В гостях у сказки

 

Продолжение. Начало см. в №№ 1 6.

 

 

В погоню!

 

Вернёмся во дворец Обормота XII-го.

 

Принц Филипп и его слуга Томас подъехали к воротам королевского замка как раз к обеду. Первыми, у кого вытянулись лица (приняли форму огурцов), были стражники, стоявшие на воротах. Ещё бы! Час назад они видели, как принц и принцесса Дженни уехали в карете по южной дороге. А теперь этот же принц и его слуга (а вовсе не принцесса) прискакали верхом на лошадях совсем с другой стороны!

 

Филипп и Томас недоумённо переглянулись. Возникшая у ворот паника не была им понятна. Вместо того, чтобы немедленно пропустить их, один из стражников сам бросился во дворец. Принцу и его слуге пришлось ждать у ворот.

 

Когда о происшедшем доложили королю, у того тоже сделалось огуречное лицо. Потом у Обормота мелькнула мысль, что его разыгрывают. Потом он вспомнил, что его в жизни никто и никогда не разыгрывал – попробовали бы! – и бросился сам к воротам, что, кстати, было невиданным нарушением этикета!

 

Увидев принца Филиппа, король очень рассердился. Ему почему-то взбрело в голову, что с Дженни случилось что-то нехорошее, и виной тому – принц.

 

– Где моя дочка, милостивый государь, что вы с ней сделали? – кричал Обормот XII-й, наступая на Филиппа.

 

Юноша, ничего не понимая, лупал глазами. Что он мог сказать? Он-то считал, что принцесса ждёт его во дворце! Он и приехал-то сейчас к ней, а не к Обормоту вовсе!

 

– А разве её высочество не во дворце? – имел неосторожность спросить принц.

 

Обормот аж подпрыгнул от такой наглости. Увёз принцессу, а теперь спрашивает, не во дворце ли она! Король пришёл в неописуемую ярость и даже собирался велеть стражникам арестовать Филиппа. Филипп вспыхнул. От дерзости его удержало не то, что перед ним – король, а то, что он – отец принцессы.

 

Тут в разговор вмешался Томас. Он хладнокровно заметил, что если бы принц действительно увёз принцессу с какой-нибудь нехорошей целью, то зачем теперь ему было возвращаться?

 

Обормот наш не блистал особой сообразительностью, но тут ему пришлось согласиться со справедливостью этих слов. Он немножко поостыл. После чего Томас предложил королю рассказать чтó, собственно, случилось. Рассказ предстоял долгий, поэтому Обормот XII-й, Филипп и его слуга прошли в тронный зал.

 

Пора представить читателям этого достойного человека, я имею ввиду Томаса. Он был на десять лет старше принца и являлся его полной противоположностью. Если Филипп был несдержан и горяч, часто по-детски наивен, то слуга его, наоборот: не по годам умудрён опытом, хладнокровен и рассудителен. Этого малого трудно было вывести из равновесия. Ему не раз приходилось выручать принца в сложных ситуациях – чаще советом, а порой и делом. Так случилось и сегодня. Томас носил усы, аккуратную бородку, и у него были зелёные лукавые глаза, говорившие: мне палец в рот не клади.

 

В тронном зале Обормот рассказал обо всех событиях, случившихся во дворце за последние дни. А, пока он рассказывал, в его голове мелькнула, а потом и утвердилась если не гениальная, то, по крайней мере, великая мысль: а что, если этот якобы принц, сидящий сейчас перед ним, на самом деле... Чуддино в облике принца? Ну да, не зря же настоящий Филипп торопился поскорее увезти Дженни: он предполагал, что коварный Чуддино явится к обеду! «Но меня-то не проведёшь!» — удовлетворённо подумал наш «проницательный» король.

 

Поздравим Обормота XII-го с его открытием: он угадал с точностью до наоборот.

 

– По-моему, всё ясно, – сказал Томас, когда король замолчал, – если Чуддино, как вы говорите, может принимать облик любого существа, значит, он и превратился в моего господина и увёз вашу дочь.

 

Обормот XII-й так и застыл с открытым ртом. Филипп и его слуга оставили короля переваривать услышанное, а сами бросились во двор. Через три минуты, оседлав лошадей, они скакали во весь опор по южной дороге – по следам Чуддино и принцессы. (Заметим в скобках, что Обормот, сколько ни думал, так и не понял, кто же из двух Филиппов был настоящий, а кто – фальшивый).

 

Принц рассчитывал нагнать беглецов сегодня же – ведь те едут в карете, а они верхом... Бедняга Филипп! Он и представить себе не мог, с какой скоростью мчат карету волшебные лошади Чуддино!

 

Вечер застиг всадников в небольшом селении. Это селение располагалось у самой границы Обормотова королевства. Карету, конечно, они не догнали и вынуждены были остановиться в трактире, называвшемся... «У Обормота».

 

Королю вряд ли понравилась бы оказанная ему подобная честь. К тому же с чувством юмора у него было так же слабовато, как и с сообразительностью. Но король о существовании такого трактира просто не подозревал.

 

Хозяин подал путникам на ужин поросятину в чесночном соусе и бутылочку портвейна. На вопросы об экипаже он ответил, что да, нечто похожее на карету пронеслось сегодня днём по дороге, но так быстро, что он ничего толком не разглядел.

 

– Позвольте, – удивился Томас, – почему вы говорите – днём? Разве это случилось не час-два назад?

 

Трактирщик снисходительно усмехнулся:

 

– Если я говорю – днём, значит, днём. Ну да, не позже полудня. Я как раз зарезал поросёночка, которого вы изволите кушать.

