власть каким-то образом на то, что подобного рода факты приобрели массовый характер? Разумеется, реагирует, однако, весьма своеобразно.

 

К примеру, общественную организацию «Комитет против пыток», ставившую своей целью выявление и расследование всех случаев применения пыток как в исправительных учреждениях РФ, так и в ходе следствия, на воле, в 2015 году вдруг объявили «иностранным агентом». Причина? По заявлению нижегородской прокуратуры, Комитет, оказывается, в период с 2011 по 2013 годы получал финансирование от ряда иностранных организаций, среди которых швейцарский Добровольный фонд поддержки борьбы против пыток ООН, а также будапештское отделение Фонда Института «Открытое общество». К тому же, как посчитала прокуратура, «Комитет против пыток» принимал участие в «публичных мероприятиях, которые могут быть расценены как политическая деятельность». В отделениях «Комитета» помимо нижегородского (в оренбургском и ряде других) были проведены обыски.

 

Включив «Комитет против пыток» в реестр «иностранных агентов», Минюст РФ фактически парализовал работу этой общественной организации, вынудив ее принять решение о самороспуске, что и было сделано в апреле 2015 года. Так власть нанесла еще один удар по правозащитной деятельности в стране, сообщает сайт ( Грани.ру).

 

В юридическом плане пыточных колоний не существует. Л. Пономарев сомневается, что лично российский президент рассылал какие-либо конкретные директивы о методах обращения с заключенными. Однако, как подчеркивает правозащитник, «когда к власти пришел Путин, был задан новый тон. Садисты, которые раньше вели себя прилично, просто перестали так себя вести. Теперь сообщения о пытках систематически игнорируются или подавляются, а региональные власти отказываются принимать меры по фактам злоупотреблений».

 

Анализируя многочисленные факты существующей пыточной практики, правозащитник делает совершенно однозначный вывод: «Истинное имя этого – ГУЛАГ, даже, если масштаб поменьше. Это возвращение тоталитаризма в государство. Если мы это не искореним, он распространится по всей стране».

 

Судя по всему, однако, власть к подобным выводам прислушиваться не желает.

 

Александр МАЛКИН