Напоследок

 

Евгений Евтушенко

 

1 апреля в США, в окружении своих родных, любящих и американских докторов скончался Евгений Евтушенко. С этого дня для всех тех, кто понимает, что такое русская поэзия, 1 апреля перестало быть днем юмора.

 

Последний поэт золотого времени русской поэзии второй половины ХХ века. Последний из могикан, из властителей чувств и мыслей. Из плеяды великолепной пятерки молодых, растопивших коммунистическую мерзлоту сталинской эпохи оттепелью поэзии своих сердец: Роберта Рождественского, Андрея Вознесенского, Иосифа Бродского, Беллы Ахмадулиной и, конечно, Евгения Евтушенко – последнего покинувшего нас. Они любили друг друга и не любили. Мы любили кого-то больше, кого-то меньше, дело вкуса, но то, что они изменили нашу жизнь – это факт.

 

Евгений Евтушенко не только был с нами дольше других, но, может быть, он в силу многогранности своего таланта и жизненной позиции открыл нам больше других. Он научил многих свободе мысли и свободе поступка. Его «Бабий Яр» взорвал плотную тишину и открыл для советских людей понятие Холокоста. Он сделал это будучи балтийским, латвийским немцем по происхождению, а не евреем. Сделал, потому что не мог молчать, пораженный трагедией целого народа. Сделал с такой болью и с таким чувством, что у великого Д. Шостаковича стихотворные строки сами легли на ноты и зазвучали с такой пронзительностью, что задрожали стены Колонного зала Дома Союза, ещё помнящие «великое прощание» с коммунистическим вождем. Стихи, музыка так потрясли, что их попытались замолчать – но замолчать искусство, талант, нерв, совесть нельзя. И хоть поэту пришлось отправиться на комсомольские стройки, он остался поэтом и оставался всегда. Возможно, именно тогда, как и потом на разгромной встрече деятелей искусства и культуры с Президиумом ЦК КПСС во главе с Никитой Хрущёвым, родились гениальные строки:

 

Посмотри населенье
Как вольготно расселась
И врастает в сиденье
Креслозадая серость!

 

С этой серостью Евгений Евтушенко боролся всегда. Своей поэзией, своею жизнью – без запретов. Своими легендарными рубашками и пиджаками, которые взрывали серую малокрасочность нашей жизни. И хоть часто он писал вроде как не о нас, а о своих далеких командировках, но строки типа

 

Но говорить хоть три минуты правду
Хоть три минуты!
Пусть потом убьют!

 

были про нас, и, конечно, про него и про его друзей. Разумеется, у каждого есть свои любимые строки из поэта, есть то, что особенно близко. А у кого-то, возможно, вообще нет, или ему кажется, что нет... ведь строки из песен помнят все. Например:

 

Люди мира на минуту встаньте!
Слушайте!
Слушайте!
Звенит со всех сторон!

 

Или огромный пласт лирических песен, в которых о любви сказано с пронзающей откровенностью и любовью. Достаточно вспомнить прекрасный цикл песен, написанных на стихи Евгения Евтушенко самым популярным в СССР и на постсоветском пространстве латышом Раймондом Паулсом. Но это последний цикл, а были и другие, звучащие не одно десятилетие, положенные на музыку плеядой самых популярных и любимых композиторов огромной страны.

 

Творчество Евгения Евтушенко не ограничивалось поэзией. Вместе с тоже уже ушедшими друзьями он создавал спектакли, фильмы. С Юрием Любимовым спектакль «Под кожей статуи свободы», увы, очень кратковременно шедший на сцене легендарной, той, «любимовской» Таганки в начале 70-х годов. Снятый. Увы, не на пленку, а из репертуара за слишком смелые параллели вроде как западной, американской жизни и нашей – советской. За метафору полицейских в тогда диковинных касках «космонавтов», с дубинками наперевес разделяющих публику и тех, кто на авансцене. Жаль, но уже мало кто из игравших в этом спектакле продолжает творить на подмостках сцены – большинство ушло... Однако, уверен, если бы сегодня тот спектакль был бы восстановлен, то у него был бы не меньший успех и постоянный аншлаг.

