Праведники

Праведники

Путь праведника

Гибель Сергея Мохнаткина – это не просто невосполнимая утрата. Таких раньше называли праведниками. Это еще и результат преступления.

Убийство Мохнаткина обязательно должно быть расследовано и все соучастники должны понести наказание. Соучастников много. Начиная от судьи Ковалевской и прокурора Сергуняевой (первый неправедный приговор), включая сотрудников ИК-4 города Котлас, которые целенаправленно ломали ему позвоночник, и многих других.

Список Мохнаткина, скорее всего, будет не меньше списка Магнитского. Тот факт, что от причинения оказавшегося в совокупности смертельным вреда до гибели прошло время, решающего значения не имеет. Как и то, что каждый из тех, кто его убивал, возможно, и не имел именно такой цели…

Удивительный праведник Мохнаткин погиб, а эти мрази радуются жизни. В этом есть что-то очень несправедливое…

Светлая память Сергею Мохнаткину…

Виктор Шендерович:

Надо поименно вспомнить всех, кто убивал Сергея Мохнаткина. Полицейских, следователей, прокуроров, судей, УФСИНовских палачей на зоне, сломавших ему позвоночник, снова судей и «врачей», довершавших палаческое дело...

Это тот случай, когда «не забудем, не простим» звучит к месту. Нельзя прощать такое.

Он был одним из лучших людей, которых я встречал в жизни. Двадцатый век почти полностью истребил в России этот тип людей – сильных, свободных, веселых, мужественных.

ХХI век добивает чудом уцелевших.

Тоска и ярость.

Александр Подрабинек:

Вот так смерть достает зэков на воле. Редкий был по нашим временам человек, несгибаемый. Мог в одиночку стоять, причем не на публику и под фотокамеры, как ныне принято, а по-настоящему, до конца. Настоящий боец со злом – без пафоса и преувеличений. Всего 66 лет ему было...

Евгений Ермолин:

Мохнаткин – человек, далекий от политического ангажемента и профессионального активизма – стал символом этического неприятия той жестоковыйной бесовщины, той мутной опричнины, которая разгулялась в русском поле.

Аркадий Бабченко:

Блядь... Серега Мохнаткин умер. Один из единиц, кто оставался там еще не сломленным. Кто не пошел ни на какие компромиссы. Отсидел семь, если не ошибаюсь, лет.

Заступился на акции за женщину, которую избивали менты. Впаял в челюсть. Вышел. Второй срок получил ровно за это же. Снова заступился за избиваемую женщину, снова впаял в челюсть космонавту. А потом, в тюрьме, получил и третий. Но так и не прогнулся. Ему в тюрьме два раза сломали позвоночник – но его самого так и не сломали.

Последние года два жил с дырой в спине.

Остался собой до конца.

Не умер – убили, конечно же.

Пытали, избивали, ломали – и убили.

Покойся с миром, дружище.

Земля тебе пухом, брат.

Спасибо тебе.

Рустем Адагамов:

Вот тот эпизод, с которого начался правозащитник Мохнаткин. 31.12.2009 г., Триумфальная площадь, акция в защиту Конституции. Мохнаткин пытается отбить пожилую женщину у ментов 2-го оперполка. После этого его с трудом забирают в автозак, где начинают бить, а он отвечает на избиение. За что получил свой первый срок – 2,5 года колонии. Потом будет второй срок, и третий, и четвертый. Мохнаткин везде будет «качать права», добиваясь справедливости, а его за это будут бить и сажать в карцер. В 2017 году ему в ИК-4 Котласа сломают спину. Мохнаткин оказался совершенно железным мужиком и стал несгибаемым борцом за гражданские права. А все началось тогда, в канун нового 2010 года на Триумфальной. Я снимал эту сцену, вполне рядовую, не зная, что это за человек.

Светлая память!

Екатерина Барабаш:

Последние годы его жизни – это история карательной системы России, рассказанная на примере одного человека. Человека, для которого справедливость была неоспоримым правом любого и который ради неё раз за разом выходил один на один с чудовищной, жестокой, уродливой и уродующей Системой. Царствие небесное прекрасному человеку. Палачам, убивавшим его долго и мучительно, – ненависть.

Ольга Романова:

Сергей Мохнаткин умер. Есть очень точные слова, не нами сказанные. После первой своей отсидки его позвали на Дождь. Он плохо сидел, его долго не выпускали после помилования, а потом так и не отдали его кошку, она осталась в зоне недалеко от Торжка – вышел он сгорбленным старичком, и вот на следующий день его первое интервью. В студии Парфёнов и Познер. И тут заходит Сергей. Начинает говорить. Через некоторое время Познер с Парфеновым переглядываются и вдруг кто-то из них говорит: Сэр. Сэр Мохнаткин, позвольте задать вам ещё один вопрос... Вот да, он был такой. Часто невыносимый, упёрто принципиальный. Он поссорился со многими своими искренними защитниками, он сел снова, и там, под Архангельском, его фактически убили. Он очень мучился после отсидки, его сводила с ума боль в спине. Мученик своих принципов. Он служил им и Прекрасной Даме, которую всю жизнь искал, но и неподходящих всё равно считал прекрасными. У него были настоящие друзья и Она, Прекрасная Дама. Несовременный, несвоевременный человек, чьи принципы были твёрже его позвоночника.

Игорь Эйдман:

«Андрей Шенье взошел на эшафот,
А я живу – и это страшный грех».

Цветаева гениально сформулировала то, что я, и не я один, чувствую сегодня вечером.

Сергей Мохнаткин погиб на войне от ран, как старый солдат. Он, в отличие от большинства из нас, не праздным словом, а реально, физически бил зло в лицо, дубасил кулаком полицайские морды. За отчаянное сопротивление злу и отсидел три срока. Его не удалось сломить нравственно. Палачи раскрошили Сергею позвоночник, но внутренний стержень остался не сломленным.

Александр Скобов:

Чтобы в стране произошли изменения к лучшему, у многих людей противостояние поганой путинской власти, неповиновение, сопротивление ей должны стать внутренней потребностью, по силе перевешивающей все издержки и риски. Даже риск потери свободы, здоровья, жизни. У Сергея Мохнаткина такая потребность была. Жаль, что таких пока немного.

Наш комментарий. Чем больше людей будет противостоять поганой путинской власти, тем более будет снижаться риск потери свободы, здоровья и тем более жизни. Потому что, как заметил Станислав Ежи Лец, «Цена, которую нужно платить за свободу, падает, когда растет спрос».

Остап Кармоди:

Я читал, что система хотела его убить и убила. Я так не думаю.

Я думаю, что его тюремщики хотели, чтобы он мучался как можно дольше. Если бы это зависело от их воли, он бы жил вечно и вечно страдал, в наказание за свою дерзость и в назидание другим, не желающим сидеть смирно.

Я не рассчитываю, что людей, которые его замучали, когда-нибудь ждет справедливый суд. Справедливого суда над подобными людьми в России никогда не было и, вероятно, в ближайшие столетия не будет.

Но вариант, при котором после очередной смены ветра тюремщики Мохнаткина внезапно окажутся в его положении и их будут мучать другие такие же, как они, так же тупо, монотонно и безжалостно, в России вполне возможен.