«Блаженны изгнанные правды ради».
Нагорная проповедь
Говорят, воспоминания молодости в воображении людей часто бывают раскрашены какими-то причудливыми узорами. Собственно, благодаря этим символам, мы и удерживаем в памяти то, что оказало на нас сильное эмоциональное воздействие. Времена моего студенчества, как ни странно, отложились в памяти именно благодаря пятнистому блеску рентгеновских фотопленок, на которых в хаотическом нагромождении перекрещивались кости разной величины. Кустарные пластинки, часто потрескивавшие при проигрывании, а порой серьезно искажавшие звук, тем не менее, здорово восполняли многие пробелы, существовавшие в нашем тогда еще незрелом мировосприятии. Именно они впервые открыли нам песенный мир Александра Галича.
Какая была первой из услышанных песен Галича, сейчас уже не вспомнить. Сколько было их за все эти годы! Но первыми, врезавшимися в память строками, стали вот эти:
«Вот так просто попасть в богачи,
Вот так просто попасть в первачи,
Вот так просто попасть в – палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи! ..»
Это был знаменитый «Старательский вальсок» российского барда!
Благополучное творческое начало
Александр Галич (настоящее имя Александр Аркадьевич Гинзбург, 19.10.1918, Екатеринослав – 15.12.1977, Париж) драматург, поэт, бард и исполнитель песен был одним из породы тех редких литераторов, которым при жизни удавались все его начинания: он писал стихи, песни, пьесы, киносценарии. Вот только на Родине творчество писателя оценили лишь после его смерти.
Биография поэта и драматурга – несомненное свидетельство его творческой незаурядности. Отец Галича Аркадий Самойлович Гинзбург был по профессии экономистом, мать – Фанни Борисовна – работала в консерватории. В 1923 году семья перебирается в Москву, где начинает развиваться музыкальный и литературный талант мальчика. Благодаря матери, в пять лет Александр научился играть на рояле, писать стихи, позднее стал заниматься в литературном кружке, которым руководил Эдуард Багрицкий. В 14 лет увидела свет его первая поэтическая публикация. После девятого класса десятилетки Александр поступает сразу в два вуза – Литературный институт и оперно-драматическую студию К.С. Станиславского. Из Литературного института он вскоре уходит (в двух вузах одновременно учиться было трудно), а через некоторое время покидает и театральную студию из-за конфликта с одним из преподавателей. Он начинает работать в только что открывшейся театральной студии под руководством драматурга А. Арбузова.
С началом войны на фронт из-за врожденного заболевания сердца Галич не попадает. Однако с этого момента он вплотную погружается в профессиональную театральную деятельность. Некоторое время Галич работает в Грозном, в Театре народной героики и революционной сатиры, однако вскоре переезжает в Чирчик (под Ташкентом), где как актер, драматург, поэт и композитор работает в передвижном театре под руководством В. Плучека и А. Арбузова. Театральный коллектив много ездит по стране, выступая со спектаклями на фронтах. Наработав определенный опыт и возвратившись в 1944 году в Москву, он выбирает себе псевдоним Галич и начинает работать как драматург.
Первые пьесы драматурга «Походный марш» и «Вас вызывает Таймыр» делают его имя известным. К началу 50-х А. Галич был уже автором нескольких пьес, которые с успехом шли во многих театрах страны: «За час до рассвета», «Пароход зовут „Орленок“», «Много ли человеку надо». В 1954 году фильм «Верные друзья», снятый по сценарию Галича и Исаева, собрал 30 миллионов зрителей.
В 1955 году Галича принимают в Союз писателей СССР, а спустя три года в Союз кинематографистов. В 1956 году Театр-студия МХАТ (позднее ставшая театром «Современник») решает открыть новый театральный сезон спектаклем по пьесе Галича «Матросская тишина». В нем были заняты тогда еще никому не известные актеры Олег Ефремов, Олег Табаков, Евгений Евстигнеев, Игорь Кваша. Одним из первых Галич попытался в этой пьесе поднять тему Холокоста. Несмотря на то, что в ней очень зримо была представлена тема советского патриотизма, дойдя до Генеральной репетиции, спектакль не был допущен цензурой до постановки.
Тем не менее, Галич продолжает оставаться одним из самых преуспевающих драматургов страны и сценаристов. В 1965 году он даже получает премию КГБ СССР за сценарий фильма «Государственный преступник».
