Свидетели Путина

 

Эхопитеки и Бабченко

 

Тут вот обсуждают многочисленно эфир трех австралопитеков с «Эха Москвы» с моим товарищем Аркадием Бабченко. Скажу, что поразило в этом интервью меня как журналиста: желание сделать Бабченку виноватым и патологический интерес к бабченковским деньгам и заработкам. Просто рефрен на все пятьдесят пять минут их встречи.

Ау, эхопитеки, какое ваше дело, кто сколько зарабатывает? Вы вот так расспрашиваете всех своих гостей, всяких там депутатов, членов фракций, всяких клишасов, жириновских и прочих персонажей из прошлого века?

Я прекрасно понимаю, что ответа, конечно, не получу, ибо я для них – никто, да и Бог с ним.

 

Но что было бы интересно узнать мне, опять-таки как журналисту: ну, например, какие события привели к тому, что Бабченко пришлось покинуть Россию, которую он покидать не хотел. Или вот – что с ним произошло и когда, сделавшее возможным поворот от человека, любившего войну, к человеку, понявшему весь ее ужас. Или вот – как складывается его день, может ли он ходить по улицам, свободно встречаться с кем хочет или он живет подневольной жизнью, обязан спрашивать разрешение на посещение друзей или их приход к нему? А потом бы все это на себя бы примерила и сказала бы, прости нас, Бабченко, что наша общая Родина заставила тебя жить вовсе не той жизнью, которой ты хотел жить, и вовсе не там, где ты хотел жить, мы понимаем, что в этом есть и наша вина как граждан...

Но если бы они так не то что сказали, а просто бы подумали, то это было бы не «Эхо Москвы».
 

Как можно трем журналистам не увидеть всю боль, всю тоску и всю трагедию бабченковской жизни за внешним ерничеством и издевкой? Не понимаю, искренне не понимаю.

Вы только не подумайте, что я его очень люблю всегда, Бабченку этого, ни фига подобного, иногда убить готова, да как представлю, что это я валяюсь на глазах у близкого человека в свиной крови, что это мои дети должны с охраной ездить в школу, а сама я жить в родном городе, в ужасе прислушиваясь к звукам лифта, а потом практически бежать из него, и многое другое как представлю – так жалость и уважение к трагедии чужой жизни заполняют всю меня.

 

Мне кажется, понять все это так просто и так важно для нормального журналиста.

Жизнь Бабченко и его семьи – это трагедия. Одна из многих, связанных с войной России с когда-то самой близкой ей страной.

 

Ты понял, Бабченко?

 

Виктория Ивлева,

Facebook, 7 февраля