Евреи и «Советский проект», том 1 «Советский проект»

Часть 8. Этапы большого пути

Глава 36

Голод 1921 – 22 годов

Самый человечный человек. 

Угадайте с трех раз, о ком это 

Ужасающий голод начала 20-х годов охватил территории с населением, по разным данным, от 25 до 35 млн. человек, то есть до четверти населения страны. Непосредственной причиной голода было стихийное бедствие – засуха в южных районах страны. Но такое случалось и ранее. На этот раз, как пишет Дмитрий Ниткин в рецензии [213] на «Советскую цивилизацию», ситуация усугубилась тем, что политика «военного коммунизма» и продразвесток выработала у крестьян защитный механизм: они стали засевать ровно столько, чтобы только прокормить себя (это, кстати, замечательная иллюстрация к утверждению Кара-Мурзы о том, как Ленин гениально уловил самые затаенные чаяния крестьянства). «Это лишило страну – пишет Ниткин – возможности продовольственного маневра»: внутри страны неоткуда было взять хлеб, чтобы поддержать охваченные бедствием районы.

А закупить за границей? Послушаем опять Ниткина: «У советской власти были другие дела государственной важности: так, в сентябре 1921 г. на закупку за границей 60 тысяч комплектов кожаного обмундирования для чекистов ЦК РКП(б), по ходатайству Президиума ВЧК, выделил 1,8 млн. рублей золотой валютой. Всего с 1917 до начала 1922 года на «нужды революции» было истрачено 812 232 600 рублей золотом». Особо отметим: Ниткин, в отличие от Кара-Мурзы, все приводимые им данные сопровождает ссылками на конкретные архивные источники.

А вот мнение Ниткина об отношении большевиков к этой трагедии: «Большевиков проблемы голода явно беспокоили в гораздо меньшей степени, чем вопрос, как бы «расстрелять побольше реакционных попов» (Ленин). Не оставляет впечатление, что большевики рассматривали голод просто как удачное стечение обстоятельств: и крестьянские восстания утихли, и избыточное население сократилось, и церкви можно пограбить под благовидным предлогом. Словом, «советская цивилизация» в действии!» И еще: «Голод был использован большевиками как повод для антицерковной провокации – так называемого „изъятия церковных ценностей“. Цели помощи голодающим эта кампания не преследовала. Тема стоит отдельного разговора, отметим пока что только, что ее изложение С.Г.Кара-Мурзой в главе 6 «Советской цивилизации» столь же омерзительно, как сама эта кампания».

Кожинов на сей раз не стал искать оправданий советскому режиму, оценка им его роли в этом страшном бедствии [94, т. 1, стр. 209-210] совпадает с оценкой Ниткина: «Тридцатью годами ранее, в 1891 году, засуха была еще более широкомасштабной… И тем не менее, благодаря мерам, предпринятым и государством и обществом, голодных смертей в прямом, точном смысле этого слова в 1891 – 1892 годах, в сущности, не было… Между тем в 1921 – 1922 годах миллионы стали жертвами тотального голода. Факты ясно свидетельствуют, что революционная власть не только не предприняла необходимых мер для спасения людей, но и подавила общественные инициативы в этом направлении. Более того: власть воистину варварски использовала страшный голод в своих интересах, проводя изъятие церковных ценностей якобы ради закупки продовольствия для голодающих...  Церковные ценности отнюдь не собирались превращать в хлеб для голодающих...»

Он описывает еще такой эпизод, ярко характеризующий отношение Ленина и большевиков к этому народному бедствию: «Большую роль в создании и работе Комитета играл А. М. Горький. Ленин был явно недоволен участием Горького в работе Комитета, и 8 августа 1921 года, в ответ на просьбу писателя о поддержке комитетских инициатив, писал, что-де “ничегошеньки” не может сделать для выполнения его просьбы, и, ссылаясь на болезнь Горького, настоятельно предлагал ему уехать из России: “В Европе в хорошем санатории будете и лечиться и втрое больше дела делать... А у нас ни лечения, ни дела – одна суетня. Зряшная суетня. Уезжайте, вылечитесь. Не упрямьтесь, прошу Вас“» (слово «суетня» дважды выделено Кожиновым).

Прошу читателей хорошо вдуматься в ситуацию. Кара-Мурза усиленно внушает нам, что причина большинства жертв Гражданской войны – в общем хаосе, установившемся в стране после Февральской революции. Но 1921-1922 годы – это уже конец Гражданской войны, когда большевистская власть в стране (во всяком случае, в ее европейской части) уже утвердилась и, следовательно, несла полную ответственность за происходящее. Но, как свидетельствует единомышленник Кара-Мурзы Кожинов, большевики и конкретно Ленин не только не озаботились жертвами этого голода (коими стали примерно 6 миллионов человек), но даже использовали его в своих целях. И вот этих людоедов Кара-Мурза тужится представить спасителями России. Впрочем, для Кожинова они, несмотря на этот «досадный эпизод», тоже спасители ее: главное – не дали стране свернуть на гибельный западный путь.

Ценности у церквей были реквизированы огромные, а продовольствия за границей было закуплено всего 3 млн. пудов. Для сравнения: из США за тот же период в качестве благотворительной помощи «было доставлено голодающим России около 30 млн. пудов продовольствия, одежды, медикаментов». И опять Ниткин, приводя эти данные, указывает конкретные источники. А наш аналитик приводит другие данные (стр.369): «Из-за границы, в основном из США, была получена помощь в размере 1,6 млн. пудов зерна и 780 тыс. пудов другого продовольствия». Источники, сами понимаете, не указаны. А зачем, для его «системного анализа» это не обязательно.

Для привлечения средств из-за границы постановлением ВЦИК был создан Всероссийский комитет помощи голодающим, куда вошли видные ученые, писатели. Комитет проделал большую работу. А затем… вот что писал Д. Шевырев [311]: «В тот же день, когда было заключено последнее соглашение, 27 августа 1921 года, почти весь состав комитета был арестован. Активисты комитета были обвинены в связях с «антоновщиной». От расстрела их спас Нансен». Нансен руководил одной из международных организаций помощи голодающим. Но каковы эти паталогические убийцы!

В заключение раздела приведу еще одну цитату из статьи Ниткина: «Еще один момент, совершенно выпавший из книги С.Г.Кара-Мурзы – количество жертв этого голодомора. Да, как ни удивительно – не нашлось в его книге места для страшной цифры в 5 с лишним миллионов человек [БСЭ. 1-е изд. Т. 17. С. 463.], которую ныне многие считают заниженной. Это, по-видимому, для Кара-Мурзы просто мелочи». С одинаковым усердием он старался затушевать как роль американской помощи, так и число жертв голодомора. Питирим Сорокин в воспоминаниях, которые цитировались в предыдущей главе, пишет, что сигнал бедствия из России «пересек океан и отозвался в сердцах людей из великой страны Америки. Их помощь спасла от страшной смерти по крайней мере десять миллионов мужчин, женщин и детей». Нет, не зря Ниткин испытывал омерзение при чтении сочинения Кара-Мурзы…

Дополнение из января 2007 года. В предыдущей главе была приведена небольшая выдержка из секретного письма Ленина от 19 марта 1922 г. членам Политбюро по поводу изъятия церковных ценностей. Считаю нелишним воспроизвести из книги Солонина [498, стр. 427] более полную выдержку из этого письма:

«…именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы имеем 99 из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на доргах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодного сопротивления… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше: надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать... Мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр), Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимы…»