Иран

Аятолле еще будет

То, что нынешние события в Иране носят без преувеличения тектонический характер и способны кардинально повлиять на всю ситуацию в мире, задать тренды на десятилетия вперед, почувствовали все. В том числе и те охранители, которые пытаются доказать, что ничего серьезного в Иране не происходит, режим стабилен и ему ничто не угрожает. Слышат, слышат они «подземный гром», и он страшит их.

Возможное падение режима аятолл очевидно будет сокрушительным ударом по всей внешнеполитической конструкции, старательно выстраивавшейся Кремлем. А значит, и по внутриполитической стабильности путинского режима. И потому что в этом случае придется с позором драпать из Сирии, бросая на ходу свои военные базы. А это само по себе – тяжелая психологическая травма для пресловутого «путинского большинства». И потому что кремлевская пропаганда довела обильно сдобренный конспирологией меттерниховский «охранительный легитимизм» до такой точки безумия, что это самое «путинское большинство» любое революционное свержение любого людоедского режима в любой точке Земного шара воспримет как позорный провал Кремля. И потому что хомейнистский Иран действительно выступает единственным значимым, невиртуальным союзником путинского Кремля в сколачиваемой им антизападной, антилиберальной международной коалиции.

Но влияние иранских событий на мировые процессы не сводится к этому. В конце концов, Иран действительно великая страна с великой историей и великой культурой. Он стал родиной одной из величайших религий мира – зороастризма. Он породил чудовищные деспотии и грандиозные народные революционные движения.

Чтобы понять и оценить нынешние события в Иране, стоит пристальнее всмотреться в события сорокалетней давности. В события Исламской революции Хомейни. Да, эта революция привела к трагическим результатам. Да, именно она породила тот отвратительный мракобесный режим, который существует и поныне. И тем не менее Исламская революция в Иране – одно из самых грандиозных событий второй половины XX века. Она дает огромный материал для осмысления закономерностей политических процессов. Для ответов на ключевые вопросы современности, из-за которых бесконечно ломают копья противостоящие идеологические и политические лагеря.

Охранителям кажется, что они могут вздохнуть с облегчением: волна протестов в Иране вроде как пошла на спад. Между тем победе Исламской революции в 1979 году предшествовал целый год массовых протестов, которые то затихали, то поднимались с новой силой. По официальным данным, за этот год шахской армией и полицией было убито до 65 тысяч участников уличных протестов. И это не остановило революцию.

У Исламской революции в Иране много общего с русской революцией. Она точно так же показывает, как подлинно народная, демократическая и, казалось бы, победоносная революция может сама выродиться в самую черную, мракобесную реакцию. И породить тоталитарный репрессивный режим, гораздо более страшный, чем свергнутый революцией. Только с 1981 по 1983 год режим Хомейни уничтожил свыше 400 тысяч человек, обвиненных в «антигосударственной и антиисламской деятельности». Масштабы террора вполне сопоставимы со сталинскими.

И так же, как в России, в Иране поднятая революцией волна дикой архаики была ответом на издержки «авторитарной недомодернизации». Потому что знаменитая шахиншахская «белая революция» – это не только 11,5 % ежегодного прироста промышленной продукции за 1969-1972 годы. Это не только увеличение объема ВНП на душу населения со 100 до 1500 долларов за 1963-1978 годы. Это не только бесплатное восьмилетнее образование и даже раздача бесплатного молока школьникам. Это еще и половина иранских детей, вообще не посещавших школы. Это еще и 30-процентная инфляция и миллионная безработица в 1976 году. Сотни тысяч патриархальных крестьян, выброшенных «невидимой рукой рынка» в городские трущобы. Лачуги из гофрированного железа, лохмотья и нищета, ни зелени, ни даже сточных канав в южной части Тегерана на фоне роскоши и «европейского образа жизни» его северных кварталов.

А для недовольных – пыточные застенки шахской охранки САВАК, в которых содержались одновременно сотни тысяч человек. До 30 тысяч противников режима были в них замучены или убиты. Вот оборотная сторона «великих реформ» последнего в истории носителя титула «царя царей», возомнившего, что он может насильно осчастливить темный, отсталый, несознательный народ.

Трагическая история Ирана – кричащее свидетельство того, что так называемая «авторитарная модернизация» уже в XX веке являлась порочным, тупиковым путем развития. Все ее успехи поверхностны, непрочны и обратимы. Она в любой момент может закончиться провалом в архаику.

И все же, несмотря на весь свой пронзительный трагизм, история Ирана позволяет смотреть в будущее с оптимизмом. Она – грозное предупреждение об исторической обреченности режимов, основанных на подавлении личности. Любой авторитаризм – хоть «прогрессорский», хоть традиционалистский – есть насилие над человеческим естеством. И это естество рано или поздно взбунтуется против режима, который душит саму жизнь. История Ирана показывает, что народ может подняться за свободу. Да, победу у народа могут украсть мракобесы. Но то, что за раскрепощение личности способно выступить лишь «продвинутое меньшинство», – ложь. Народ Ирана поднялся против заплечных дел модернизаторов из САВАК. Поднимется он и против средневековых аятолл.

Александр Скобов,

Грани, 4 января