Драматургия уходит в тень
Погружаясь в драматургическую деятельность, Галич прекрасно осознавал, что выразить в ней себя полностью он не сможет, так как от правды жизни она была далека. К тому времени подоспела хрущевская оттепель. Резкий поворот в судьбе художника произошел в 1959 году, когда, отказавшись от благополучия, официальной славы и популярности, Галич обратился к авторской песне. «Я должен заговорить в полный голос, заговорить правду» («Возвращение», с.9). Попытка разобраться в собственной жизни, в трагической судьбе своего поколения (после крушения последних надежд и романтических иллюзий, что все как-то изменится к лучшему, – сначала после 1945 победного года, затем после 1956 «оттепельного») привела его к новому способу самовыражения – созданию своеобразного песенно-поэтического театра, в котором автор был и актером, и музыкантом, и режиссером. Галич создал более 100 песен, сопровождавшихся авторским исполнением под гитару в узком кругу друзей и знакомых.
В 1961 году он записывает на магнитофон песню «Леночка», ставшую новым этапом в его жизни и творчестве. За ней последовали «За семью заборами», «Старательский вальсок» («Промолчи»), «Спрашивайте, мальчики», «У лошади была грудная жаба», «Красный треугольник», «Мы не хуже Горация», «Баллада о Корчаке», «Летят утки» и др. Записи быстро расходились на известных рентгеновских пленках, переписывались с магнитофона на магнитофон. Исполненные автором под собственный аккомпанемент, они ошеломляли тогда неслыханной мерой правды, дерзкой иронией, кричащей болью, вторжением в сферы, наглухо закрытые для подцензурной поэзии. Песни Галича с неслыханной скоростью начали растекаться по всей стране, одновременно росла и слава Галича-барда.
В марте 1968 года Галич был приглашен на фестиваль песенной поэзии в новосибирском Академгородке. Фестиваль вызвал небывалый аншлаг. Под него был выделен огромный зал, который был забит до отказа. Галич начал с песни «Промолчи», а когда он исполнил песню «Памяти Пастернака», весь зал поднялся со своих мест и некоторое время стоял молча, после чего разразился оглушительными аплодисментами. За участие в фестивале Галич получает приз – серебряную копию пера Пушкина, почетную грамоту Сибирского отделения Академии наук СССР, в которой было написано: «Мы восхищаемся не только Вашим талантом, но и Вашим мужеством». Впоследствии Галич говорил, что это был его первый и последний открытый концерт, на который продавались билеты. Для властей происшедшее на фестивале послужило одним из сигналов к началу борьбы не только с ним, но и c авторской песнью вообще.
В августе 1968 года, потрясенный вводом советских войск в Чехословакию, Галич пишет «Петербургский романс», после чего был вызван на секретариат Союза писателей, где получил первое серьезное предупреждение о недопустимости его репертуара.
В 1969 году книга песен Галича выходит в ФРГ. В 1972 году Галич открыто переходит в христианство, его крестит отец Александр Мень. Все это, в особенности песни Галича, вызывают все большее недовольство властей. В декабре 1971 года его исключают из Союза писателей СССР, а чуть позднее – из Союза кинематографистов. После этого ему фактически запрещают все виды творческой деятельности, замораживается и производство начатых фильмов. 17 сентября 1988 года газета «Вечерняя Москва» напечатала ранее не публиковавшееся «Открытое письмо московским писателям и кинематографистам» А. Галича, в котором он открыто заявил о своей гражданской позиции: «Я писал свои песни не из злопыхательства, не из желания выдать белое за черное, не из стремления угодить кому-то на Западе…Я говорил о том, что болит у всех и каждого, здесь, в нашей стране, говорил открыто и резко Я жив. У меня отняты мои литературные права, но остались обязанности – сочинять свои песни и петь их».
К тому времени поэт перенес уже два инфаркта, третий случается у него весной 1972 года. Галич получает инвалидность, обеспечивающую ему крохотную пенсию; тем временем власти интенсивно подталкивают поэта к эмиграции. Устав сопротивляться натиску властей, Галич и его жена в июне 1974 года покидают СССР.
Год супруги прожили в Норвегии, в Осло, где Галич читал в университете лекции по истории русского театра, затем переехали в Мюнхен, и, наконец, в Париж. С августа 1974 года и до самой гибели поэта на волнах радио «Свобода» выходила постоянная рубрика «У микрофона Александр Галич». Он продолжает заниматься также литературной и концертной деятельностью в Норвегии, Швейцарии, Германии, США, Франции, написал несколько песен, пьесу «Блошиный рынок», собирался ставить мюзикл по своим вещам, в котором сам хотел играть. Кроме этого, совместно с Рафаилом Голдингом Галич снял документальный фильм «Беженцы ХХ века». 3 декабря 1977 года он дал свой последний концерт в Италии, в Венеции.
