Катастрофа
Андрей Илларионов публикует уже второй пост, в котором, по сути, хвалит иранские власти за то, что те признались, припертые неопровержимыми доказательствами, в очевидном: в том, что они сбили украинский Боинг – непреднамеренно, как удачно подсказали им выход из положения Трамп и Трюдо. И практически сравнивает их в этой мужественной честности с Рональдом Рейганом, признавшим «ответственность США за сбитие ракетным крейсером „Винсенс“ иранского лайнера А300 3 июля 1988 г.».
Но Рональд Рейган не придуривался, что это не США, не врал вначале, что лайнер упал из-за возгорания двигателя, хотя речь шла об Иране, злейшем враге Соединенных Штатов. Иранские же власти два дня рассказывали нам сказки о причинах катастрофы. При том, что причина была известна им с самого начала.
Как следует из новостных сообщений 11 января о признании официальным Ираном собственной непреднамеренной вины в гибели самолета, это произошло по вине «стрелочника» – оператора противовоздушной обороны Ирана, который, увидев подозрительный объект, не сумел, понимаешь, из-за технических помех связаться с командованием и самостоятельно принял роковое ошибочное решение. А командующий Военно-космическими силами Корпуса стражей исламской революции (КСИР), генерал Амир-Али Хаджизаде, когда «убедился, что это действительно произошло, то захотел умереть, чтобы больше не наблюдать за случившимся». Но все-таки потом раздумал. Умирать.
Отмечу, что легенда о том, как оператор ПВО Ирана не смог связаться с командованием, живо напомнила мне историю о том, как Путин не мог дозвониться одному из своих губернаторов. Но главное, что с совершенной ясностью следует из этой легенды и из признания генерала Хаджизаде – что генерал с самого начала знал об ошибке злополучного оператора! Знал, что по лайнеру были выпущены ракеты! Значит, знали – и два дня врали! И только припертые к стенке неопровержимыми уликами вынуждены были признать свою вину. И за это их надо хвалить, при том, что все их признания, все принесенные извинения – вынужденный шаг, а значит, неискренни и двуличны?
И доверия их словам, что сбили по ошибке – быть не может, иначе зачем они два дня, прекрасно зная правду, рассказывали нам про пожар в двигателе?
Кроме того, надо учитывать тот факт, что в данном случае у иранских властей просто не было возможностей свалить на кого бы то ни было вину за сбитый украинский лайнер, как у России в случае с МН17. Малазийский Боинг был сбит над территорией Украины, и потому Путин мог с пеной у рта доказывать, что это сделали украинские военные. Если бы – представим гипотетическую ситуацию – иранцы сбили гражданский лайнер над территорией Сирии, неизвестно, признали бы они свою вину или нет, потому что в этом случае у них был бы большой выбор, на кого эту вину можно было бы свалить.
Но катастрофа самолета МАУ случилась в самом Иране, да не просто в Иране – а в столице, в Тегеране. То, что лайнер был сбит ракетой, подтверждали самые разные независимые источники, так что рассказывать сказки про пожар в двигателе на третий день стало совершенно невозможно. И на кого иранцам было свалить вину за роковой выстрел? – Разве что на российских военных, единственно которые и присутствуют на иранских военных объектах.
И еще.
Если мы хвалим иранские власти за то, что они не стали, как Путин, уходить в несознанку и отпираться до последнего, несмотря ни на какие доказательства, значит, мы, сами того не замечая, признаем де-факто существование новой гибридной реальности, созданной Путиным: врать нагло в лицо, отрицать очевидное, уходить в несознанку, визжать «авыдокажите!» – это теперь в международной политике де-факто норма, а не показатель неадекватности лидера, которому место на самом деле не в кресле президента, а в сумасшедшем доме. С надетой на него смирительной рубашкой и под круглосуточным наблюдением санитаров. В такой гибридной реальности тот, кто выглядит хоть чуть-чуть нормальнее и адекватнее такой «нормы» – заслуживает, конечно, похвалы.
Думаю, никому в 1988 году не приходило в голову хвалить Рональда Рейгана за то, что он признал ответственность США за катастрофу иранского лайнера. Потому что это было для президента США, вообще для руководителя демократической страны нормой.
Я прекрасно понимаю, что Андреем Илларионовым двигало не стремление обелить иранских мулл, а лишний раз подчеркнуть чудовищность путинского режима. Но, поставив их на одну доску, без всякого упоминания главного различия – что иранские власти, в отличие от Рейгана, признались в совершенном под грузом неопровержимых улик – Андрей Николаевич невольно таки похвалил их.
Иранских мулл, которые не просто признались под грузом неопровержимых доказательств, а ПОСЛЕ ДВУХДНЕВНОГО ПРЕДНАМЕРЕННОГО(!) ВРАНЬЯ, хвалить не за что. Если, конечно, мы живем в нормальном, а не в параллельном и гибридном мире Путина. Это только на фоне Путина муллы могут отсвечивать некоторой порядочностью. На фоне всего остального мира и уж тем более на фоне Рональда Рейгана – это такие же, как Путин, бандиты, захватившие власть в государстве и само государство сделавшие орудием своих преступлений.
Без чего не стало бы возможным последнее их преступление – ракетный удар по украинскому лайнеру, убийство почти двухсот человек.
P.S. Одна из версий, зачем гибель украинского Боинга могла быть нужна Путину – помимо элементарного избывания им его патологической ненависти к Украине.
После катастрофы малазийского Боинга путинские информационные войска взяли на вооружение тактику вбрасывания в информационное поле многочисленных, порой взаимоисключающих версий произошедшего, кто и зачем мог сбить рейс МН17. Цель была – запутать, замылить ситуацию, сделать установление истины невозможным.
Так и теперь – накануне судебного разбирательства с катастрофой малазийского Боинга – он мог счесть полезным для запутывания дела, для переключения внимания устроить другую катастрофу. В которой, как он полагал, его не заподозрят.
Но вот беда – многие тут же повернулись в его сторону. И дело тут вовсе не в конспирологии, а, как я уже написал в предыдущем материале, в его, путинской, репутации.
Вадим Зайдман