В защиту ислама

Французы – большие друзья Израиля и евреев

Во избежание недоразумений, оговорюсь сразу: что касается Израиля, речь не о моих личных друзьях (у меня их тоже хватает), а о друзьях государства Израиль. Так уж вышло, что мы оказались тёзками.

Но ближе к делу. 25 апреля NEWSru.co.il сообщил: «Предложение исключить из Корана призыв убивать евреев возмутило мудрецов аль-Азхара. Самое влиятельное учебное заведение суннитского направления ислама, каирский университет аль-Азхар, осудило призывы французских политиков и общественных деятелей исключить из Корана строки, призывающие к убийству евреев и пропагандирующие антисемитизм.

Манифест, получивший название „Против антисемитизма“, был опубликован несколько дней назад газетой Le Parisien. Под ним подписались 250 человек, в том числе – бывший президент Франции Николя Саркози, три бывших премьер-министра, бывший мэр Парижа.

В документе отмечается, что антисемитизм – не еврейская, а общефранцузская проблема. Франция стала ареной чудовищных антисемитских атак, подавляющая часть которых связана с исламом. „В стране Золя и Клемансо идет тихая этническая чистка – евреи вынуждены покидать свои дома. Но Франция без евреев – не Франция“, – пишут авторы манифеста».

И далее: «Мы призываем исключить из Корана строки, призывающие к убийству евреев, христиан и неверующих. Эти строки устарели…»

Тут все интересно. Оказывается, хотя манифест направлен против антисемитизма, но авторы его выступают против убийств не только евреев, но и христиан и неверующих тоже. Похвально.

Но как понять слова о том, что содержащиеся в Коране призывы «к убийству евреев, христиан и неверующих  устарели»? Что, было время, когда подобнее призывы были как раз к месту?

«В ответ аль-Азхар сообщил, что цитируемые в воззвании строки – это призыв не к убийствам, а декларация готовности дать ответ тем, кто притесняет правоверных – например, выступает против них с оружием. Как передает телеканал „Аль-Арабия“, в Египте манифест был воспринят как проявление европейской исламофобии».

Вероятно, авторы и подписанты этого манифеста исходили из самых благих намерений. Но будь я на месте мудрецов аль-Азхара, я бы просто послал их на три русские буквы. Вероятно, мудрецы эти буквы не знают. Существенный пробел в их образовании…

Но мне очень хотелось бы узнать, какие именно места из Корана в подтверждение своих обвинений привели авторы манифеста.

Я много работал с Кораном, но «строк, призывающих к убийству евреев и христиан» не встречал. Может быть, если уж очень изловчиться, одно-два места в нем можно представить таковыми.

Но могу хоть под присягой заявить: Коран это книга любви и веротерпимости. Каждая из его 114 сур (глав) начинается со вступления: «Во имя аллаха, милостивого, милосердного!» И это не случайность: весь Коран, за редкими исключениями, пронизан духом милосердия.

Процентов на 20-25 Коран занят пересказом сюжетов из Торы. Самый любимый из них – рассказ об аудиенции Моисея с его братом Аароном у фараона, последующем исходе евреев из Египта и утоплении погнавшегося за ними фараонова войска. Этот сюжет в разных вариантах повторяется в Коране раз 20, а то и все 30. По несколько раз повторяются другие сюжеты из Торы.

Не раз в Коране можно прочесть такое: «Мы низвели Тору, в которой руководство и свет» (5:48). «И дали мы в наследие людям, которых считали слабыми, востоки и запады земли, которую благословили. Исполнилось благое слово твоего Господа над сынами Исраила за то, что они претерпели» (7:133). «Мы дали сынам Исраила книгу, мудрость и пророчество, и даровали им блага, и превознесли их над мирами» (45:15).

«Мы» здесь – это сам Аллах. А часто встречающийся в Коране глагол «низвести» означает отправить с небес на Землю.

А вот еще из Корана: «Вот сказал Муса: „О, народ мой! Вспомните милость Аллаха вам, когда он установил среди вас пророков, и сделал вас царями, и даровал вам то, чего не даровал никому из миров. О, народ мой! Войдите в землю священную, которую Аллах предназначал вам, и не обращайтесь вспять…“» (3: 24-25).

Вдумайтесь: сам Аллах подтверждает, что это Он лично даровал землю Палестины евреям. Да это же документ, который должен фигурировать на всех переговорах с арабами. Документ из их священной книги!.. При всех переговорах с арабами Коран должен лежать на столе.

Любой мусульманин вам подтвердит, что Коран от корки до корки продиктован лично Аллахом архангелу Джебраилу (Гавриилу), а тот уже довел весь текст до сведения пророка Мохаммеда.

