История

Потсдамские угодники

Потсдамская конференция, начавшаяся 17 июля 1945 года, стала последней встречей «большой тройки» – лидеров СССР, США и Англии, главных держав антигитлеровской коалиции. Умершего 12 апреля 1945 года президента США Франклина Рузвельта сменил Гарри Трумэн, а проигравший парламентские выборы британский премьер Уинстон Черчилль в конце июля покинул Потсдам – его сменил лидер лейбористов Клеменс Эттли.

Сталин, Трумэн и Черчилль обсуждали послевоенное мирное урегулирование в Европе и завершали строительство системы международных отношений, позднее названной «ялтинско-потсдамской». В Потсдаме Трумэн и Черчилль старались совместно противостоять «дядюшке Джо», чтобы ограничить его экспансию в Европе. 75 лет спустя Россия и Запад еще дальше друг от друга в оценке итогов Второй мировой войны, чем в 1945 году.

Пример тому – выставка, открывшаяся в Потсдаме к юбилею конференции. Помощник президента Владимир Мединский объяснил, почему Россия отозвала экспонаты с выставки «Потсдамская конференция 1945 года – Новое устройство мира»: «Министерство культуры дало соответствующие поручения нескольким нашим ключевым музеям – Музею Победы, Историческому музею, Центральному музею Вооруженных сил – представить личные вещи Сталина, форму участников конференции, какие-то интересные технические предметы, документы, даже предметы некоего быта... И вот все было готово: отработаны все технические и юридические моменты, а организаторам высланы информационные материалы для перевода на немецкий, английский и французский языки. Но неожиданно выяснилось, что у российской и немецкой сторон разные взгляды на Потсдам... Когда наши ученые изучили, какие тексты прилагаются к их экспонатам на выставке, то это было за гранью добра и зла: по большому счету, речь шла о прямом передергивании исторических фактов, о комментариях к нашим экспонатам, которые наносили репутационный ущерб нашей стране».

Мединский прямо обвинил организаторов выставки в Потсдаме в фальсификации истории. Какие же подписи под экспонатами так возмутили экс-министра и сообщество официальных российских историков?

Заведующий научно-методическим отделом Музея Победы Станислав Давыдов заявил, что неприемлемы, в частности, слова в аудиокомментариях к выставке о том, что «Сталин являлся единственным правителем и обеспечивал свою власть при поддержке тайной полиции». «Мы задавали вопросы по поводу „единственного правителя“ и „тайной полиции“, которой никогда не было в СССР. Вежливо, но весьма резко нам ответили, что ничего менять не будут», – пожаловался Давыдов.

Ну, насчет «единственного правителя» российский музейщик, скорее всего, неправильно перевел с немецкого слова, означающие «единовластный правитель», каковым Сталин, вне всякого сомнения, был. Неслучайно в немецкой Википедии правление Сталина характеризуется как Alleinherrschaft, что означает «самодержавие», или «единоличное правление». Еще в феврале 1940 года, в период советско-финской войны, Франклин Рузвельт так охарактеризовал сталинский режим: «Советский Союз, как сознает всякий, у кого хватает мужества посмотреть в лицо фактам, управляется диктатурой столь абсолютной, что подобную трудно найти в мире. Она вступила в союз с другой диктатурой и вторглась на территорию соседа столь бесконечно малого, что он не мог представлять никакой угрозы, не мог нанести никакого ущерба Советскому Союзу, соседа, который желал одного – жить в мире как демократическая страна, свободная и смотрящая вперед демократическая страна». (Roosevelt and Churchill. Their Secret War-Time Correspondence. L., 1975. P.P. 57-58, fn.)

Что же касается утверждения, будто в СССР никогда не было тайной полиции, то оно тянет на научное открытие мирового уровня. Чем иным, если не тайной политической полицией, спрашивается, было ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-КГБ?

Как можно понять, российскую сторону не устраивает западная оценка пакта Молотов – Риббентроп, который в Германии и других странах Европы считают сговором двух диктаторов, направленным на развязывание Второй мировой войны и раздел Восточной Европы.

«Российская газета» в связи с отзывом российских экспонатов пишет: «Спорными, считает российская сторона, являются и истории о массовом насилии красноармейцев по отношению к германскому населению и о взаимоотношениях Польши с Германией в 1939 году». В Германии же как раз эти факты считают бесспорными. По поводу массового насилия, которое творили красноармейцы в Германии в последние месяцы войны, во многом при попустительстве командования, достаточно обратиться к таким авторитетным свидетелям, как Лев Копелев и Александр Солженицын. А что касается выдвинутой Владимиром Путиным версии о том, что Польша, а не СССР, была одним из главных поджигателей Второй мировой войны и собиралась вступить в сговор с гитлеровской Германией, то даже в России ни один серьезный и честный историк не рискнул с ней согласиться.

В Потсдаме действительно были декларированы демократические принципы утверждения мира и безопасности в Европе, а также провозглашена необходимость демилитаризации, демократизации и денацификации Германии. Подразумевалось также, что отношения между государствами должны строиться на принципах суверенитета и национальной независимости, равноправия и невмешательства во внутренние дела. Однако «дядюшка Джо» никакого отношения к демократии не имел ни до, ни во время, ни после Второй мировой войны. Наоборот, он, как мог, старался задушить демократию в странах, попавших под его контроль, включая и Восточную Германию, которую советский диктатор не только не демилитаризовал, но, напротив, насытил вооружениями сверх всякой меры, как и другие страны Восточной Европы. И со своими сателлитами по Варшавскому договору Сталин, как и его преемники, никогда не строил отношения на принципах уважения суверенитета и национальной независимости.

Неудивительно, что демократические страны Восточной Европы не склонны видеть в Советском Союзе своего освободителя и резко протестуют против попыток Москвы навязать миру старую советскую концепцию Второй мировой, полностью обеляющую Сталина.

Борис Соколов,

Грани, 17 июля