Евреи и «Советский проект», том 1 «Советский проект»

Часть 10. Кто повинен в крахе «Советского проекта» в России, Украине, далее – везде?

ЧАСТЬ 10. КТО ПОВИНЕН

В КРАХЕ «ЛИБЕРАЛЬНОГО ПРОЕКТА»

В РОССИИ, УКРАИНЕ, ДАЛЕЕ – ВЕЗДЕ?

Начнем с того, что название данной части избрано для краткости, но не вполне точно отражает реальный ход вещей. Впервые цель формирования общества либеральной демократии в России была провозглашена «правительством Гайдара» в конце 1991 года. В разное время и в той или иной форме об этой же цели заявляли руководители большинства стран СНГ. На сегодняшний день (середина 2006 года) все эти страны далеки от ее достижения. Во многих случаях нет даже уверенности, что пройдена «точка возврата». Тем не менее, путь не закрыт, и перемены в некоторых из них внушают осторожный (очень осторожный!) оптимизм.

Глава 47

Седое утро расплаты

Нельзя обновить жизнь после тысячелетнего

рабства, даже не покаявшись в прежней крови.

Эдвард Радзинский

Первый вопрос, который в связи с этим возникает: почему попытка перехода к либеральной демократии оказалась для большинства населения России, Украины и других стран СНГ столь мучительной? Население это и при советской власти не слишком жировало, но с началом реформ значительная его часть была отброшена за грань выживания. Обязательно ли было вообще затевать этот переход, стоила ли игра свеч?

Известный фантаст Борис Стругацкий так отвечает на этот вопрос [370]: «Ставить вопрос „стоила ли игра свеч?“ абсолютно неверно. Игра происходила бы все равно, независимо от цены свеч и при любой цене на свечи. Это игра исторических сил, совершенно не зависящих от наших с вами симпатий и убеждений…Вытеснение одних общественно-экономических отношений другими – всегда безумно болезненная и дьявольски несправедливая процедура. Фридрих Хайек сказал: „Эволюция не может быть справедливой“. Большинство всегда проигрывает в результате социальных пертурбаций, потому что именно на этом большинстве веками стояло и царило Старое. А выигрывает – меньшинство, самые энергичные, самые мобильные, самые приспособленные к новым условиям». Но в итоге общество движется вперед, и в выигрыше оказываются все. Но не сразу…

Конечно, это отдает социал-дарвинизмом. Но разве человеческое общество может быть полностью свободным от законов эволюции? Прогресс цивилизации может только смягчать их действие. Любое изменение общественно-экономических отношений мучительно для большей части населения. А здесь речь идет о переходе от традиционного общества, в котором люди жили с момента возникновения общества как такового, скажем прямо – от общества, сохраняющего черты животного стада, к обществу современному, где человек впервые становится ответственной личностью. Не всем это под силу, не для всех это желанно. А в России переход этот стал еще более мучительным из-за того, что после предыдущей попытки вырваться в современное общество – реформ Витте и Столыпина и затем Февральской революции – страна была почти на век низвергнута в самую жуткую разновидность стадного существования.

Надо сказать, мысль Б. Стругацкого о том, что ход исторических событий не зависит «от наших симпатий и предубеждений», близка к взглядам Кожинова на этот вопрос. Но Кожинов почему-то помнит об этом, только когда речь идет о деяниях советской власти, особенно товарища Сталина.

Вот что писал русский философ и историк культуры и религии Георгий Федотов в своих «Письмах о русской культуре», изданных в 1938-39 годах [371]: «Решительно нет никаких разумных человеческих оснований представлять себе первый день России «после большевиков» как розовую зарю новой свободной жизни. Утро, которое займется над Россией после кошмарной революционной ночи, будет скорее то туманное «седое утро», которое пророчил умирающий Блок. И каким же другим может быть утро после убийства, после оргии титанических потуг и всякого идейного дурмана, которым убийца пытался заглушить свою совесть. Утро расплаты, тоски, первых угрызений… После мечты о мировой гегемонии, о завоевании планетных миров, о земном рае – у разбитого корыта бедности, отсталости, рабства – может быть, национального унижения. Седое утро…»