Мохаммед был хорошо знаком не только с Торой, но и с Евангелиями, в частности, вот с этим сакраментальным местом из сцены казни Иисуса: «И отвечая весь народ сказал: кровь его на нас и на детях наших» (Мат. 27:25).

Мохаммед не согласен с этим и даже осуждает иудеев «за их слова… они не убили его и не распяли, но это только представилось им; и, поистине, те, которые разногласят об этом, – в сомнении о нем; нет у них об этом никакого знания, кроме следования за предположением. Они не убивали его, – наверное, нет, Аллах вознес его к Себе: ведь Аллах велик, мудр!» (4:156). 

Если вы все еще сомневаетесь, каково было отношение Мохаммеда к иудеям и христианам, то вот вам еще из Корана: «Поистине, те, которые уверовали, и те, которые обратились в иудейство, и христиане, и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, – им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны» (2:59).

А вот еще: «Мы уверовали в Аллаха и в то, что ниспослано нам, и что ниспослано Ибрахиму, Исмаилу, Исхаку, Йа’кубу и коленам, и что было даровано Мусе и Йсе… Мы не различаем между кем-либо из них…» (2:130). 

Перечислены еврейские пророки Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, мусульманский  Исмаил, а также Иисус (Йса), и их всех Коран чтит, как своих. А «колена» здесь – это 12 еврейских колен.

И следом: «Разве вы станете препираться с нами из-за Аллаха, когда Он – наш Господь и ваш Господь. Нам – наши дела, а вам – ваши дела» (2:133). 

Запомните это  хорошенько: Аллах – это Бог не только мусульман, но также иудеев и христиан, и не важно, что у тех он называется иначе.     

Еще призыв к веротерпимости: «Не отгоняй тех, которые взывают к Господу их утром и вечером, стремясь к лицу Его! Не на тебе расчет с ними ни в чем, и не на них твой расчет ни в чем, чтобы тебе их прогонять» (6:52).

Сюжетец посложнее: «И если бы два отряда из верующих сражались, то примирите их. Если же один будет несправедлив против другого, то сражайтесь с тем, который несправедлив, пока он не обратится к велению Аллаха. А если он обратится, то примирите их по справедливости. Примирите же обоих ваших братьев и бойтесь Аллаха» и будьте беспристрастны: ведь Аллах любит беспристрастных! Верующие ведь братья. (49: 9-10).

«А если кто убьет верующего умышленно, то воздаяние ему – геенна, для вечного пребывания там. И разгневался Аллах на него, и проклял его, и уготовил ему великое наказание» (4:95(93)).

Напомню: верующий, по Корану, это не только мусульманин, но и иудей и христианин, то есть любой, верующий в единого Бога.

Коран со своих страниц кричит о веротерпимости, а многие авторы (из иудеев и христиан) обвиняют его в противоположном. Но немало и тех, которые встают на его защиту, в том числе и евреев.

Отчетливо границу между идеологией современных радикальных исламистов и изначальным исламом обозначил в опубликованной в «Еврейской панораме» (№ 3, 2015) статье Юрий Ригер. Он сразу взял быка за рога: «Фанатики всегда были, есть и будут. И несущественно, фанатиками чего они являются – исламского фундаментализма, защиты экологии или здорового питания. Любую идею, даже самую благую, можно довести до крайности».

Мысль, безусловно, верная, но масштабы жатвы все же зависят от того, какая именно идея доводится до крайности. Надо признать, особенно богатый урожай, если доводить их до крайности, сулят как раз религиозные идеи. Не отстают от них идеи социальной справедливости.

Ригер продолжает: «Европейских обывателей пугает понятие „джихада“. Между тем, священную войну (а по сути – преднамеренное массовое убийство) изобрели вовсе не мусульмане. Христианские радикалы использовали ее еще за 200 лет до появления ислама». То есть в V веке.

От себя добавлю: слова «джихад» в Коране нет, не упоминается ни разу.

Даем опять слово Ригеру: «В действительности же тот, кто рассматривает ислам, как источник насилия, заблуждается. Коран категорически отвергает насилие, призывая на путь Аллаха мудрыми и добрыми наставлениями».

Но Ригер все же отмечает, что при большом желании поводы для насилия в Коране найти можно: «Коран и его толкователи указывают, в каких случаях ислам нуждается в защите и когда оправдано насилие. Это создает благоприятные условия для экстремистов. А найти призывающие к насилию цитаты радикалам удается всегда».

Это, очевидно, те самые места в Коране, на которые указывали авторам французского манифеста мудрецы из каирского университет аль-Азхар.