 

Принц Филипп и Томас переглянулись.

 

Ночь прошла без происшествий и рано утром – ещё даже не взошло солнце – они снова пустились в путь. Принц торопился – он надеялся, что трактирщик вчера попутал время, и сегодня с утра они всё-таки настигнут беглецов. Однако, время шло, и надежда эта таяла.

 

Второй день погони окончился также безрезультатно. К вечеру всадники оказались в каком-то городке и на ночлег остановились на постоялом дворе.

 

– Карета? Ну, как же, была, помню, – сказал хозяин, когда его спросили об экипаже. – Мне ли не помнить, когда она раздавила бочку моего прекрасного вина! Только это было не сегодня, а вчера, я думаю, часов этак в... четыре пополудни.

 

Принц присвистнул, а Томас почесал в затылке. С какой же скоростью ехала эта чёртова карета?

 

– Ух, и мчалась же она, – словно услышав их мысли, сказал хозяин. – Р-раз – и нету её. Не иначе, как сам дьявол правил ею.

 

Только к вечеру третьего дня всадники, наконец, проделали тот путь, на который Чуддино потребовался лишь один день. То есть, они прибыли в Океанию. Принц Филипп намеревался остановиться на ночь в своём дворце (да-да, у него на побережье тоже был дворец), но судьба распорядилась иначе. Когда они проезжали по улице мимо гостиницы «У моря», принца заметил наш старый знакомец – Гарри. Он как раз спускался с крыльца и, увидев Филиппа, чуть не брякнулся со ступенек. Ведь в его представлении этот юноша, и тот, который вчера утром полетел по небу в карете – одно и то же лицо.

 

– Ваше высочество, – кинулся Гарри наперерез лошадям, – вы вернулись! Как я рад, что вы вновь выбрали моё скромное заведение. Ваш полёт – это было, гм-гм, незабываемое зрелище!

 

В первый момент принц подумал, что толстяк попросту обознался, но потом сообразил, что дело серьёзнее, и спешился с коня. Необходимо было хорошенечко расспросить обо всём этого человека, и потому Филипп решил заночевать в гостинице.

 

Час спустя они уже ужинали в том самом зале, где совсем недавно были и Чуддино с принцессой. «Может быть, они сидели за этим же столиком», – подумал Филипп и подозвал Гарри:

 

– Садитесь, выпейте с нами... за знакомство!

– О, какая честь для меня, ваше высочество, – зарделся толстяк, присаживаясь на краешек стула. – Но почему же за знакомство? Ведь мы же, гм-гм...

 

Принц налил хозяину вино.

 

– Дело в том, – сказал Филипп, – что я вас вижу впервые в жизни.

 

Гарри, отхлёбывавший из кружки, аж поперхнулся, услышав это.

 

– Вы же утверждаете, что видели меня не далее, как... вчера? – продолжил принц.

– Ваше высочество изволит разыгрывать меня? – натужно улыбнулся Гарри.

 

Видя, что разговор принимает пустой и затяжной характер, на помощь принцу пришёл, как всегда, Томас. Он задал хозяину чётко и ясно сформулированный вопрос:

 

– Скажите, дружище, на чём приехал к вам человек, как две капли воды похожий на его высочество?

– Как на чём? – Гм.. В карете! С королевским гербом, всё, как положено.

– С ним была женщина?

– О да, молодая особа. И, доложу я вам – красавица-а... М-да.

 

Томас посмотрел на Филиппа, тот покраснел, как мальчик.

 

– По-моему, нет сомнений – это они, ваше высочество, – заключил Томас.

– Так вы меня не разыгрываете? – продолжал допытываться Гарри. – Значит, это был ваш брат?

– Да... В некотором роде это мой братец, которого я очень желал бы поскорее встретить, – зло процедил Филипп сквозь зубы.

– Гм... Понимаю, – сказал хозяин, хотя ничего не понимал. – Улетел ваш братец, утречком вчера...

– То есть, как улетел? – теперь принц решил, что толстяк дурачит его.

– Как полагается, гм-гм, в небо улетел, – и Гарри махнул неопределённо рукой куда-то в сторону. – Но об этом вам лучше и достовернее, хе-хе, расскажет мой постоялец, Сэнди. Он тоже полетел за ними... туда, на небо... И чуть не остался там, хе-хе... навсегда. Теперь лежит весь забинтованный.

 

Принц и Томас ничего уже не понимали.

 

– Но сегодня вы от него вряд ли что либо услышите, – продолжал Гарри, – он после своего, гм... полёта совсем запил. А вот утречком он вам расскажет, как он... хе-хе, летал.

 

На следующее утро молодые люди сидели у постели пострадавшего, с нетерпением ожидая его рассказ. Бедняга Сэнди был, как куколка – почти весь в бинтах. Не замотанной осталась только голова и правая нога. Кроме физической боли, он испытывал и моральные страдания: все золотые, которыми одарил его Чуддино, естественно, пропали во время катастрофы. Лишь несколько монет запали в карман его куртки.

 

Увидев принца, Сэнди испустил нечеловеческий вопль, как будто перед ним явился сам Сатана. Гарри тут же попытался успокоить его, объяснив, что этот юноша вовсе не тот юноша, а всего лишь их братец.

 

– Расскажи-ка, Сэнди, этим господам всё, что знаешь. Ты ведь даже выпивал с ним... Ну, гм-гм, с тем, который улетел, – сказал Гарри.

 

Сэнди потребовал себе кружку грога и лишь после того, как выпил, разговорился.

 

(продолжение следует)