Художник и власть

Коллаборационисты

Кнут Гамсун: совесть наци.

Борис Ревчун

Следует ли порицать деятелей культуры, любимцев публики, за их «одобрямс» политики Путина, являются ли их былые заслуги оправданием их теперешней позиции?

Или так: то, что они совесть нации – смягчающее ли в данном случае обстоятельство?

По моему, как раз наоборот: обстоятельство отягчающее, и сильно отягчающее!

Потому что спрос с «простых» людей и с деятелей культуры несопоставим – с деятелей культуры он намного выше. Именно потому, что они совесть нации (как считается), они кумиры, на них смотрят, по ним многие поверяют свою гражданскую позицию.

Но российские либералы осуждают простых людей, поддержавших Крымнаш и другие авантюры Путина (84 % или сколько их там на самом деле), и готовы выдать индульгенцию за то же самое просвещенным культурным деятелям. Хотя их поддержка Крымнаша и всей остальной мерзости – во стократ страшнее и опаснее: раз такие уважаемые деятели культуры поддерживают Путина, значит, Путин и его деятельность – это добро. Разве могут деятели культуры, своим творчеством сеющие разумное, доброе, вечное, других призывающие сеять то же – поддерживать зло? Призывающие к состраданию – одобрять порок и насилие?

Власть прекрасно это все понимает, и пользуется этим, стремясь вовлечь в свой круг именно деятелей культуры. Повязать их круговой порукой.

«Юнну Мориц, сколько бы она не написала теперь чудовищной вредоносной дряни, невозможно равнять с Прилепиным», – пишет Виктор Шендерович. Это точно – невозможно равнять! «Дрянь», написанная Юнной Мориц, гораздо страшнее и вредоноснее «дряни», написанной Прилепиным, именно потому, что «она – грандиозный поэт», потому что, в отличие от Прилепина, она для многих и многих является (являлась) моральным авторитетом. То же самое, и с еще большим основанием, можно сказать и в отношении Алексея Баталова.

Нам говорят: у них были такие-то и такие-то причины поддержать Путина. У Хаматовой, мы знаем, были, у Баталова, наверное, были, потому что невозможно представить, чтобы Алексей Владимирович мог быть оболванен зомбоящиком. Но можно ли тогда осуждать в целом россиян, простых людей, за поддержку режима, ведь они тоже могут иметь к этому свои причины (зависимые бюджетники, например). И простые люди к тому же совершенно беззащитны перед произволом Системы, в отличие от тех же Баталова и Хаматовой.

Кажется, многие российские демократы так до конца и не осознали страшный факт: Россия убила как минимум 10 тысяч граждан Украины (в том числе и этнических русских), тысячи сирийцев. И этой кровью замараны все, кто так или иначе высказал поддержку политике Путина, и в первую очередь – представители творческой элиты.

Многие сейчас вспоминают Кнута Гамсуна. Пример этот тем более показателен, что Гамсун для Норвегии – единственный в своем роде, а в России, в какого культурного деятеля ни ткни – так любимец публики и совесть нации. Так что норвежцы должны были – если следовать логике иных российских либералов – изо всех сил выгораживать его, выпячивая его писательские заслуги. Но Норвегия была (и до сих пор, кажется, есть) в шоке. Им до сих пор стыдно, до сих пор не могут понять, как совесть нации стал коллаборантом.

А российские либералы готовы выгораживать отечественных коллаборантов. Именно коллаборантов, потому что режим Путина – это оккупационный, вражеский по отношению к России режим.

«Государство расположилось в России как оккупационная армия», – полтора века назад сказано Александром Ивановичем Герценом, а до сих пор актуально. Может быть, как никогда ранее.

«Амнистировать» коллаборационистов за их высокие культурные достижения? – А нужна ли вообще такая культура, представители которой голосуют за агрессию, аннексию чужих территорий, за массовые убийства? – Грош цена такой культуре.

Своей поддержкой Путина творческая интеллигенция России легитимизирует, освящает его преступные деяния. Об этом, кстати, не раз писал Виктор Шендерович в отношении, например, Марка Захарова, Геннадия Хазанова, Олега Табакова, а теперь он осуждает тех, кто то же самое пишет в отношении Алексея Баталова, Чулпан Хаматовой и Доктора Лизы. А в чем разница, интересно узнать, почему так изменилась позиция?

В эпоху разгрома НТВ Гусинского Альфред Кох написал открытое письмо тогдашней команде телеканала, в котором упрекал их – нет, не в том, конечно, что они пытались отстоять НТВ, а шире – свободу слова, – в низкопробном вкусе и стиле поведения. И приводил им в пример стильного Леонида Парфенова, продолжившего работать на том, что выплыло в результате «спора хозяйствующих субъектов».

Виктор Шендерович, один из адресатов эпистолярного продукта Коха, ответил тогда ему, тоже открытым письмом. «Видите ли, я, наверное, не такой тонкий человек, как Леонид Парфенов, и не могу позволить себе перейти на сторону неприятеля из-за эстетических расхождений с главнокомандующим. И его нравственное несовершенство я не считаю достаточным поводом для того, чтобы начать стрелять по своим».

А вот теперь, получается, Виктор Анатольевич стал таким тонким человеком. Теперь основополагающим становится именно «стиль полемики», который «важнее предмета полемики», важнее того, поддержал ли ты своим огромным моральным авторитетом серийного государственного убийцу – или не поддержал.

Спрос с деятелей культуры гораздо выше, чем с остальных.

А не наоборот.