Но у нас есть еще мнение по этому вопросу современного французского автора Анри Текна (Henri Tincq), по-видимому, религиоведа. Судя по другим его статьям, можно сделать вывод, что человек он независимый. У него есть, например, такая статья: «Иисус – не такой пацифист, как вам кажется», где он пишет: «Христианская вера – вовсе не та религия всеобщей любви, как думают некоторые. А называть ее основателя Иисуса Христа мирным пророком было бы грубой ошибкой».

Видимо, именно такие авторы могут ныне отважиться пойти против мейнстрима мнений об основателе ислама и его учении. Передаем содержание его статьи, озаглавленной «Что на самом деле говорит Коран о насилии?», со значительными сокращениями:

«Варварские поступки мусульманских террористов вновь поднимают вопрос о месте насилия в исламе и его священном писании. Действительно ли Исламское государство – это всего лишь обычная банда преступников, которая не имеет ничего общего с исламом? Такое определение, без сомнения, является самым точным описанием действительности».

Таким образом, автор с самого начала отказывается в преступлениях радикальных исламистов усматривать вину ислама как такового. Но идем за ним дальше:

«Тем не менее, все это не отменяет размышлений о месте насилия и святого в исламе… Вряд ли можно назвать ошибочными слова тех историков и толкователей Корана, которые стремятся доказать, что те, кто убивает (в том числе и себя) во имя некого священного предписания, на самом деле предают саму букву ислама».

Что бы авторам обсуждаемого нами французского манифеста прежде, чем давать ему ход, не посоветоваться со своим соплеменником, специалистом по данному вопросу?

А теперь рассмотрим, как иудеям и христианам жилось в завоеванных мусульманами странах под сенью Корана.

Современный британский историк Пол Джонсон в книге «Популярная история евреев» сообщает: «Мухаммед считал политически целесообразным заключать с побежденными врагами договор (зимма), согласно которому зимми получал право на жизнь, свою веру и защиту в обмен на специальный налог в пользу правителя, торговые и транспортные пошлины, более высокие, чем у правоверной части населения…

На практике арабы, так быстро покорившие в VII – VIII веках половину цивилизованного мира, вовсе не расположены были истреблять грамотные и  трудолюбивые еврейские общины, которые обеспечивали им надежное поступление налогов и оказывали еще разнообразные услуги. Евреи вместе с христианами-зимми составляли значительную долю управленческого персонала огромных новых арабских территорий.

Арабы-мусульмане не спешили разжигать религиозную враждебность по отношению к евреям… Еврейский монотеизм был так же чист, как исламский. У евреев не было агрессивных догм. Их правила питания и чистоты были во многих отношениях идентичны. В исламских религиозных текстах встречается совсем немного анти-еврейской полемики… 

И, наконец, в отличие от христианства, иудаизм никогда не представлял такой политической и военной угрозы исламу, как византийский Восток и латинский Запад. По совокупности всех этих причин евреям было проще и легче  жить в мусульманских землях (по сравнению с христианскими землями – И. З.). Можно сказать, что иногда они даже процветали. В Ираке, в дополнение к великим академиям, евреи населяли богатый квартал в Багдаде… Евреи поставляли ко двору врачей и чиновников».

А вот еще один француз российско-еврейского происхождения Лев Поляков, работавший во второй половине прошлого века. В книге «Истоки антисемитизма» он о пророке Мохаммеде писал: «…замечательно, до какой степени он выказывает уваже­ние к обеим религиям. Была ли это политика, умеющая учитывать реалии? Или же дело во вдохновении, проявляющем здесь свою осо­бую гениальность? Незыблемым остается факт, что много раз в Ко­ране патетически провозглашается свобода совести: „Не должно быть никакого религиозного принуждения!“, „Если бы твой Господь по­желал этого, все, кто есть на земле, все без исключения, поверили бы. Можешь ли ты принуждать людей стать верующими, когда душе дано уверовать только с позволения Аллаха?“»

«Обе религии», которым Мохаммед выказывает уважение – это иудаизм и христианство.

И следует основополагающий вывод о природе учения Мохаммеда: «Ислам – это прежде всего религия терпимости. Нет ничего более фальшивого, чем рассматривать ее, в соответствии с весьма распространенным подходом, как уничтожающую любое сопротив­ление огнем и мечом. Обобщая, можно сказать, что это – религия, соответствующая человеческим меркам, понимающая возможности человека и его слабости. „Аллах хочет для вас благополучия и совсем не хочет притеснения“, – говорится в Коране. Это религия, которая не требует высшего или невозможного, которая в меньшей степени, чем христианство, стремится поднять человечество к недоступным высотам, но и в меньшей степени направлена на то, чтобы погру­зить его в потоки крови».

