«Станислав Асеев, 27-летний журналист-нелегал, направлялся домой в Донецк», – повествует The Washington Post. «Многие из его коллег давно бежали из этого изуродованного боями промышленного города – оплота сепаратистов, где свобода выражения мнений сурово преследуется. Несмотря на это, Асеев оставался там в течение трех лет войны, публикуя статьи под псевдонимом, чтобы избежать гонений со стороны новых хозяев города», – пишет корреспондент Джек Лош.
«2 июня, подъезжая к Донецку, Асеев связался со своей матерью и пообещал на следующий день зайти в гости. Он так и не приехал», – говорится в статье.
«Позднее выяснилось, что сотрудники спецслужб ДНР держат Асеева под стражей без права переписки в неком неназванном учреждении. Его друзья опасаются, что он подвергается избиениям и пыткам. Опасения не чрезмерны: по словам расследователей-правозащитников, это сделалось стандартной практикой в отношении всех находящихся под стражей в Донецке», – говорится в статье.
«Асеев вошел в число сотен людей (возможно, их тысяча или больше), которые пропали без вести либо удерживаются в качестве военнопленных на Восточной Украине. Хотя на линии фронта боевые действия перешли в состояние тлеющего застоя, в беззаконном регионе в целом продолжается грязная война. Гражданское население пытается как-то выжить на спорной территории, оказавшись в клещах между мародерствующими силами, которых обвиняют в грабеже, насильственном запугивании, сексуальном насилии, пытках и даже казнях без суда», – пишет издание.
«ООН задокументировала сообщения о подобных военных преступлениях, зафиксировав произвольные аресты и принудительные „исчезновения“ от края до края зоны конфликта, особенно на территории, контролируемой сепаратистами, которых поддерживает Россия», – говорится в статье. По оценке Международного комитета Красного Креста, пропало без вести до двух тысяч человек.
«Согласно новому докладу Управления Верховного комиссара ООН по правам человека, обе (противоборствующие. – Ред.) силы совершают внесудебные казни», – говорится в статье.
Говоря о волне тайных арестов, автор подробно останавливается на судьбе Игоря Козловского. Это «авторитетный теолог, сведущий в мировых религиях, боевых искусствах и йоге», говорится в статье.
Козловский остался в Донецке, чтобы заботиться о своем старшем сыне – инвалиде, которого невозможно транспортировать без специального оборудования.
«В январе 2016 года некая банда схватила его на улице. Позднее, оказавшись под стражей, он позвонил своему племяннику и сообщил, что его держали в подвале и пытали», – пишет автор. Военный трибунал признал Козловского виновным в «незаконном хранении оружия» и заключил в тюрьму. В этой связи автор отмечает, что Козловский – «подтвержденный пацифист».
Автор также утверждает, что процесс обмена военнопленными между самопровозглашенными республиками и Украиной – «бессистемный и плохо скоординированный».
Прифронтовые населенные пункты также сталкиваются с угрозой грабежа, отмечает автор.
Издание указывает на еще одну проблему: «По словам расследователей, войска с обеих сторон фронта вводят такие суровые ограничения, что жители, остающиеся в прифронтовых районах, „находятся в изоляции и полностью зависят от военных“ в том, что касается снабжения водой, продовольствием и топливом».
«Жестокое и омерзительное обращение с пленными, аресты на неопределенный срок и применение одиночного заключения – нечто обычное для обеих сторон. Но на отколовшейся территории нарушения происходят с большим размахом, и даже несовершеннолетние уязвимы (в августе прошлого года сотрудники службы безопасности ДНР арестовали пятерых подростков, и с тех пор те находятся под стражей)».
«Расследователи обвиняют сотрудников украинских правоохранительных органов в систематическом применении пыток и дурном обращении с целью добиться признаний от предполагаемых сепаратистов», – пишет издание. Расследования жалоб на пытки часто страдают от коррупции и оказываются неэффективны, добавляет автор.
Возвращаясь к Асееву, автор пишет, что его судьба «на данный момент неизвестна».
Джек Лош,
The Washington Post,
в изложении Инопресса, 27 июня