Ходорковский. Стокгольмский синдром

Главная сделка Трампа с Путиным

Статья Михаила Ходорковского для The Wall Street Journal

Выступая на прошлой неделе в Конгрессе, президент Дональд Трамп ни единым словом не упомянул Россию. Хотя россияне ожидают, что отношения с Вашингтоном изменятся, сегодня их тревожит вопрос – как именно они изменятся? Будет ли риторика Трампа в адрес России столь же резкой, как и его высказывания в адрес других? Будет ли он заискивать перед президентом Владимиром Путиным, как это предсказывают многие критики Америки и кремлевские пропагандисты? 

Или, быть может, новый лидер Америки удивит мир, наладив отношения с Путиным и достигнув договоренности, которая сможет помочь вытащить мою страну из упадка? 

Россияне ждут и с надеждой, и с опасением, столкнувшись с неопределенностью подаваемых Трампом сигналов и с неопределенностью будущего Путина. Многие ожидают, что будет достигнута некая договоренность. Многие ждут некого рода договоренности. В процессе любых переговоров каждая из сторон обязательно должна понимать потребности и желания противной стороны. Какого рода выгодную договоренность может предложить Трамп, и что может в обмен на это сделать Путин? 

Давайте на время отвлечемся от расхожих представлений и отодвинем в сторону предварительные условия нормализации отношений, которые, как ожидается, выставят американцы – сложные вопросы Сирии, Украины, Ирана, ядерного оружия и т.д. Все эти проблемы носят неотложный характер. Однако какое-либо реальное продвижение вперед невозможно, если американцы не сумеют понять реальные – и совершенно иные – проблемы, стоящие перед Путиным, его окружением, самой Россией. 

Для сегодняшнего режима в Москве главная цель – отложить неизбежный вопрос об уходе из власти. Военный авантюризм, как и само полицейское государство, – средство к достижению этой цели. 

Путин у власти почти 18 лет, как и Леонид Брежнев, чье правление (1964 – 1982) заклеймили как «эпоху застоя». Сегодня, как и во времена позднего Брежнева, экономика страны чахнет, уровень жизни снижается. Образование, наука, здравоохранение разваливаются. Россияне говорят социологам, которых они считают агентами ФСБ, что поддерживают режим. А потом они не идут на выборы. 

Как Брежнев в Афганистане, Путин подтолкнул вверх свои рейтинги, создав собственную, ничем не спровоцированную войну на Украине, чтобы россияне почувствовали, что он защищает их от внешней угрозы. Кремль настаивает, что следующий президентский срок Путина будет для него последним, и что он хотел бы уйти в отставку к 2024 году. Однако он не может сделать этого, не идя на огромный личный риск. 

Ни один российский лидер не уходит из власти добровольно. Со времен средневековья тех, кто не умирал своей смертью, находясь у власти, – убивали, казнили, принуждали уйти в отставку, свергали, либо имело место некое сочетание вышеперечисленного. Одно небольшое исключение – Борис Ельцин. В 1999 году он передал власть Путину, который незамедлительно уничтожил все, что осталось от положительного наследия Ельцина. Было также два ненастоящих, притворных ухода, в 1560 году, когда царь Иван Грозный временно освободил трон, поставив себе замену и затем вернувшись, и в 2008 году, когда Путин на один срок уступил кресло Медведеву как символическому президенту. 

Сегодня россияне понимают, что смена режима неизбежна, а ее откладывание, да еще путинскими методами, лишь усугубляет последствия для всех. Поддержка, которой он пользуется, объясняется не тем, что люди его любят, и не тем, что они удовлетворены его политикой. Поддержка объясняется тем, что у людей отсутствует понимание альтернативы. 

Этот страх перед тем, что произойдет, когда уйдут нынешние правители, поддерживается за счет устранения оппонентов. Большинство из них просто уничтожают политически, но иногда оппонентов убирают физически. Политическая выживаемость режима подкрепляется мошенничеством на выборах, репрессивными законами, непрерывной, оглушающей пропагандой. 

Ситуация представляет собой все более круто уходящую вниз спираль. Российское общество теряет капитал доверия. Никто не может гарантировать, когда именно уйдут сегодняшние правители, и будет ли переходный период мирным и упорядоченным или насильственным и кровавым. Путин не может уйти без таких гарантий. Он разрушает общество, чтобы оттянуть свой уход. Однако искалеченное, напуганное общество не способно обеспечить упорядоченный уход. 

У президента Трампа есть возможность начать деловой разговор с Путиным – не о тех вопросах, которые фигурируют в новостных заголовках, а о куда более важной проблеме – как обойтись без ненужных конфликтов внутри и за пределами России, обеспечив спокойную передачу власти. 

Тем самым ставятся важные вопросы, над которыми необходимо задуматься уже сегодня: что Кремлю нужно сделать внутри страны и за рубежом, чтобы такая мягкая посадка стала возможной? Какие встречные шаги и гарантии может предложить Запад? Миру пора начать думать о после-путинской России. 

Это не просто личные гарантии. Диалог обязательно должен коснуться некоторых неприятных аспектов реальности. Путин хотел бы посредством международных договоров сохранить и официально закрепить свои «достижения» в Европе: завоевание Крыма и нейтральный статус для Украины и других государств, которые, как считает Путин, лежат в законной сфере влияния России. 

Желание таких уступок может подтолкнуть Путина к обсуждению вопроса его ухода из власти, пока Трамп находится в Белом доме. Это, в свою очередь, может создать возможности для устранения других существующих проблем.

При любом ином варианте, если Путин будет думать над тем, как остаться у власти, США ему нужны лишь для одной цели – чтобы сыграть роль «безопасного противника». Это позволяет ему сплачивать россиян вокруг себя, зная при этом, что Америка не представляет фактической опасности. Ожидать иного подхода от Путина значит самообольщаться, что в конечном итоге дорого обойдется. 

Если предложенные Путиным уступки не будут выгодны для Америки, Вашингтону нужно будет признать, что единственная остающаяся ему политика в отношении Кремля это сдерживание а-ля «холодная война», с четко определенными параметрами. 

Период, в течение которого можно договориться или не договориться с Путиным, будет очень коротким. Импульсивность Трампа прекратилась, прежде чем дело дошло до личных нападок на Путина. Такая нетипичная сдержанность ужаснула многих западных «ястребов» по отношению к России. Однако может оказаться, что подход Трампа – лучше. Случайно или намеренно, но Трамп оставил дверь открытой, чтобы Путин мог спокойно уйти. Это было бы хорошо для всех. 

Михаил Ходорковский,

Khodorkovsky.ru, 9 марта

Оригинал на английском языке: The Wall Street Journal «The Ultimate Trump-Putin Deal», 8 марта