И еще о евреях: «Как угнетенные и бедные еврейские об­щины Сирии, Палестины и Египта под властью христианской им­перии, так и процветающее еврейство Месопотамии, находившейся под персидским правлением, с радостью встретили мусульманское завоевание. Точно так же отнеслись к этому и все остальные народы этих земель; но в случае с евреями, видимо, можно отметить допол­нительные факторы, на которые обычно указывают, говоря о „род­стве“ или о „двоюродных семитских братьях“...

В дальнейшем исламская теология разрабатывалась преимущественно в Багдаде, т. е. в той самой Месопотамии, которая на протяжении столетий служила оплотом еврейской традиции... Религиозный фольклор первых веков ислама обильно черпал из еврейских источников, из чудесных историй Агады о патриархах и пророках; эти легенды, известные под показательным названием „Израилиат“, сохранили свою популярность вплоть до нашего времени.

Так утверждалось в различных областях и разными способами сознание этого родства… Все эти многочисленные факторы без сомнения способствовали поднятию престижа и социального статуса евреев, что нашло отражение в многочисленных еврейских выражениях и легендах того периода.

Квази-монархическая власть эксиларха (глава еврейской общины в Месопотамии – И. З.), престиж, которым он пользовался при дворе халифов, дают еще одно доказательство ува­жения, которое проявляли мусульмане к дому Давида. Еврейское самолюбие Вениамина из Туделы, знаменитого путешественника XII века, было приятно поражено подобной славой: „Посетив все страны Запада, Вениамин Тудельский несколько раз отмечает мусульманско-иудейское доброе согласие».

Михаил Румер в статье, опубликованной в «Еврейской панораме» №8 2015 г., сообщал: «Недавно расшифрованные документы, найденные в Каире, поз­воляют установить, что в XI веке халифы Египта из знаменитой династии Фатимидов вносили регулярные пожертвования на содержание раввинской академии, которая функционировала в Иерусалиме…»

Но это же нечто ужасное: священная книга мусульман Коран (текст которого, напоминаю, продиктован самим Аллахом) требует (если верить 250 образованным французам) убивать евреев, а мусульманские владыки веками не знают, как бы получше их обласкать…

Но возвращаемся к Полякову. Он продолжает: «Все это заставляет верить, что благодаря общему культурному наследию возникла ситуация, благоприятная для того, чтобы сделать еврейских мыслителей и богословов восприимчивыми для арабской мысли. В этом плане сложилось тесное еврейско-арабское взаимопроникновение, которое проявлялось во влияниях, распространявшихся в обе стороны. Если евреи способствовали определению исламской доктрины, то поглощенность арабских мыслителей светскими занятиями („греческими науками“) пробуждает в эту эпоху глубокие отклики среди евреев… Под властью ислама еврейская мысль широко открывается греческому рационализму…

Преобладающее течение этой эпохи привело к гармоническому слиянию аллегорически толкуемого библейского откровения с греческой наукой и философией. Начало этому процессу положили знаменитый Саадия Гаон и другие талмудисты, а окончательное завершение эти усилия получили в монументальном труде Моисея Маймонида, чья память почитается и в наши дни еврейскими, христианскими и мусульманскими богословами.

Эта открытость разума, эта новая восприимчивость иудаизма внешним влияниям уже давно поражает историков… Благодаря своему очень высокому уровню арабская цивилизация обладала ценностями, которые она могла предложить евреям, и она предлагала эти ценности, тщательно разработанные и представленные тем способом и языком, который был привычен и доступен евреям».

Но более полно эти процессы отслежены российским доктором исторических наук Д.М. Еремеевым в его труде «Философские аспекты мусульманского мышления».

К большому сожалению, газетная площадь позволяет дать из нее только отрывки. Так, профессор сообщает: «В исламской философии, с самого ее зарождения возник целый спектр течений и направлений. Богатство и многоцветность этого спектра усиливала мощная струя философских поисков за пределами религиозности – от надысламских исканий общественного и общечеловеческого идеала до открытого обоснования атеистических взглядов.

Расцвет арабо-мусульманской философии начался в IX веке в халифате Аббасидов при правлении аль-Мамуна (813-833). В это время халифат достиг пика своего развития… Халиф аль-Мамун основал в Багдаде Дом мудрости, куда поступали по его повелению все древние рукописи научного характера – не только по философии, но и по другим отраслям знания: математике, астрономии, физике, медицине, истории, географии...

Меценатство аль-Мамуна шло столь далеко, что, нанеся в 830 году поражение Византии, он потребовал от нее выплачивать дань не деньгами, драгоценностями или какими-либо товарами, а сочинениями философов.

По халифату и соседним странам рыскали его „порученцы“ с одной-единственной целью – искать и приобретать рукописи.

