Евреи и «Советский проект», том 1 «Советский проект»

Часть 2. Идея братства народов

Глава 6

Братство народов – путем интервенций, голодоморов и «разбавления»

Славься отечество наше свободное

Дружбы народов надежный оплот…

Из гимна Советского Союза

Из документов о положении украинцев в империи можно составить многотомную библиотеку. Выселить их было затруднительно, но находились другие методы. Исследователи А.Вишневский и А.Захаров в упомянутой выше статье [45] говорят о том, что из 7 миллионов погибших от голода 1932-1933 годов 5 миллионов пришлось на Украину. Здесь голод доводил людей уже не до трупоедства, а до прямого людоедства. Вымирали селами, районами.

Впрочем, планы высылки украинцев все же были – десятилетие спустя. В начале 90-х годов киевским историком Василием Марочкиным был обнаружен (в Центральном Государственном архиве общественных организаций Украины) и опубликован совместный приказ по народному комиссариату внутренних дел и народному комиссариату Обороны Союза ССР от 22 июня 1944 года, подписанный Берия и Жуковым (Наркомом Обороны был в то время сам Сталин, но «честь» подписать этот приказ он предусмотрительно предоставил своему заместителю). Необходимость выселения в преамбуле приказа формулируется так [48]: «За последнее время на Украине, особенно в Киевской, Полтавской, Винницкой, Ровенской и других областях наблюдается явно враждебное настроение украинского населения…» То есть речь идет не только о западных областях Украины, где имело место вооруженное сопротивление советизации, но и ряде «старых» областей.

«Мероприятие» (о нем говорил и Хрущев в своем знаменитом докладе «О культе личности» в феврале 1956 года) должно было, таким образом, охватить многие миллионы людей. Именно из-за его неподъемности даже для сталинской карательной машины, а также, видимо, из-за проблемы, кем заселить огромную опустевшую территорию, оно не было в полной мере воплощено в жизнь. Ограничились «пустяком»: как явствует из опять таки секретного циркуляра ЦК КПУ [49], за период 1944-55 годы в Сибирь было выслано, в основном из западных областей, более 200 тысяч человек, свыше 100 тысяч было арестовано и более 150 тысяч («бандеровцев») было убито. Итого Украина в эти годы потеряла от репрессий полмиллиона человек, а еще сколько-то сот тысяч – в 1939-41 годах.

Но я забежал вперед. Веками притеснялись украинцы в царской империи. Но вот «тюрьма народов» пала и засияла заря свободы. Созданная в марте 1917 года Центральная Рада обратилась к Временному правительству с просьбой о признании автономии (всего лишь!) Украины, но демократическое правительство «новой» России грубо отказало. Был, однако, в России крупный интернационалист. 7 июня 1917 года он писал в «Правде», что большевики считают Украину «захватом русских царей и капиталистов», и клеймил Временное правительство как «великорусских держиморд».

Еще до революции он писал [50]: «Центр тяжести интернационального воспитания рабочих в угнетающих странах неминуемо должен состоять в проповеди и отстаивании ими свободы отделения угнетенных стран. Без этого нет интернационализма. Мы вправе и обязаны третировать всякого социал-демократа угнетающей нации, который не ведет такой пропаганды, как империалиста и как негодяя». 2 ноября 1917 года, сразу после захвата власти, большевики приняли «Декларацию прав народов России», где провозглашалось право этих народов на самоопределение вплоть до отделения.

Но что для большевиков какая-то декларация! Уже в конце декабря того же года Ленин послал в Украину войска. Был использован прием, который позднее будет применен в Финляндии, Венгрии, Чехословакии, Афганистане: в Харькове было создано марионеточное правительство, которое немедленно запросило «братской помощи». Возмущенная Центральная Рада напомнила Ленину его же слова об Украине, о праве наций на самоопределение. Но, как говорит Кара-Мурза [51], к этому времени взгляды Владимира Ильича несколько изменились: право наций на самоопределение он по-прежнему признавал (не негодяй же он, в самом деле!), но относил его к категории «нецелесообразных прав». Развивая ленинскую мысль, «в 1920 г. нарком по делам национальностей Сталин – по свидетельству опять же Кара-Мурзы – сделал категорическое заявление, что отделение окраин России совершенно неприемлемо».  Большевиков дважды вышибали из Украины, но большевистское правительство вновь и вновь посылало туда войска.

