Ортодоксы

На пороге новых религиозных войн

Безумие нашей жизни докатилось до вероятности религиозной войны. Поэтому, пусть верующие меня простят, но раз они влезают и портят нашу жизнь (война – это безусловная порча жизни), то нам, неверующим, тоже приходится влезать в их «епархию» и размышлять о догматах веры. Хотя суть проблемы, конечно, далеко не в вере. Вера, как водится, лишь прицеплена последним вагоном к политике. 

Так было в 1054 году, когда пришел срок дораспасться религиозному институту бывшей империи по странным на взгляд современного человека поводам – добавление Filioque в Символ веры и употребление опресноков? Так, собственно, происходит и сегодня, когда интенция призрачного СССР восстановиться в прежних границах напоролась на нежелание евроориентированных христиан ходить в Церковь, управляемую из штаб-квартиры в Москве. А Москва, как известно, Украину за отдельную страну не признает, европейский выбор не уважает, а ее граждан за граждан не считает. 

На самом деле такой раскол должен был бы произойти лет двадцать назад, но задержался, хотя, с другой стороны, проблемы бы и вовсе не стояло, если бы православная церковь в мире действительно была отделена от политики, была едина в каком-то мировоззренческом смысле, а также помнила о годах своего выживания под прессом государственной деспотии. Но Русская церковь очевидно ничего этого не помнит, наоборот, она все больше врастает в государство, а государство приспосабливает церковь для идеологических нужд, в качестве – о, Боже! – единственно верного учения, наподобие марксизма-ленинизма. По слухам, некоторые священнослужители прячут под своими рясами погоны и памятен случай, когда церковный иерарх на вопрос телеагитатора Соловьева в студии ответил: «Так точно!». Символично, что сын великого экуменического мыслителя Александра Меня до недавнего времени входил в Генеральный совет партии «Единая Россия», не чувствуя в этом этического диссонанса. Поэтому эта церковь одобряет, или, по крайней мере, не возражает, что прихожан второй по величине православной общины в России фактически за людей не держат. Ведь это постулировано госпропагандой. То есть не считает, что они имеют право на собственный политический выбор – стать демократическими европейцами – и что являются гражданами суверенной страны. 

Вряд ли следует напоминать лишний раз и про то, что и присоединение Крыма (захват части земель Украины) Русская церковь тоже не осудила, наоборот, мотивировала тем, что в Крыму находятся какие-то важные святыни, без формального владения которым русским жить никак невозможно, а остальные православные как-нибудь обойдутся. Вообще освоение земель Великой Русью всегда было не захватами какими-то, а «подобно некоему духовному деланию», так, в частности, сказал русский патриарх. Что в расшифровке, по-видимому, означает: что если все другие народы завоевывали чужие земли, чтобы поживиться, то русичи – в основном чтобы принести свет истины. И таки, видимо, понесли ее и на украинский Донбасс.

Понятно, что многих украинских граждан в конце концов перестал устраивать головной офис такой православной организации и они начали искать способ добиться для своей церкви самостоятельности (автокефалии). Для чего решили обратиться в сертифицированный мировой христианский центр.

Строго говоря, чтобы верить в Евангелие, никакого разрешения (томоса) от головных офисов и не нужно, это никак не вытекает из проповедей апостолов и учения первохристиан. Организационной структуры Иисус после себя не оставил. Вернее, она была крайне проста: молись, чти заповеди, жди наступления Царства небесного. В начале веков молились где придется, а апостолы были простыми неграмотными людьми и свободны в выборе своих учеников. Однако в современном мире все разложено по полочкам, и раз некоторым верующим спокойнее, чтоб был формальный томос, то пусть будет томос. 

Я бы, по правде говоря, предпочел томос прямо из Ватикана, потому что в Риме находится главный мировой центр христианства, там похоронен Петр, камень, на котором воздвигнута христианская Церковь, и там самые большие библиотеки. Там ученые мужи размышляют о сущности христианства на тысячу лет дольше, чем где-либо еще. Но Рим не православный, а нужен почему-то обязательно православный, правильный. И тогда православные активисты Украины останавливаются на духовном центре в Стамбуле, бывшем Константинополе, потому что православие пошло в Россию оттуда, а не из Люберец, и как бы старшинство исторически обосновано. А тот, недолго думая, «начинает процедуру» отделения.

А вот далее начинают происходить совершенно абсурдные вещи, потому что РПЦ, как выяснилось, мыслит мировое православие чем-то наподобие Варшавского договора, разделение в котором невозможно, потому что иначе католики из НАТО встанут с крестами у наших границ. СМИ России заполонили ужастики про то, как будут изгонять православных из храмов Московского патриархата и начнется кровопролитие. В Москве по этому поводу был созван Совет безопасности, и люди на полном серьезе уже начали гадать, защитят ли русские танки Киевскую лавру?

На самом деле никто ничего отбирать не собирался, поскольку земля и церковные здания, как правило, находятся на балансе у государства, там и останутся. Православным тоже не резон быть изгнанными, потому что базовые основы их веры (что есть Бог и как произошел этот мир) никак не изменятся, но ряд священнослужителей, очевидно, либо лишатся работы, либо перейдут в автокефальную церковь. Что до головного офиса в Москве, то для него это ошеломительнее поражение. Ведь Москва уже мыслила себя Третьим Римом, однако с отколом от Московского патриархата второй по размерам церкви с этими надеждами придется расстаться. 

Иначе как истерикой нельзя объяснить объявление о том, что Константинопольский патриархат самоликвидировался (с таким же успехом можно объявить, что самоликвидировался Московский патриархат, во всяком случае, точно самоликвидировался Третий Рим), и запрет прихожанам причащаться в храмах на Афоне (Афон находится в юрисдикции Константинополя). Это было бы еще понятно, если бы прихожане имели номерные удостоверения, централизм в организации и обязанность соблюдать прихожанскую дисциплину, но до этого мы еще, к счастью, не додумались. Поэтому, боюсь, что запрет участвовать в таинствах не там, где нужно, вряд ли подействует. Но остановиться начинающаяся религиозная война, очевидно, тоже не остановится, потому что в дело вмешиваются владыки земные и обслуживающий их персонал. 

Оригинально объяснил преимущество московской веры патриотический мыслитель Егор Холмогоров. Бог на нашей стороне, с чего-то решил он, как будто Бог позвонил ему по красному телефону и сообщил об этом. А «православный» – значит не «истоки из Византии», а «принадлежащий Церкви Христовой, водительствуемой Святым Духом». 

Положение усложняется тем, что национальный лидер у нас тоже верующий, во всяком случае, не упускает случая об этом заявить. При этом он, очевидно, буквалист и воспринимает библейский Рай не как метафору, а как реальный адрес, куда собирается забрать россиян в случае ядерного конфликта, который сам же, судя по всему, и устроит. Егору Холмогорову и верующим, спутавшим христианство с исламом, и ждущим, что каждому в Раю выдадут по 70 гурий (сделаем вид, что мы не помним, что перед тем еще положено быть Страшному суду и гибели материального мира), может быть, от этого стало радостно и спокойно, но неверующие хотели бы воздержаться.

Сергей Митрофанов,

«Ежедневный журнал», 22 октября