В Доме мудрости работал огромный штат переписчиков и переводчиков, систематизировавших поступающие манускрипты с античными и раннехристианскими текстами и переводивших их на арабский язык. Так перед арабами, еще недавно кочевниками и воинами, почти поголовно неграмотными, открывались бескрайние горизонты философской мысли.

Переводчиками были, как правило, христиане, владевшие и греческим и арабским языками. Они хорошо разбирались и в самом предмете философии: многие из них знали античное наследие профессионально. Произошло это вот почему. Еще до арабских завоеваний, в 529 году, византийский император Юстиниан, объявивший войну еретикам, запретил преподавание философии и разогнал философскую школу в Афинах.

Спасаясь от преследований, многие вольнодумцы-философы расселились в различных областях „христианского Востока“ – Ливане, Сирии, Палестине, Египте, которые позже вошли в состав Арабского халифата. Их ученики и потомки как раз и составили в Багдаде первый корпус переводчиков. Больше того, Дом мудрости возглавил христианин – Абу За-кария Юханна ибн Масавейх.

Философские искания, развернувшиеся в Багдаде, породили плеяду вольнодумцев, пришедших через рационализм к атеизму. Одним из них был Ибн ар-Раванди (827 – 864), испытавший сильное влияние мутазилитов – „диссидентов“ мусульманской теологии. Они признавали свободу человеческой воли, приоритетность разума и знания, отрицали безоговорочное следование авторитетам.

Ар-Раванди, развивая рационалистический дух мутазилитизма, пришел к критике Корана… осмеивал религиозные обряды, абсурдность представлений о загробной жизни, наконец, ссылаясь на совершаемые в мире жестокие и несправедливые деяния, высказал сомнение в мудрости и милосердии Аллаха».

Профессор констатирует: «В арабо-мусульманском мире вольнодумство и атеизм, научный взгляд на мироустройство завоевывают позиции уже в IХ веке. Христианской Европе для этого понадобится, как минимум, еще 5-6 веков. А арабы тем временем продолжают наступление».

И далее автор пишет: «IX-XII века – апогей мусульманского рационализма». Он перечисляет великих арабских ученых той эпохи и затем продолжает: «К Х – началу XI века относятся и трактаты „Чистых братьев“ („Ихван ас-Сафа“), авторство которых точно не установлено. Видимо, это был коллективный труд тайного сообщества ученых, которые создали своего рода энциклопедию тогдашних наук. В их трактатах впервые в мусульманском мире обосновывается идея эволюционного развития природы, общества, мира».

Ну и конечно, «Все эти надрелигиозные и атеистические идеи великих философов вызвали гнев мусульманских богословов и властей предержащих. Многие из них подверглись гонениям». И уже с ХШ века началось наступление клерикализма и мистицизма на науку и реализм. Еремеев пишет: «Столетия упадка мусульманского интеллектуализма (XV – ХIХ века) стали для ислам периодом поддержания консервативных традиций!»

Некоторые авторы даже считают, что на эти века арабский мир выпал из истории.

А как жилось в эти века в арабских странах евреям? Коран оставался в силе, его влияние на жизнь общества даже усилилось, но о массовых преследованиях евреев, тем более убийствах, сведений нет. Вообще-то такие сведения, как и в Средние века, приходили, но почему-то почти исключительно из христианских стран, где никакого Корана не было и нет.

Но вдруг с начала ХХ века сведения об убийствах арабами евреев появились и их становилось все больше. И это бы еще ничего, но они стали убивать и христиан, и часто даже больше, чем евреев! Просто потому, что их в мире во много раз больше, чем евреев. Что случилось, Аллах продиктовал архангелу Джебраилу поправки к Корану, и теперь иудеи и христиане из разряда правоверных переведены в неверных, и потому тех и других можно и даже нужно убивать? Но нет, Аллах не фраер, Коран каким был, таким он и остался.

В чем же тогда дело? А вот в чем. Когда арабский мир как бы выпал из истории, жизнь арабских масс как бы остановилась. А тем временем жизнь народных масс в христианских странах, пусть медленно, но улучшалась.

Так бы оно, вероятно, шло и дальше. Но на рубеже ХIХ – ХХ веков начали работать сразу несколько факторов, которые открывали арабам глаза на их убогое существование. Первым из этих факторов стало начало возврата евреев на свою историческую родину. Сначала по ряду причин им там пришлось очень тяжело, но через не очень продолжительное время их жизнь на глазах арабов стала заметно улучшаться.

И примерно в то же время на арену истории вышла царица Нефть, а с нею резко возросли контакты арабов с западными специалистами и рабочими. А особенно с началом Первой и затем Второй мировых войн число этих контактов возросло еще более.

