Политзаключенные
Все верно.
Ни один из театров, ни один режиссер, ни на одних подмостках, ни в одном театральном фойе, ни один из великих лицедеев… ПРОСТРАНСТВО РОССИЙСКОГО ТЕАТРА осталось глухо к человеческой боли.
Но это же самое можно сказать и о
«Гоголь-центре» самого Кирилла Серебренникова. До того, как у него начались
проблемы с властью, разве отменил он какой-нибудь из спектаклей, разве вышел
хоть раз на подмостки, обратился когда к зрителям и напомнил им хоть о своем
коллеге украинском режиссере Олеге Сенцове, томящемся в путинских застенках?
Пространство театра Серебренникова, как и пространства других театров, было
солидарно глухо как к судьбе Олега Сенцова, так и к судьбе других граждан
Украины, взятых в заложники преступной бандой Путина. Было глухо к подлой войне
против Украины, на которой погибли тысячи граждан.
Упрек этот не относится персонально к
Алексею Малобродскому, потому что не он определяет политическую и гражданскую
позицию театра, он занимал «техническую» должность – генерального директора.
Упрек этот – прежде всего Кириллу Серебренникову, художественному руководителю
театра, который теперь находится под домашним арестом. Возмущаясь бесчеловечной
властью, возмущаясь отсутствием солидарности коллег Серебренникова по
театральному цеху, нельзя не понимать, что возможность того, что случилось с
«Гоголь-центром», была заложена отсутствием солидарности к жертвам беззакония
самого Серебренникова. Как теперь отсутствие солидарности его коллег с еще
большей вероятностью программирует неизбежность следующей жертвы. Кого-то из
них, ныне солидарно глухих, коллег. Я уж не вспоминаю приятельские отношения
Серебренникова с одним из идеологов и организаторов «Русской весны» в Украине
писателе Владиславе Суркове и постановке режиссером его романа «Около ноля».
И насчет Любимова.
Ничего бы Юрий Петрович
не сдюжил.
Он умер не так давно – 5 октября 2014
года, то есть, застал все мерзости режима – и Норд-Ост, и Беслан, и убийства
Политковской, Литвиненко, Алексаняна, Магнитского, и даже агрессию против
Украины.
И ни словом не обмолвился, ничего не
возразил.
А в начале путинских лет, по случаю
юбилея то ли собственного, то ли Таганки, принимал в театре Путина и мило
беседовал с ним, водил по театру.
Это для меня самая большая загадка – поведение в эпоху Путина
уважаемых людей, с репутацией. Не Михалкова какого-нибудь, с которым все ясно,
который вылизывал всех, кто выше, а тех, кто в советское время, когда это было
опаснее, говорили правду, а теперь, когда нет угрозы не только жизни, но и
сколько-нибудь реальной угрозы благополучию – молчат в тряпочку.
Неразгадываемая для меня
загадка поведение Ростроповича и Вишневской, этих непримиримых врагов советской
власти. С их товарищем Солженицыным как раз все более-менее ясно – он сошелся с
Путиным на имперской почве, для обоих распад Советского Союза был крупнейшей
геополитической катастрофой. Но Ростропович, стыдивший оппозицию за
неуважительное отношение к президенту, но Вишневская, которая в 2012 году успела
– не побрезговала – поприсутствовать на инаугурации узурпировавшего власть
Путина… Что такого потеряла бы она, не почти она своим присутствием узурпатора?
И в случае Юрия Петровича – тоже и
возраст более чем почтенный, и заслуги такие большие, что уж точно
– чего ему было опасаться? Впрочем, и
о Захарове, и о Волчек можно сказать близкое к тому.
P. S. Но все-таки не все театры были солидарно глухи. Театр.doc занял четкую гражданскую позицию. И именно в этом театре случилась катастрофа: с интервалом в полтора месяца – 1 апреля и 16 мая – умерли главный режиссер театра Михаил Угаров и его руководитель и основатель Елена Гремина, которые были мужем и женой.
«Смерть самых лучших намечает...»
Вадим Зайдман