В 20-е годы украинская культура и украинский язык получили относительно благоприятные условия для развития, украинизация даже поощрялась. Это был период, когда и другие жившие в Украине народы могли свободно развивать свою культуру. Доктор исторических наук Анатолий Москаленко писал [52]: «В нашей республике накануне «великого перелома» было свыше тысячи национальных советов – русских, немецких, польских, чешских, белорусских и даже албанских. А национальные культуры! Кроме 15 тысяч украинских (82 процента), было школ: русских – 1261, немецких – 592, еврейских – 480, польских – 351, болгарских – 50, чешских – 15, татарских – 11. армянских – 6, по одной – греческая, шведская, албанская, ассирийская». В этот период можно было действительно говорить о братстве народов СССР. Но он длился менее 10 лет – из 70-ти!

Наступивший вскоре «великий перелом» означал коренной поворот не только к коллективизации и индустриализации, но и к откровенно имперской, великодержавной политике. Еще  в феврале 1929 года специально приехавшая в Москву делегация украинских писателей смела спорить с самим Сталиным, требуя снять с постановки во МХАТ-е «Дней Турбиных» и не допустить постановки «Бега» Булгакова. Украинцы прямо говорили, что Булгаков в своих пьесах охаивает Украину и выступает за «единую великую и неделимую Россию». Сталин защищал Булгакова, ибо сам задумал уже поворот к «единой неделимой». Но тогда Сталину пришлось еще кое в чем уступить – было еще рано. Об этой истории рассказано в комментариях ко 2-му тому собрания сочинений Булгакова [53]. Автор комментария пишет: «Сталин надолго запомнил эту встречу с украинскими писателями, дорого она им стоила!»

Поворот начался вскоре после этой истории, может быть, она его даже ускорила. Старший научный сотрудник Института истории России РАН Игорь Торбаков говорит [54]: «Относительно либеральная национальная политика была грубо прервана в конце 1920-х-начале 1930-х годов, а начавшиеся жестокие репрессии против интеллигенции практически полностью уничтожили украинский элитный слой – носителей национального сознания и высокой культуры». Мало кому из деятелей украинской культуры удалось избежать обвинений в «буржуазном национализме». Одни были расстреляны, другие пошли в тюрьмы, лагеря, ссылки. С тех пор украинцы неизменно составляли большинство заключенных ГУЛАГа и ссыльных. Наступление на все украинское не прекращалось уже никогда, вплоть до краха «советского проекта».

Что там деятели культуры, первый секретарь ЦК КПУ Петр Шелест уже в 70-е годы лишился своего поста за невинный «шароварный» патриотизм. В вышедшей в 1996 году в Москве книге [55] он рассказывает: «Вот я и член Политбюро, член Президиума Верховного Совета СССР, но за мной следят, постоянно за мной идут „хвосты“». А вот он описывает, как на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 марта 1972 года обсуждалась его книга «Украiно наша радянська» («Украина наша советская»). Поражает уровень выступлений членов Политбюро. Соломенцев: «На Украине много вывесок и объявлений на украинском языке. А чем он отличается от русского? Только искажением последнего. Так зачем это делать?» Косыгин: «Непонятно, почему на Украине в школах должны изучать украинский язык… Произведения Шевченко кое-где используются в националистических целях. Севастополь испокон веков русский город. Почему и зачем там имеются вывески и витрины на украинском языке?» 