Но вскоре после этого личные контакты не играли уже большой роли: в домах (или у соседей) появились телевизоры, в которых наглядно отображалась жизнь людей в западных странах. А от чего больше всего страдает человек? Правильно – от сравнений.

А в арабских народных массах еще жива была память о том, что всего несколько веков назад они были «впереди планеты всей». И люди стали задавать своим халифам, а еще больше имамам (они ближе) вопросы: почему мы плохо живем, почему так отстали, почему в христианских странах люди намного лучше живут? Да вот даже евреи, которые раньше вместе с нами жили, теперь благоденствуют…

Имамы, не зная, что на эти вопросы отвечать, обратились, вероятно, за помощью к высшим  религиозным авторитетам. Не исключено, в частности, к тем самым мудрецам каирского университета аль-Азхар.

Авторитеты спустили в низы что-то такое: в бедности и страданиях арабов виновны гяуры, то  есть неверные. Это кто же – язычники? Так их на Ближнем Востоке ныне днем с огнем не найдешь    

Но кто же тогда? Кроме христиан и евреев, вроде бы указать не на кого. Но если обернуться на несколько веков назад, виновников найти нетрудно. Это предшественники нынешних  мусульманских авторитетов. Это они тогда, в конце средневековья, испугались открытости арабо-мусульманского разума и приняли все меры, чтобы его «закрыть». 

Христианский мир более 10 веков существовал в режиме «закрытого разума», под церковным всевластием. Но к началу ХVI века общество накопило достаточно сил, чтобы сбросить ярмо безраздельной власти католической церкви. С этого момента в христианском мире ведется отсчет Нового Времени. Так два мира поменялись ролями.

Коран переполнен признаниями того, что иудеи и христиане наравне с мусульманами являются правоверными. Главное – вера в единого Бога, пусть он называется по-разному. В Коране  нет даже таких слов как «Джихад» или «Шахид».

Кто дал право мусульманским авторитетам переводить христиан и иудеев в разряд неверных? Эти авторитеты могут сослаться на то, что среди тех появилось немало атеистов-безбожников. Но это и есть одна из неотъемлемых черт общества «открытого разума». Пока арабское общество сохраняло эту черту, оно и было успешным. Когда заботами тех же  мусульманских авторитетов оно ее утратило, общество стало хиреть.

Что же касается нынешних поколений этих авторитетов, у меня сложилось впечатление, что они, заботясь только о своем земном положении и, соответственно, земных радостях, полностью потеряли веру в Аллаха. Иначе они бы понимали, что их ждет на том свете за игнорирование важнейших положений Корана, которые, как известно, продиктовал сам Аллах.

А простые арабы то ли Коран не читают, то ли не вникают в его содержание, доверяя его толкованию имамами.

Надо сказать, в каждой из западных стран, где имеются значительные общины мусульман, среди этих служителей находятся отважные, отстаивающие истинный Ислам, учение Мохаммеда, букву и дух Корана.

Но правители западных стран, пребывающие в дурмане постмодернизма, политкорректности и мульти-культи, игнорируют эти возможности и пляшут под дудку извратителей Ислама. Просто потому, что этих больше и они наглее. Особенно усердно под эту дудку пляшут элиты Швеции и Великобритании.

А теперь нам самое время вернуться к манифесту 250 французских властителей и интеллектуалов, в котором они обратились к мудрецам каирского университета аль-Азхар с маленькой просьбой, а именно «исключить из Корана призыв убивать евреев и христиан».

Я думаю, теперь вам понятно, что гораздо больше оснований имела бы просьба к тем же каирским мудрецам учить выходящих из стен их университета имамов тому, что тексты Корана неприкосновенны, и тем, кто их нарушает, уже уготовано местечко в Геенне огненной. Очень интересно, что ответили бы мудрецы на эту просьбу.

И остается еще один вопрос: из 250 государственных деятелей и интеллектуалов, поставивших свои подписи под требованием исправить Коран, сколько держало священную книгу Ислама хоть раз в руках? Ответ очевиден и печален…

Зададимся еще вопросом: а как относятся к евреям сами французы? Ну, конечно, с неугасимой любовью. Вот же пишут в том самом манифесте (и во многих других случаях): «Франция без евреев – не Франция». А не случалось ли ей, бедняжке, оставаться без евреев?

Заглянем в историю. Британский историк прошлого века верующий католик Малкольм Хэй в своей книге «Кровь брата твоего. Корни христианского антисемитизма» приводит цитату из британской хроники ХIII века: «Король отобрал у евреев всю собственность, которой владели эти порочные люди; он не только, как это бывало раньше, содрал с них шкуру – он вытянул из них кишки… В конце концов, жалкие остатки их жалкой собственности, которые позволяли им хоть как-то жить, были отняты у них силой». Евреи, которых в Англии и было тогда около 15 тысяч человек, сами попросили выпустить их из страны, и в 1290 году им было приказано покинуть ее.

