Германия. Выборы

Борис Райтшустер: Многие немцы голосовали за «АдГ»,

чтобы дать пощечину Меркель

О причинах высокой поддержки ультраправых среди немцев, и как изменится политическая арена Германии после выборов, рассказал немецкий публицист Борис Райтшустер.

На парламентских выборах в Германии Ангела Меркель подтвердила статус доминирующей фигуры на политической арене страны. Однако такой низкий результат ее партии ХДС/ХСС – наихудший с середины прошлого века – стал большой неожиданностью. Также никто не ожидал необычайно высокой поддержки ультраправой популистской партии «Альтернатива для Германии» («АдГ»), которая будет третьей по величине фракцией в бундестаге.

Партия занимает антииммигрантские и антиисламские позиции, и некоторые ее лидеры неоднократно делали заявления, которые многие сочли экстремистскими. Так, Александер Гаулянд, один из лидеров партии, призвал немцев гордиться своей историей и достижениями немецких солдат во время обеих мировых войн.

Откуда такая высокая поддержка ультраправых среди немцев и как теперь поменяется политическая арена Германии? Об этом, а также о связях «АдГ» с Кремлем в интервью «Радио Польша» рассказал немецкий публицист Борис Райтшустер.

Денис Шпигов: Насколько результаты выборов стали для вас неожиданностью?

Борис Райтшустер: Они меня абсолютно не удивили. Ранее я прогнозировал высокий результат для партии «Альтернатива для Германии», даже предполагал, что они могут получить больше голосов. Удивил, на самом деле, низкий результат партии Ангелы Меркель. Это показывает то, что она надоела многим немцам.

Д.Ш.: Ранее вы говорили, что на выборах немцы могут отомстить Меркель за миграционный кризис. Можно ли результат «Альтернативы для Германии» – более 12% голосов – назвать местью?

Б.Р.: Я уверен, что этот результат – это, по большой части, месть Ангеле Меркель. Также это реакция на миграционную политику и на то, что те темы, которые, согласно независимым опросам, больше всего волнуют немцев – беженцы, миграция, рост преступности, – в предвыборной гонке были табу среди основных партий. Более того, в СМИ была неформальная договоренность, что, мол, об этом не нужно говорить, а если эти темы освещать, то это поощряет правые силы. Даже сейчас, после выборов, некоторые мои коллеги-журналисты уверены, что это СМИ виноваты в таких результатах выборов, поскольку слишком много уделяли внимания этим проблемам. Я думаю, что все с точностью до наоборот: из-за того, что эти темы были табу и о том, что волнует людей, никто не говорит, создали поле для маневров «Альтернативе для Германии». Если возьмут верх те, кто убежден, что нужно продолжать молчать, то поддержка ультраправых будет расти.

Д.Ш.: Как, по вашему мнению, изменится политическая арена Германии после появления в бундестаге ультраправой, популистской силы?

Б.Р.: Последние 4 года в Германии был застой, политическая жизнь практически сошла на нет. Ангела Меркель задавила всех в своих объятиях. Ее конкурент Шульц после выборов говорил, что она как пылесос идей. Политическая жизнь была смертельно скучной. Это очень опасно для демократии и крайне настораживающая тенденция. С приходом «Альтернативы для Германии» в парламент ситуация изменится, политическая жизнь будет очень живая, потому что эта политическая сила любит провоцировать. К тому же происходит радикализация общества. Стабильность Германии от этого, конечно, не выигрывает.

Д.Ш.: В каких вопросах позиции немцев радикализируются?

Б.Р.: Например, «левые» называют всех, кто голосовал за «АдГ», – нацистами. Это очень опасно и глупо. Действительно, в этой партии есть люди, которые похожи на нацистов. Однако большая часть избирателей этой силы – это консерваторы, которые разочарованы в Ангеле Меркель и миграционной политике. И если их всех называть нацистами, то это опасно. С другой стороны, «АдГ» использует риторику, которая настораживает. Например, заявляют, что будут охотиться за Меркель, или призывают выбрасывать неугодных политиков в мусор. Частично используется лексика, которая немцам напоминает времена Третьего рейха. Это все раскачивает лодку.

Д.Ш.: Заявления лидеров партии, в частности, по поводу солдат Вермахта, вызывает большое противоречие, в том числе в Европе. 12% немцев согласны с этой позицией партии?

Б.Р.: Нет, это абсолютно не так. По моей оценке, очень многие выбирали «АдГ», чтобы дать пощечину Меркель, и голосовали за ультраправых, потому что были уверены в том, что в парламент они не пройдут. Если бы опросы показывали реальную опасность того, что «АдГ» придет к власти, я думаю, многие по-другому бы распорядились своим голосом. Сторонников этой партии на самом деле намного меньше. С другой стороны, я думаю, что если бы «АдГ» исключила из партии радикалов, которые, увы, достаточно сильны, то эта политическая сила была бы более успешной. Но мы видим, что сейчас радикальное крыло усиливается, но они могут перегрызть друг друга и в итоге распасться.

Д.Ш.: Можно ли назвать партию «Альтернатива для Германии» пророссийской?

Б.Р.: Я всегда меняю слово «пророссийская» на «пропутинская». Я считаю, что это разные вещи. Эта партия очень пропутинская. Там очень тесные связи с Кремлем, их молодежная организация сотрудничает с молодежной организацией «Единая Россия», немецкая партия является ярым сторонником отмены санкций. Самым подозрительным фактом является то, что у них миллионные бюджеты, но никто не знает откуда эти деньги. Еще один факт: их лидер Александер Гаулянд ездил в Россию по приглашению православного олигарха Малофеева, встречался с Дугиным. Человек, который с ним работает, мне говорил, что из Москвы Гаулянд вернулся другим человеком, абсолютно пропутинским.

Д.Ш.: При этом между Кремлем и «АдГ» есть явные разногласия по историческим вопросам.

Б.Р.: Если бы Россия с ее историей вела себя более ответственно, она никак не могла бы сотрудничать с этой партией. То, что Путин это делает, говорит о многом. Как еще можно назвать то, что он выступает в роли великого антифашиста, жалуется на фашизм в Украине и Польше, а в Германии поддерживает ту партию, которая заигрывает с фашизмом!? Это показывает кэгэбэшный и циничный подход Кремля к достижению своих целей.

«Радио Польша», 30 сентября