Подлинной трагедией стало «братство народов» по-советски для казахов. Казахский поэт Олжас Сулейменов говорит [56], что к концу 20-х годов казахов проживало на территории республики 6 миллионов, а после коллективизации осталось три миллиона. Эти данные подтверждает бывший первый секретарь компартии Казахстана (то есть человек из «советского проекта»), ныне его президент Нурсултан Назарбаев [57]: «В 1930-1932 годах около 1,5 миллионов казахов погибло от голода, 1,3 миллиона безвозвратно откочевали  за пределы СССР». Картину дополняет писатель Ануар Алимжанов [58]: «Уходящих преследовали красные отряды и, настигая в погоне, вырезали начисто – не семьями, но целыми родами, племенами». А Кара-Мурза твердит свое [51]: «Красная армия везде воспринималась как общая многонациональная армия трудящихся России и ни в какой части России не воспринималась как чужеземная армия». Хоть что-нибудь в подтверждение? Ну, не выработалось у доктора наук привычки аргументировать свои утверждения: не еврей же он, в конце концов… 

Освободившиеся территории заселялись русскими, а также ссыльными народами. Следующая большая волна переселенцев захлестнула Казахстан во время целинной эпопеи. «Казахов вытесняли в полупустынные земли», – свидетельствует другой казахский писатель Абдижамил Нурпеисов [59]. «Это было, – говорит он, – продолжением все той же колониальной политики», что подтверждается тем, что «среди пестрой по составу братии не было только казахов, живших в сопредельных с нами российских областях и среднеазиатских республиках… на них просто не распространялись ни подъемные, ни ссуды». Так казахи стали меньшинством на собственной земле.

Метод «разбавления» коренного населения широко применялся в Прибалтике. На посвященном национальному вопросу «круглом столе» в «Правде» в 1989 г. [60] латыш Ян Петерс говорил, что «массовая миграция приводит к тем же результатам, что и массовые депортации», и прямо называет это геноцидом, смягчая свое определение тем, что геноцид этот «не со стороны русского народа, а со стороны агрессивной экономики».

На том «столе» практически все представители «нацменов» говорили о различных утеснениях, которым подвергаются их народы в этом царстве «братства народов», а вот представитель метрополии Илья Глазунов привычно долдонил, что «единственная страна, не знавшая колоний, это Россия». Юрий Орлов, физик и бывший диссидент, выступая в мае 1991 года на вечере памяти А.Д.Сахарова, сказал [61]: «Не в Москве должны определять, что есть Союз, а что есть империя. Если какие-то республики чувствуют себя колониями в империи, это их чувство танками не изменить, значит, они и есть колонии». Точно так же не представители титульного народа – в данном случае русские – должны определять, что есть братство народов, а что есть их угнетение.

Небезызвестный российский демократ Сергей Станкевич писал [62]: «Из всех республик прежнего Союза Россия понесла наибольшие человеческие и материальные потери за годы «социалистического строительства». Подобные утверждения можно часто встретить в российской прессе. Но вот что говорят А.Вишневский и С.Захаров, авторы цитированного выше исследования [45]: «Кровавый каток истории прошелся по всем народам СССР, тяжелые потери понесли народы России и, конечно, русский народ…  Это дает основания некоторым авторам настойчиво подчеркивать, что потери России, русского народа, русского крестьянства были не просто большими, а самыми большими среди всех… Но нельзя судить только по абсолютной величине потерь. Если соотносить их с численностью народов, то некоторые пострадали гораздо больше… Число русских между 1926 и 1939 гг. все-таки довольно заметно выросло, число же украинцев сократилось более чем на 3 миллиона человек, или на 10%.» Далее, сопоставляя данные переписей 1939 и 1959 гг., они говорят: «Численность русских увеличилась на 13,7%, украинцев – всего на 4,4%… к 1959 г. почти на одну пятую меньше, чем в 1939 г., была численность калмыков. К этому времени не восстановили свою численность балкарцы, едва-едва достигли предвоенной численности чеченцы». А ведь у этих народов рождаемость была значительно выше, чем у русских. Но это не могло восполнить их колоссальные потери.