Во Франции того времени евреев было порядка ста тысяч. Как рассказывает Хэй и подтверждает в своей «Истории антисемитизма» Лев Поляков, изгнание евреев из Франции было многоэтапным и растянулось на целый век. Сменявшие друг друга короли, предварительно ограбив, изгоняли их, затем звали назад, чтобы через некоторое время вновь изгнать.

Первое их изгнание имело место в 1306 году при короле Филиппе Красивом. Хэй сообщает: «Филипп не имел к ним особых претензий, он просто хотел получить их деньги».

Последнее изгнание случилось в сентябре 1394 года, когда  король Карл VI, «желая укрепить истинную веру и опасаясь дурного влияния евреев на христиан, приказывает изгнать евреев, что на этот раз явилось окончательным завершением тысячелетней истории собственно французского еврейства».

А когда евреи смогли вновь появиться во Франции? Хэй сообщает: «Возвращение евреев в конце 18 века во Францию вызвало сильное противодействие церковников. Выступая 23 декабря 1789 года в Национальном собрании, епископ Нанси сказал, что „народ смотрит на них с ужасом; декрет, дарующий им права гражданства, воспламенит всю страну“. Средневековая традиция, видящая в евреях „проклятый народ“, продержалась во Франции около 500 лет после того, как они были изгнаны из страны. Вместо того, чтобы угаснуть, ненависть стала еще более сильной, чем прежде».

Так что не надо нам лицемерного ля-ля о том, что «Франция без евреев – не Франция».

И да, Франция таки стала первой страной, даровавшей евреям права гражданства. Но правда и то, что она стала первой страной, в которой к ненависти к евреям, имевшей религиозные истоки, прибавилась другая, базировавшаяся на том самом дарованном им гражданском равноправии, или эмансипации.

Очень скоро выяснилось, что с равноправными евреями многим французам очень трудно, даже невозможно конкурировать! И в каких областях деятельности – в тех, где требуется шевелить мозгами. То есть затронутыми оказывались интересы высших слоев общества. Ну, а низшим слоям по старинке не требовалось особых поводов для травли евреев.

На этой благодатной почве, как грибы после дождя, во Франции вырастало множество антисемитских организаций и отдельных личностей. Самым крупным таким «грибом» стал Эдуард Дрюмон (1844 – 1917) и его книга «Еврейская Франция».

Поляков считал, что Дрюмон сумел потрафить тем, достаточно широким, слоям французского общества, которые испытывали ностальгию по «славному прошлому Франции» и были «противниками революции и гражданского общества». Ну и, конечно, этим кругам весьма импонировал тезис Дрюмона: «Единственные, кто выиграл в результате Революции, это евреи. Все происходит от евреев, все возвращается к евреям».

Численность евреев во Франции тогда не превышала четверти процента всего населения страны, и большинство из них едва зарабатывало на кусок хлеба. Но книга Дрюмона, впервые вышедшая из печати в 1886 году, за 10 лет выдержала только в самой Франции 140 изданий. И она стала одним из столпов нацистской идеологии в Германии.

О процессе Дрейфуса, думаю, вам можно не рассказывать. Но все же отмечу, что даже в царской России подобный процесс Бейлиса евреями при поддержке прогрессивной русской общественности был выигран: засудить невинного человека не позволили.

А во Франции Дрейфуса таки отправили на каторгу, лишь позднее его невинность была доказана. Но и тогда в кругах, близких к Дрюмону, это объяснялось «еврейскими хитростями» и «еврейскими деньгами».

В связи с декларацией Бальфура, британским мандатом на Палестину и идеей организации там еврейского национального очага папа Бенедикт ХV высказал тревогу, что Святые Места находятся под непосредственной угрозой попасть под власть «врагов христианской цивилизации», которые приложат все усилия, чтобы разрушить христианство «даже в его колыбели».

Одно из французских изданий в январе 1920 года призывало: «... Следует обратиться к христианским народам со словами о том, что будет позором, если мы допустим, что колыбель нашей религии попадет под политическое господство иудаизма … Спасительной необходимостью является союз между христианами, а также христиан с мусульманами…»

Значит, Палестина является колыбелью христианства, а евреи ни к Палестине, ни к возникновению самого христианства никакого отношения не имеют. Чтобы не допустить здесь возникновения их национального очага, все средства хороши.