 

Давно ушел кинорежиссер Савва Кулиш, в чьем фильме «Взлет» Евгений Евтушенко играл рвущегося в космос гениального Циолковского. Редко, чтобы не сказать почти никогда не показываются собственные режиссерские – поэтические фильмы Евгения Александровича – «Похороны Сталина» и «Детский сад». А жаль. Пронзительность чувств и актуальность переживаний в них не поддельны, а кроме того, всё ещё современны в стране, грезящей величием тоталитарного строя.

 

Не уверен, но думаю, что по количеству написанного Евгений Евтушенко установил абсолютный рекорд среди всех поэтов, писавших на русском языке. Но ему этого было мало. Он создал уникальную антологию российской поэзии, где наряду со звучащими в памяти именами и строфами он нашел, вспомнил, открыл массу тех, кто промелькнул яркой кометой, искрой и затих, погас. Он не только отыскал их строки, напечатал, многих впервые, но и сам озвучил в радиоцикле на радио «Культура». Он прочел, прочувствовал их. Позволил людям услышать рифмы, которыми сам восторгался, без поддельного восторга называя чужие строки гениальными.

 

Евгений Евтушенко был поэтом, артистом, режиссером, художником, галеристом, политиком, гражданином, Человеком!

 

Будучи народным депутатом, он заботился не о собственном благе, что так распространено, а о тех, кто был унижен в родном отечестве. Он пытался заразить нас своей свободой, не бессмысленной свободой вседозволенности, а свободой разумного человека. Он раздвигал для нас горизонт свободного познания этого мира. Встретиться с ним не отказывались президенты и вожди, выдающиеся политики и общественные деятели всех стран мира, ибо чувствовали, понимали, он для них равный среди равных. Он был настоящим Послом русской культуры. Для неё он сделал намного больше, чем все министры и завотделами культуры, промелькнувшие в чиновничьих креслах за его долгую жизнь. Плохо то, что их стараниями его век, как и многих других его собратьев по искусству, сокращался. Но, что поделать, к сожалению «В своем отечестве пророков нет».

 

Его не стало. И о нем скорбят и в глубинке Среднего Запада Америки, и в аллеях дорогого сердцу родного Переделкино, и на пляжах и песчаных дюнах Юрмалы, и под раскаленным солнцем Гаваны и Сьерра-Маэстра, конечно, на заброшенной станции Зима и Елисейских полях Парижа. Увы, его больше нет. Он никогда не встанет под памятником Маяковского на закачеленной Триумфальной площади Москвы, не выйдет на арену стадиона..., но он будет с нами, пока мы можем читать и помнить. В том числе, надеюсь, мы все когда-нибудь осознаем правоту того, что он понял и написал совсем недавно:

 

Кончаются войны
Не жестом Фемиды
А только
Когда, забывая обиды
Войну убивают в себе инвалиды
Войною разрезанные пополам!

 

Да, он погиб как воин. До последнего вздоха находился на передовой. На передовой борьбы за Свободного Человека – каким был и каким умер.

 

P.S. Дорогой Евгений Александрович! Мне посчастливилось в разные годы встречаться с Вами, с Вашим творчеством и даже сделать с Вами фильм. Простите, что не смог пока убедить ни один российский канал показать наш с Вами фильм «Футбол СССР – ФРГ 1955 год», но обещаю, буду стараться. Тем более, что люди его видели и в Доме кино в Москве, и в Германии, и в Польше, и в Латвии, и в США, Канаде, и в Украине... Видели и аплодировали Вам! Буду стараться... Простите.

 

Григорий Амнуэль,

Каспаров.ру, 3 апреля