Галичнаш!
Геббельсы путинского режима
Выкроил время прочитать огромную статью Александра Минкина, где он дает отповедь тем, кто воспринял Вечер памяти Александра Галича на Первом канале как нечто непотребное. Как шабаш ведьм. Как мародерство.
«Отвратительно и позорно не верить, что человек делает что-либо просто потому, что хочет это делать; говорит, что думает», – обижается за Константина Эрнста Александр Минкин.
А это уже не имеет значения – организовал ли Эрнст вечер памяти Галича из собственно любви к его творчеству (наверняка он действительно любит его песни) или же таким образом он зарабатывает себе алиби/индульгенцию на будущее, в предвидении перемен в стране – возможно, и скорее всего, то и другое. Кто-нибудь сомневается, что как только в стране начнется очередная оттепель/перестройка, все эти Эрнсты и Добродеевы, Киселевы и Соловьевы чудесным образом ударятся о землю и обернутся перед публикой тайными борцами с путинским режимом, окажутся в первых рядах его разоблачителей? И моргнуть не успеем, как по всем федеральным каналам в прайм-тайм начнут демонстрироваться всевозможные «Анатомии», но с разоблачением не продавшихся госдепу за печеньки лидеров оппозиции, а «кровавого путинского режима».
Не имеет никакого значения, потому что Эрнст – один из геббельсов путинского режима, и он напрямую, не косвенно, не в переносном смысле, виновен как в гибели россиян, насмотревшихся сюжетов его телеканала о распятых украинскими фашистами мальчиках, и поехавшими в Украину убивать этих фашистов, так и в гибели украинских граждан, которых эти защитники распятых мальчиков убили. Концерт к 100-летию Галича, пусть самый замечательный, на одном из главных подразделений путинских информационных войск – это все равно что концерт еврейских песен на немецком радио где-нибудь эдак в начале 45-го года. «Отвратительно и позорно не верить, что Геббельс делает это просто потому, что хочет пустить в эфир концерт еврейских песен», – написал бы в этом случае немецкий а-ля Минкин.
Будет ли иметь значение, по каким причинам фашистское радио пустило в эфир еврейские песни? Потому ли, что Геббельс, оказывается, тайный поклонник еврейских мелодий или потому, что таким образом он зарабатывает себе индульгенцию в преддверии разгрома нацизма? Будет ли здесь вообще предмет для обсуждения?
Кстати, это все не такая уж немыслимая фантазия.
Ближе к концу войны, когда крах гитлеровской Германии становился очевидным, не кто иной как Гиммлер предлагал союзникам освободить часть евреев за политические дивиденды, в том числе переговоры о заключении сепаратного мира с Западом (вспомним Штирлица!) и даже просто за выкуп. Что, порассуждаем? – «Отвратительно и позорно не верить, что Гиммлер предлагал это просто потому, что хотел это предложить, потому, что втайне симпатизировал евреям и хотел их спасти».
Еще пассаж Минкина, об абсурдности непосредственно намерения Эрнста – если таковое, как предполагают его критики, имело место – создать себе алиби/индульгенцию концертом памяти Галича: «У правозащитников прийти к власти – один шанс из ста. У фашистов разного толка – 99. Выходит, Эрнст дурак. Новая власть, скорее, будет его судить именно за Галича. В глазах новых хозяев Галич окажется отягчающим обстоятельством».
Трудно заподозрить Минкина в непрофессионализме, да просто в незнании отечественной истории. Скорее, конечно, можно предположить лукавость. Что, сталинский режим был человечнее путинского? Что, после его смерти к власти пришли рафинированные демократы? – Да нет, его же, Сталина соратники! И тем не менее в стране началась оттепель, были отпущены на свободу миллионы заключенных, развенчали, пусть и не в полной мере, культ Сталина. Его же соратники! И то, что известно нам сегодня, позволяет предположить, что, окажись у руля страны Берия – кровавый сталинский палач, но сразу после смерти Сталина прекративший «дело врачей» и открывший лагеря – перемены в стране были бы, скорее всего, еще более серьезными.
То же можно сказать и о том, что последовало за брежневской эпохой. Что, к власти пришли диссиденты? – Да нет же, член Политбюро ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев! И устроил он перестройку большей частью не потому, что был такой демократ по природе (хотя не исключаю в нем добрых намерений самих по себе), а потому, что ситуация в стране была аховой.
Что-то подобное почти наверняка произойдет и после ухода с галер Путина – если, конечно, Владимир Владимирович не устроит прежде ядерный апокалипсис, чтобы скорей, как он обещает, распахнуть перед россиянами врата рая.
Минкин на самом деле ошибается – у правозащитников нет даже одного шанса из ста прийти после Путина к власти. Но все одновременно с ума не сходят. Поэтому, кто бы ни оказался на галерах после Путина, ему прежде всего надо будет вывести Россию из международной изоляции, чтобы с нее сняли санкции. – Иначе у страны не будет вообще никаких шансов выбраться из той ж…, в которой она оказалась стараниями Путина. А значит – кто бы ни оказался у руля – ему придется выполнять международные требования, проводить либерализацию и даже – о, ужас! ужас! – несмотря на стоны Навального и Ходорковского, что Крым – не бутерброд, что раз уж взяли, то не отдавать же обратно – украденное придется вернуть.
Так что – лукавит Минкин, лукавит, что «новая власть… будет судить его именно за Галича». При либерализации, которая случится при любой постпутинской власти, как минимум возникнут вопросы к генералам информационных войск. И Эрнст, как самый дальновидный из них, заблаговременно подстилает себе соломку, чтоб не так было больно потом падать.
А суд над всеми этими геббельсами информационных войск, должен, конечно, состояться – не в переносном смысле, не моральный, а самый настоящий. Как состоялся суд над Штрайхером, который тоже лично никого не убивал – только разжигал ненависть и призывал к убийствам, как Эрнст и Добродеев, Соловьев и Киселев, Шейнин и Толстой, Скабеева и Попов…