Что касается призыва к союзу христиан с мусульманами против евреев, Поляков замечает: «Здесь нельзя не узнать основные, даже можно сказать вневременные, ингредиенты антисионистской идеологии, рождение которой по укоренившемуся заблуждению относят к 1948 – 1949 годам или, еще чаще, к 1967 году, т. е. к „Шестидневной войне“».

Выходит, нынешние анти-израильские кампании в западных странах являются плодом не только пресловутой политкорректности, но имеют свои корни в многовековой ненависти христиан к иудеям. А к датам, которые назвал Поляков, я постараюсь еще вернуться.

А пока откатимся немного назад, в период между двумя мировыми войнами. Хэй об этом времени сообщал: «В 1935 году у Дрюмона было еще множество фанатичных последователей, и, как писал отец Джозеф Бонсэрвен, „повсюду господствовал скрытый антисемитизм“. Ученики Дрюмона никогда не упускали возможности напомнить французскому обществу о международном еврейском заговоре. Эта их деятельность имела определенный успех и, возможно, сыграла свою роль в ослаблении моральной стойкости французских солдат накануне Второй мировой войны. В 1933 году французам внушали, что евреи хотят использовать французскую армию как орудие для уничтожения Гитлера. Поэтому война с Германией будет войной в защиту евреев, войной, спровоцированной ими.

Пресса всех политических партий, правых и левых, как писал Анри Костон в статье „Израиль хочет войны“, продалась евреям и возбуждает мировое общественное мнение против Рейха. Гитлер не хочет войны; но есть сила, нация, желающая войны и страстно рвущаяся к ней – еврейская нация. Война 1914 года была начата евреями, и это может повториться: „Если Германию победят, евреи отпразднуют триумф“; снова „христианские народы натравливают друг на друга для взаимного уничтожения на благо еврейства“.

Еврейский депутат французского парламента, потребовавший, чтобы правительство выразило протест против еврейских погромов в Германии, был обвинен на страницах „Ла Либр Пароль“ в попытке спровоцировать войну „глупым вмешательством во внутренние дела соседнего государства… Если этот преступный маневр окажется успешным, французы, по крайней мере, будут знать, за что они пойдут на смерть…“».

Уже в ходе войны имел место такой эпизод. Представители вишистского правительства Франции потребовали у короля Марокко (тогда французской колонии) передать им живших в стране 250 тысяч евреев, понятно, для дальнейшей заботе о них со стороны немцев. Король-мусульманин ответил, что в его стране есть только ее граждане. Те, правда, отстали.

Переносимся в послевоенное время. Начнем с двух дат, отмеченных Львом Поляковым. О первой из них – 1949 год – мы рассказали в статье «Сволота за работой», опубликованной в февральском номере «Рубежа» этого года. В ней было рассказано о том, что делегаты западных (христианских) стран в апреле 1943 года, в самый разгар Холокоста, когда ежедневно от рук нацистов и их пособников гибли тысячи евреев, собрались на Канарских островах с единственной целью: объявить, что «было бы несправедливо отдавать предпочтение беженцам, исповедующим иудаизм», и на этой основе оставило евреев без всякой помощи.

А спустя всего 6 лет, в 1949 году, когда в ООН уже было Управление Верховного комиссара по делам беженцев, которое занималось беженцами из 120 стран, было объявлено о создании Ближневосточного агентства по оказанию помощи палестинским беженцам. Вдруг оказалось возможным выделить один сорт беженцев из 120! Хотя при всех возможных неприятностях палестинцам не грозила немедленная смерть, как «исповедующим иудаизм» в 1943 году.

В этом Агентстве действуют совсем другие правила, чем в Управлении Верховного комиссара по делам беженцев. Если в последнем статус беженца сохраняется не более 10 лет, то в Агентстве – пожизненно и с правом наследования во всех поколениях.

Ясно, что Агентство создавалось как способ продолжения Холокоста и заноза в тело только что провозглашенного еврейского государства. И палестинским арабам эта иезуитская подлость тоже не пошла на пользу. Где все остальные беженцы тех лет? Нет их, а число палестинских беженцев все растет.

В 1943 году на Канарах и в 1949 году в ООН действовала, в принципе, одна и та же антисемитская сволочь из христианских стран. Во Франции того времени было еще достаточно последователей Дрюмона. К тому же Франция с некоторых пор ощутила себя покровительницей арабов. Была колонизатором, стала покровительницей.

Так что без представителей Франции оба раза (в 1943 и 1949 годах) дело не обошлось.

Европа с самого начала арабо-израильского конфликта склонялась в сторону арабов. Последние пару лет позиция ряда европейских стран в этом конфликте становилась более уравновешенной. Менее всего это можно сказать о Франции. И списывать это только на то, что в этой стране самый большой процент мусульман, я бы не стал.

Израиль Зайдман