Галич умер 15 декабря 1977 года. Причина смерти, несмотря на прошедшие сорок с лишним лет, до сих пор точно не известна. Наиболее очевидной, как бы «лежащей на поверхности», считается несчастный случай, происшедший с поэтом: в результате неправильного подключения антенны телевизора он получил сильный удар током, от которого скончался. Тем не менее, бытует и другая версия смерти поэта – имела место специально спланированная операция КГБ.
Похоронен Александр Галич на русском православном кладбище в Сент-Женевьев де Буа, близ Парижа. Надпись на могильной плите гласит: «блажени изгнани правды ради».
Песенное творчество как противостояние режиму
Тому, кто сегодня погружается в пространство песенной поэтики Александра Галича, открывается удивительный мир ярких человеческих образов. По охвату разных сторон жизни, многообразию тем и героев, полифонии звучания голосов песни Галича могут быть названы поэтическим эпосом. В них как в зеркале отразилось время с его трагическими катаклизмами, государственными победами и нищетой, униженностью обыкновенных маленьких людей Поэт взял на себя высокое право говорить от имени своего «поколения обреченных»: живых и мертвых солдат Великой отечественной войны (песня «Ошибка»), несправедливо гонимых в сталинскую эпоху («Левый марш», «Облака», «Баллада о вечном огне»), отвергнутых временем писателей и поэтов («Памяти Б.Л.Пастернака», «Баллада о табаке», «Возвращение на Итаку»). Галич говорит также и от имени самых простых людей – простых кассирш, продавщиц, рабочих и других, обреченных на жалкое существование, искалеченных, но сохранивших человеческое достоинство и доброту людей («Веселый разговор», «Баллада про генеральскую дочь», «Вальс-баллада про тещу из Иванова»).
Но подлинное чудо настоящих стихов-песен Галича – в неотступном, бесстрашном противостоянии человека бесчеловечному государству. Как бы ни был Галич безумно талантлив, без такого противостояния его творчество просто не состоялось бы. Своими песнями он открыл свой глубоко личный способ сопротивления государственному хамству и варварству.
Роковой темой для Галича стала тема Сталина. Возникла она, естественно, как реакция на разоблачения культа Сталина и возвращения из лагерей тех, кто выжил. В «Поэме о Сталине» вождь вступает в конкуренцию с самим Иисусом Христом, напоминая тем самым о Великом Инквизиторе Ивана Карамазова. На пороге смерти, тем не менее, он сбивчиво и истово молит о прощении: «Прости мне, Отче, / Спаси и прости» Эта романтическая нота свидетельствует о том, что автор, как и многие советские романтики, полагал, что палачей ночами мучает совесть, что, конечно же, вряд ли соответствовало реальности. Впрочем, вскоре поэт меняет интонацию на вполне привычную:
«Кум» докушал огурец
И закончил с мукою:
Оказался наш Отец
Не отцом, а сукою..
Строками из его «Петербургского романса» люди проверяли себя:
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь,
Можешь выйти на площадь,
Смеешь выйти на площадь
В тот назначенный час!?
Песня эта обошлась Галичу дорого – вынужденной эмиграцией.
Спустя годы один из вышедших на Красную площадь протестовать против ввода советских войск в Чехословакию Павел Литвинов вспоминал, что, вслушиваясь в эти строки, едва удержался, чтобы не рассказать о предстоящей демонстрации. «Когда Галич пел: „Смеешь выйти на площадь“, я чувствовал, что это обращено прямо ко мне. Никогда этого не забуду».
Современники поэта отмечали, что у Галича была очень сильная харизма. Как вспоминал один из его истовых поклонников, «Если бы Галич был священником, я бы наверняка стал верующим». Галич мог влиять на формирование общественных идей и, в отличие от многих, у него хватало на это гражданских и творческих сил, будь то на родине или в эмиграции. Стоит отметить, что и в эмиграции Галич ощущал себя не изгнанником, а посланником русской культуры. Он мечтал поскорее вернуться на родину: «Когда я вернусь… Послушай, послушай, не смейся,/ Когда я вернусь./ И прямо с вокзала – в кромешный, ничтожный, раешный/ –Ворвусь в этот город, которым казнюсь и клянусь/ Когда я вернусь/ О, когда я вернусь! / ( «Возвращение»). Желание поэта исполнилось. Он вернулся в Россию своими книгами и песнями. Как настоящий мастер, Александр Галич мог предвидеть будущее, предчувствовать перемены. Неудивительно поэтому, что для целого поколения советских людей тексты Галича стали учебником жизни.
Александр Малкин