Познер, Собчак и Собак
На Первый канал после месячного перерыва вернулась программа «Познер». Гостем телевизионного ВВП стала Ксения Собчак. Нет прямых доказательств, что программу «Познер» вернули в эфир специально, чтобы дать Ксении Собчак трибуну, достаточно престижную в кругу лояльных режиму либералов. Но то, что данного кандидата буквально за руку ведут по всем без единого исключения топовым телевизионным площадкам, не пропуская ни одного именитого ведущего, это факт. Малахов, Ургант, «Первая студия» Шейнина, «Вечер» Соловьева, теперь Познер…
Итак, у кандидата Собчак был час в эфире Первого канала, который она использовала следующим образом. Сначала сообщила, что ее очень хотели бы не пускать на федеральные каналы, но теперь уже не могут, поскольку она – кандидат в президенты. Тут Собчак просто солгала, поскольку она стала появляться в федеральном эфире сразу, как только заявила о своем намерении избираться, задолго до регистрации. Находившийся в точно таком же статусе Навальный никаких федеральных эфиров, как известно, не получал.
Интервью – совместный продукт. И тут в свою силу выступили и Познер, и Собчак. Познер старательно «подсаживал» Собчак, «накидывал ей мяч на ногу», одним словом, делал все, чтобы представить собеседницу в выгодном свете. И, тем не менее, это интервью позволило раскрыть (уточнить) некоторые детали портрета Ксении Собчак, о которых до того можно было догадываться, а теперь – утверждать достоверно.
Первое уточнение касается представлений Собчак о мире и своем месте в нем. Приведу три фрагмента программы. В одном из них речь зашла о роли РПЦ в развитии страны. Собчак сообщила, что одна из ее любимых книг – Макс Вебер «Этика протестантизма» и даже допустила, что Познер «может быть, ее читал». Познер, надо отдать ему должное, в этот раз отреагировал вполне адекватно. «Может быть, читал», – ответил он, иронически прищурившись. Второй и третий эпизоды возникли в связи с утверждением Познера об устойчивой антизападнической традиции в российском обществе. Собчак заявила, что у нее совершенно иной взгляд на историю России, в которой всегда была сильна тяга к европейским ценностям, и вспомнила Екатерину (Вторую). В качестве примера тяготения императрицы к европейским ценностям Собчак упомянула «Крым, о котором сейчас так много говорят». «Она забрала Крым – это вы называете европейскими ценностями?» – удивился Познер. И его можно понять, поскольку в те времена Крым был ценностью, скорее, турецкой, а никак не европейской. Что же касается захвата чужой территории, то в те времена это не противоречило европейским традициям, но уж точно не являлось исключительно «европейской ценностью».
После чего Собчак решила объяснить Познеру и россиянам историософию этой страны. «История России – это вечная борьба западников и славянофилов, это вечные кондратьевские циклы так называемые, когда период реформаторства сменялся периодом реакции». Конец цитаты. У Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» есть второстепенный персонаж – Фима Собак, которая «слыла культурной девушкой», поскольку в ее словаре было целых 180 слов и ей было известно одно богатое слово – гомосексуализм. В словаре Ксении Собчак еще больше слов, поэтому она явно превосходит мадмуазель Собак по части культуры. Она читала книгу Макса Вебера и снисходительно допускает, что и Познер ее тоже «может быть, читал». Она даже знает словосочетание «кондратьевские циклы», которое было наверняка неведомо героине Ильфа и Петрова, хотя книга Кондратьева «Мировые циклы конъюнктуры» была написана в 1925 году, то есть за два года до «Двенадцати стульев»… Проблема лишь в том, что Собчак употребляет слова, значения которых явно не знает. Поскольку полувековые (примерно) циклы подъемов и спадов мировой экономики, описанные Николаем Дмитриевичем Кондратьевым, не имеют ни малейшего отношения к борьбе западников и славянофилов в России, а к смене реформ и контрреформ в этой стране если и имеют какое-то отношение, то столь опосредованное и косвенное, что упоминать циклы Кондратьева в этом ряду означает просто не знать смысла произносимых звуков.
У Ксении Собчак был час в вечернем прайм-тайме Первого канала. За этот час она ни слова не сказала о том, что режим Путина совершил и продолжает совершать преступления в Украине и Сирии. Сообщила, что собирается в США для того, чтобы объяснить американцам, что «Путин – это не вся Россия», поэтому не надо наказывать санкциями россиян. На вопрос Познера, прав ли Запад в своей политике в отношении России, ответила: «Нет, не прав». Но и Путин виноват, поскольку на несправедливую политику Запада он ответил «эмоционально». «Я прекрасно понимаю, что Владимир Путин обижен», – сочувственно заявила Собчак, объясняя то, что Путин начал войну против Украины, аннексировал Крым и оккупировал Донецк и Луганск. «Обида» Путина, по мнению Собчак, связана с тем, что «договорились о перевыборах (президента Украины), а потом – Нуланд с печеньками».
Собчак вполне внятно объяснила свое участие в данной кампании. Это, конечно, никакая не борьба с Путиным, узурпировавшим власть в России. «Я бы посчитала своей победой такой процент, который позволит говорить об объединения вокруг меня всех либеральных и демократических сил», – объяснила Собчак, и в этом случае в ее искренности не приходится сомневаться. Поскольку наличие объединенной демократической, либеральной оппозиции, которая критикует Путина за его «излишне эмоциональную реакцию на несправедливую политику Запада» – это то, о чем Кремль может только мечтать.
Игорь Яковенко,
из статьи «Медиафрения. Приватизация Холокоста»
«Ежедневный журнал», 31 января