Коронавирус
Мир во время чумы
На Китай за последний год обрушилось сразу несколько невзгод. Торговая война с США, эпидемия африканской чумы свиней (уполовинившая почти полумиллиардное поголовье хрюшек в стране), беспорядки в Гонконге. А теперь еще и вспышка коронавируса.
Впрочем, хотя бы в торговой войне к текущему моменту наметилось перемирие. На первый взгляд, первая фаза торгового соглашения между странами, подписанная в январе – безоговорочная победа Дональда Трампа (чем он не преминул похвастаться в своем твиттере, и делает это до сих пор).
Отчасти это действительно так (но лишь отчасти). Пекин согласился увеличить закупки американских товаров и услуг как минимум на $200 миллиардов долларов в течение следующих двух лет, при этом за базовый уровень взят рекордный для импорта КНР из США (импорт Китая из США в 2017: $186 млрд., товары – $130 млрд., услуги – $56 млрд.).
Это много, очень много. Кроме восстановления импорта из Америки до уровня 2017 года (добавить чуть меньше $20 млрд. с уровня 2019-го), Пекин взял на себя обязательство закупить в США товаров и услуг дополнительно еще на $200 млрд. за два года (итого около $240 млрд.). Причем КНР собиралась увеличить закупки еще до вспышки коронавируса, теперь это будет еще сложнее (хотя в конце февраля Пекин дополнительно снизил пошлины на небольшую группу импортных товаров из США).
«Бумажные» обязательства
Однако значительную часть обязательств Китай сможет выполнить «на бумаге». Дело в том, что до сих пор очень приличная часть американского импорта в КНР идет через порт Гонконг, а далее уже переправляется на материковую часть Китая. В статистике этот поток импорта отражается как гонконгский, а не китайский. Простая смена Гонконга на КНР в статистическом учете поможет Пекину выполнить соглашение в сумме где-то на $40-50 млрд. за два года. При этом по факту ничего не изменится.
Другая часть соглашения касается покупки сырьевых товаров (углеводородов и так называемых soft commodities – агропродукции). Подобные товары, как правило, имеют биржевые цены и, кроме того, они взаимозаменяемы. Условно говоря, можно купить сжиженный природный газ (СПГ) у Австралии или Катара, а можно – у США. При этом мировой рынок СПГ не сильно изменится – просто у Австралии СПГ будут покупать другие клиенты, которые раньше покупали СПГ у Америки. Немного могут измениться транспортные маршруты СПГ-танкеров, но в целом баланс на рынке будет тот же (хотя, возможно, американцы будут менее активны на важном для России европейском газовом рынке).
Аналогично с обязательством Пекина по закупке соевых бобов в США. Фактически мировой рынок соевых бобов – дуополия с двумя крупнейшими производителями – Америкой и Бразилией. Если КНР полностью переориентирует закупки на США, то другие импортеры соевых бобов из Америки вынуждены будут закупать их в Бразилии. Баланс, опять, же, останется плюс-минус таким же.
Кстати, африканская чума свиней «поможет» в выполнении цели по импорту мясной продукции из США, да и тех же соевых бобов (они используются как фураж). Да и из-за коронавируса фермеры в феврале начали ликвидацию сотен миллионов теперь уже цыплят, так как из-за карантинных ограничений нарушились поставки фуража. И уже закупают курятину в тех же США.
«Kоммодитизации» подвержены и некоторые другие товары, которые КНР обязуется закупить у США, например, некоторые продукты химпрома или даже полупроводники. В совокупности на этот тип товаров приходится более $100 млрд.
Обязательства по увеличению импорта услуг из США тоже выполнить относительно несложно. Например, китайские компании смогут закупать патенты у своих же филиалов в США. Впрочем, и без этих уловок китайский импорт услуг из США рос в последние годы рекордными темпами. А с открытием финансового рынка КНР для американских компаний – перспективы очевидны.
Как видно, значительная часть сделки окажет лишь небольшое влияние на рынки. Наиболее важные обязательства КНР относятся где-то к трети всего объема сделки. Это анонсированные закупки промышленных товаров ($77 млрд.). Именно они могут оказать наибольшее влияние как на экономику КНР (переориентация на экспорт с внутреннего производства), так и на США (стимулирование производства на экспорт в КНР). В этой категории товаров Китай может частично переключиться на покупки американской продукции с покупок промышленной продукции Японии, Тайваня (в основном полупроводники) и Южной Кореи, автомобилей и самолетов в Японии и ЕС.
В целом, хотя никакой грандиозной победы США нет, сделку можно расценивать как умеренно позитивную и выигрышную для Вашингтона. Во всяком случае, именно к такому выводу склоняются экономисты, опрошенные WSJ.
Уступки самих США Китаю минимальны. Средняя тарифная ставка, применяемая США в отношении китайских товаров упадет с уровня декабря 2019 года очень незначительно (с 20,9% до 19,3%). И это даст Вашингтону преимущество в ходе переговоров по второй части сделки с КНР, которая обещает быть не менее интересной (вопрос с высокотехнологичными китайскими компаниями вроде Huawei и ZTE остался подвешенным, никаких уступок США не сделали, а возможно даже ужесточат свою позицию).
Пока текущее соглашение – это цена (умеренная), которую Пекин готов заплатить, видимо, рассчитывая просто-напросто «пересидеть» Трампа и дождаться более сговорчивого президента США. Возможно, придется терпеть и до 2024-го. Эффект на экономику КНР будет слабонегативным, на уровне все тех же десятых процентов ВВП в год. Куда слабее, чем последствия вспышки коронавируса (точнее, явно избыточных и тяжелых для экономики мер по предотвращению его распространения).
Алиса Калашникова,
«Новая газета», 23 февраля