Итоги года
БРАТЬЯ
Виктор Шендерович поздравил нас всех с новым годом. Как говорится – взаимно.
Но в его тексте резануло слух вот это:
«…увиделся с Константином Райкиным. Забытое ощущение БРАТСТВА
и длинной, не зря прожитой жизни» (слово
«братство» выделено мной. – В.З.).
Как известно, Райкин в апреле 2000 года
подписал омерзительное, целиком в духе советских времен «Письмо двадцати
одного» в поддержку того, что творила российская военщина в Чечне. А
летом 2014 года в
интервью информагентству «Амур.инфо» сказал, что рад тому, что Крым теперь
российский.
Информация трехмесячной давности, но больно царапнула – погибший 24-летний Виктор Афанасьев, сирота, его и оплакать-то было некому. А молодые украинские ребята и сегодня продолжают гибнуть – так что все актуально. И я понял, что не могу не высказаться более развернуто.
Итак, о пресловутом
братстве.
Сколько сам Виктор Анатольевич написал текстов о вине подлой российской элиты, с самого начала кинувшейся надувать, а потом подпирать путинский рейтинг… Но как только доходит до конкретного деятеля культуры, конкретного «брата» – так выясняется, что корпоративная солидарность перевешивает факт поддержки «братом» самых омерзительных преступлений Путина. И, конечно, тут же в ход идет тяжелая артиллерия, нам сообщается о выдающихся заслугах этого деятеля перед российской а то и мировой культурой (это было, например, в текстах памяти Алексея Баталова, Марка Захарова). Только хочется спросить – а каким боком эти выдающиеся заслуги оправдывают их поддержку преступлений Дракона? Ведь на самом деле на деятелях культуры, которые, как принято считать в российской традиции, являются совестью нации, лежит гораздо большая ответственность, чем на простом обывателе – об этом в том числе в своих текстах неоднократно писал и сам Виктор Анатольевич.
И здесь, видимо, проходит водораздел, уже, видимо, непреодолимый, между украинцами и самыми либеральными россиянами, даже теми, которые осуждают российскую агрессию против Украины. Видимо, не болит у них так, как у граждан Украины. Русская культура, родство с которой они ощущают и декларируют, для них важнее, приоритетнее. В принципе, у Виктора Шендеровича идеальный слух, но тут он дал сбой, корпоративная солидарность перевесила – не почувствовал, что упоминать о братстве с человеком, поддержавшим действия Путина, которые привели к гибели тысяч людей – это оскорбление их памяти. Я, во всяком случае, воспринял эти слова именно так. А еще большее оскорбление – убеждать, что заслуги этого деятеля на культурной ниве являются индульгенцией его «одобрямсов».
Никогда, видимо, не поймут российские либералы, почему украинцы так нервно реагируют на любое упоминание имен – российских деятелей культуры, поддерживающих Путина, так же, как украинцы никогда не поймут, почему ради культуры российский либерал готов закрыть глаза на страшные преступления, к которым привело, в том числе, соглашательство таких культурных деятелей.
Могу только повторить то, что я думаю обо всей этой российской элите и ее заслугах, в свое время я это исчерпывающе высказал в заметке «Чикатило в Кремле» («Рубеж», № 8 за 2017 г.) здесь, после гибели другого украинского парня, которому было всего 22 года: «…на хрен не нужна такая культура, которая на словах проповедует „разумное-доброе-вечное“, а на деле поддерживает захватившего власть серийного убийцу, этого Чикатило во главе ядерной державы».
Все-таки верно однажды заметил Аркадий Бабченко (при том, что часто я не соглашаюсь с его оценками), что нельзя столько лет вариться в одном котле с этой кодлой – и сохранить иммунитет, не инфицироваться самому.
P.S. В комментариях под постом Виктора Шендеровича некоторые читатели, пытаясь заступиться за него, заметили, что чисто по-человечески трудно требовать от него размежевания с человеком, которого он хорошо знает, да еще чувствует с ним братское единение.
Согласен. Я сам ощущал некоторую неловкость, когда писал эти заметки, поскольку, как знают наши читатели, «Рубеж» организовывал творческие вечера Виктора Шендеровича в Нюрнберге и я имею честь быть с ним знакомым. И в большинстве случаев солидарен с его позицией и тоже ощущаю с ним своего рода «братство». Но, как говорится, Виктор Анатольевич мне друг, но…
Но у него ведь был простой способ избежать этой неловкости – просто не вспоминать в своем тексте Константина Райкина. Понятно, что писать о нелицеприятных поступках человека, которого хорошо знаешь и с которым дружишь – труднее, чем о подлостях обобщенной элиты. Никто ведь не требует от него разорвать дружбу с кем бы то ни было. Это личное дело каждого, с кем дружить (хотя, конечно, скажи мне, кто твой друг…) Пожалуйста, дружите на здоровье, братайтесь, нас это не касается – но только до тех пор, когда информация об этой дружбе и этом «братстве» не выносится, причем, с гордостью, в публичную плоскость.
Увы, повторюсь, слух, обычно всегда такой тонкий, в данном случае Виктору Анатольевичу изменил – не понял он этого.
Вадим Зайдман